Григорий лукаво посмотрел на меня и залил последнюю партию свежесобранной конопли жидкостью для снятия лака, накануне спизжонную у моей младшей сестры.


-Не сцать студент! Дело проверенное не одним десятком поколений, будет так, что будь здоров.


Гриша доходчиво объяснил мне, что если обычную уличную коноплю, сорванную на фекальных поприщах выгула собак, тщательно завернуть в марлю пропитанную ацетоном, а потом выкурить под поллитровую дозу водки, то будет не просто ахуенно, а так, что забудешь напрочь имя отчество потной и волосатой Марии Петровной, деспотично заставляющей лизать ее покрытую мрачным смрадом вагину, дабы проучить нерадивого двоечника и хулигана Гену Водопьниного. Лично мне эта идея нравилась менее сильно, чем Грише, ибо Гриша, живший в общежитии спец ПТУ для трудных подростков, обладал большей степенью свободы, чем я. Я откровенно боялся получить нерадивых пиздюлей от милых сердцу родителей, и так как папа, отсидевший в колонии строгого режима не один десяток лет, уже имел в жизни опыт однополой любви, то страх этот становился все более терзающим мое юное молодецкое очко и невинные глазенки.


Дело близилось к вечеру, Григорий радостным кивком дал понять, что зелье готово к непосредственному употреблению. Дело было за малым, еда наполняла холодильник, отрицая изначально всякую неприязнь к гнилому буржуазному строю, а находчивый Григорий достал из кармана потрепанного пиджачка оранжевую коробочку со странными пилюлями.


-Торен, это от радиации, но плющит мама не горюй, спизил на уроки гражданской обороны.


Начали застолье, как водится с тоста за тех, кто в море, обильно закусываю столичную салями и только что приготовленными пельменями. Григорий похвалил кулинарные способности моей мамы, видимо не догадываясь о столовском происхождении пельменей. Далее пошли в ход морщинистые жопы моченых яблок и разговоры о сомнительном праве на жизнь заезжих вьетнамцев, загрязняющих воздух запахом небритых подмышек.


Выкурив по свистку гришеного зелья, принялись за торен и радиоприемник волна. Гриша рассказал о нелегкой судьбе сироты и о засилье фашизма и геноцида в холодных стенах общежития. Бедный Григорий поведал о том, как будучи шестнадцатилетним подростком был обоссан и отстеган мокрыми хуями по ресницам старшими товарищами только за то, что робко пукнул во время приема пищи предводителя дружины.


Паника и ужас сменялись жутки приступами истерического смеха и пошлыми рассказами о групповых сексуальных действах в подвалах нашего города, в моей голове все покрылось ситцем, а изо рта казалось выльется вместе с рвотным потоком содержимое неокрепшего молодецкого скелета. Так не могло более продолжаться, я сорвался со стула и чудом не упав, добежал до ванной комнаты.


Проснулся я по личным соображениям не позднее чем через час, в лиловом месиве собственных рвотных масс, на белой двери отчетливо выделялся подсохший след от удара головой, а пальцы по непонятным причинам сводило как после неудачного водного путешествия. Сменив одежду на домашний махровый халат, я почувствовал волну позитива произрастающую, кажется из самого мозжечка.


Радио подозрительно молчало, а из кухни доносилось похотливое чавканье. Зайдя на кухню, я наполнился животным страхом, на столе лежал мой лучший друг, голова его была отделена от тела, а в невероятно живых глазах таился ужас. Непонятно существо похожее на огромную муху цинично причмокивало слизистым кишечником Григория. По теплым ногам кровяным потоком полилась моча, я кинулся к выходу, но существо подняло голову и мое тело тут же застыло неподвижной фигурой куклы маши. Приказав подойти, существо освободило мое тело от оков и дало свободу влажным ляжкам. По просьбе мухи я сел у стены и вновь наполнился параличом.


-Сядь, сядь, Гена. Я не причиню тебе вреда, если ты, конечно, поможешь мне.
-Что я должен делать? Вы, правда, не съедите меня?
-Да не, я уже поужинал, спасибо.
-Да не беспокойся ты о Гришке, непутевый он, доведет тебя до дорожки.
-Кккто тыы?
-Я бляха-муха, чудо эволюции с планеты Ебень. Меня как, прошедшего все тесты и испытания послали на вашу планету ради великой цели. Ты, Гена, должен спасти планету Жобс37. Бедные ногтегрызы погибают от рака простаты, ты, ты единственное спасение. Все, что нужно это исправить в школе двойку по зоологии и отсосать у меня. Моя жизненная энергия иссякнет с рассветом, до этого времени я должен вернуться в Ебень или бедные ногтегрызы погибнут в жутких мучениях.


Чудовище закрыло глаза и снова отпустило  меня, в предвкушении глубокого минета. Обида за ногтегрызов была сильна, но еще сильнее было отвращение и жажда мести за лучшего друга. Ногтигрызы были на грани смерти, я чувствовал как слезы потекли по моим щекам, а на губах было только одно слово – Ногтегрызы.


Внезапно страх исчез, судьба несчастных ногтегрызов волновала меня все меньше, а истекающая кровью и спермой голова Григория приподнялась и подмигнула мне, лукава как и прежде играла на языке пилюлями торена. Я неосторожно подошел к существу, в моей руке уже был огромных мясной нож, а в руках уверенная в победе мускульная сила. На, на. Моя рука кромсала без тени сомнения блестящее тело чудовища, удар за ударом, глаза, рот, опять глаза, кажется, анальное отверстие хрустнуло под напором нержавеющей стали. Чудовище начало стонать в диких воплях, моля о пощаде.


- Не надо, пожалуйста! Геннадий, остановись, что я тебе сделал?! Гена, Гена.


Голова Гриши, отвернулась от меня и в унисон с воплями инопланетного монстра стала кричать.


- Не надо, пожалуйста! Геннадий, остановись, что я тебе сделал?! Гена, Гена.


Внезапно я почувствовал сильный удар, трезвящий, шокирующий, сводящий с ума. На столе лежал мой лучший друг Гриша, а я склонившись над ним сзади ловко орудую гладкой стороной скалки в его влажной жопе. Лицо Григория не скрывало возмущения и боли, мое же напротив было полно оптимизма и веры в светлое будущее планеты Земля. Остановившись, я замер, выронив из судорожных пальцев скалку. Рука была покрыта высохшей коркой блевотины, на столе валялись окорочка, а под столом каталась бутылка столичной, в комнате пахло дымом и подсолнечным маслом.


-Гриша, ты жив? Друг. А где бляха-муха?
-Бляха-Муха, жук-хуюк. Ты чо, бля делаешь?
-Да я. Я не знаю…


Проснувшись утром от звездных войн, я убрал в квартире, Григорий похрамывая ушел домой, недоверчиво косясь на окровавленную скалку, а жук-хуюк канул в лету.


-Генааа, ты исправил зоологию? Или пока нас с отцом не было опять свалил в какую-нибудь ебень, вместе с этим пропащим Гришкой-оборванцем. Эх сынок, доведет он тебя до дорожки, не путевый он, бляха-муха.


Григорий после того инцидента подозрительно долго жал мне руку, по причине чего был заподозрен мною в пассивном гомосексуализме, двойка по зоологии была исправлена на пять, а неизвестное существо с планеты Ебень так и не подало о себе никаких признаков, видимо погибнув по причине окончания жизненной энергии.