Он почти не чувствовал себя падонком. Он старался жить в соответствие с законами этого общества. Правда о том, что в обществе что то не так, он начал догадываться уже давно.


  Ему казалось, что он родился не в том месте и не в то время.


  Мечтал он оказаться в 60 годах. Мечтал лететь на огромной открытой машине с крыльями на багажнике сквозь пустыню. При этом плотно обкурившись шышек и чтоб в динамиках ревел рок-н-ролл. Но что то случилось с этим миром за какие то 40 лет.


  Работал он в маленькой организации, которая занималась непонятно чем. Вернее всё было наоборот понятно. Фирма эта различными способами, порой очень хитроумными, наёбывала людей.


  Мало того, в последнее время этим занимались все, просто на разных уровнях.


  Когда приходили выходные, он нажирался вотки, вызванивал одну из случайных подруг и ебался с ней, чтобы потом опять забыть о ней на полгода. А время его уходило.


  Телевизор свой он отвёз к знакомым ещё 2 года назад. Там показывали только пидаров, ставших вдруг безумно модными и дорого одетых блядей.


  Политика его не интересовала, поскольку он считал, что правительство наше давно живёт в стабильно развивающейся стране с динамично растущим ВВП, а его страну посещает только перед выборами.


  Да и вообще, считал он, что правят нами скрытые пидарасы и прочие извращенцы, которые ищут во всём происходящем только острые ощущения для своих сгнивших мозгов.


  В Интернете он читал рассказы тех, кто называл себя падонками. За редким исключением, там была редкостная хуйня. Имбицильные личности, до конца не избавившиеся от прыщей на гнусном ебале, вовсю заливали про то, как они отважно и самоотверженно ебли бап, жрали цистернами вотку и курили шышки мешками. За всем этим он чувствовал такую же наёбку, как и вся его жизнь. Перед ним вставал образ худосочного девятиклассника в очках, подключившего Интернет и вкушавшего все его «радости». Дикий экстаз человека, впервые увидевшего слово ХУЙ и желающего, чтобы это слово появилось на каком нибудь сайте вновь, но с его именем веселил его.


  Подсознательно он чувствовал, что культура эта пошла от людей, поожих на него, но столкнувшись с массовой культурой неприятия всего необычного и не пропиаренного, взорвалась ничем необъяснимым взрывом пошлости. Когда употребление матерных слов стало лишь самоцелью.


  Пару раз он даже отсылал свои криатиффы, но в каментах получал неизменное КГ/АМ. Никто не хотел понимать его, да он не особо и стремился к этому. Скорее всего, это было просто желание обмануть себя, скрыться от своего одиночества.

Дописав последние строки, он достал пистолет и выстрелил себе в висок. Почти до самого момента вылета пули из ствола он не чувствовал себя падонком….