Я вышел из ресторана около двух часов ночи. Огромная желтая луна неторопливо выползла из-за черных облаков. Я попрощался с друзяьми и медленно побрел домой, крепко сжимая в руке почти полную бутылку коньяка. Ночь стояла тихая и спокойная – идеальная для долгих прогулок и размышлений. Была суббота, спешить было некуда, и я решил пойти длинной дорогой.

Еще в ресторане у меня появилось какое-то странное чувство – словно, в моей жизни наступило время каких-то перемен, словно, все вот-вот должно стать другим, НОВЫМ. Сейчас это чувство усилилось в сотни раз. Весь мир казался расплывчатым, нечетким. Я остановился и сделал хороший глоток коньяка. Теплая волна, растекшаяся по телу сделала свое дело – краски приобрели прежнюю яркость.

Я свернул в маленький темный переулок. Между мусорными баками на грязной картонке спал старый лохматый бомж, что-то бормоча сквозь сон. Мне вдруг захотелось разбудить его и поговорить с ним, просто поболтать о погоде, о политике, о женщинах, о чем угодно. Я присел на корточки и принялся торомошить старика за плечо. Тот приподнялся, сел, прислонившись спиной к кирпичной стене, протер глаза и с недоумением уставился на меня.

- Хочешь выпить? – спросил я, протягивая бомжу коньяк.

Старик неуверенно взял бутылку и сделал маленький глоток.

- Пей больше, - сказал я.
- Спасибо, - ответил бомж, разглядывая бутылку.

Я привстал, окинул старика взглядом и спросил:

- Тебе нравится такая вот жизнь?

Бомж кивнул и как следует приложился к бутылке. Затем он опустил голову и медленно выдохнул.

- Хороший коньяк, - сказал он и поднял глаза.

И тут я заметил, как они изменились. В них, словно, загорелся маленький безумный огонек. Старик зловеще улыбнулся и начал говорить:

- Невидимый для человеческих глаз, окутанный серыми клубами пара где-то далеко несется зловещий поезд-призрак. Черный дым валит из трубы. Мутноватый свет фонаря прорываетя сквозь седую завесу тумана. Поезд мчится по лесам, полям, горам, летит над морями и океанами. Он не останавливается никогда. Сотни тысяч мертвых детей с бледными безразличными лицами прокладывают для него невидимую дорогу.
Если кто-то становится на пути поезда-призрака, то огромная черная машина проносится сквозь этого человека, изменяя его жизнь навсегда. Если тебя коснулся поезд-призрак, ты уже никогда не будешь таким как прежде. Волна холода, страха и ненависти, пронзившая тебя, когда мрачный фантом заглянул в самые отдаленные уголки твоего мозга, будет убивать тебя медленно и долго. Миллиарды мельчайших кристалликов льда будут впиваться все глубже и глубже в твою кожу, в твое сердце, в твой мозг. А крики и стоны мертвых детей не дадут тебе спокойно спать по ночам.
Я видел поезд-призрак. Я катался на нем. Я заглядывал в пустые черные глазницы машиниста, одетого в грязные лохмотья. Я не буду рассказывать, что я увидел в них. Рано или поздно ты все равно это узнаешь. Когда-нибудь ты окажешься на пути поезда-призрака.

Закончив говорить, бомж отдал мне бутылку, еще полную почти что на четверь, закрыл глаза и уснул. Мне вдруг стало холодно и страшно. Я взглянул на коньяк, потом на грязного бомжа, на его потрескавшиеся губы, покрытые коркой запекшейся крови, потом снова на коньяк. Секунду подумав, я вытер горлышко бутылки ладонью и залпом выпил все что оставалось. Мне захотелось поскорее попасть домой. Я выбросил бутылку и быстро зашагал подальше от сумасшедшего старика. Мне казалось, что все это происходит не со мной, что я просто смотрю какое-то странное кино. Я достал из кармана сигареты и зажигалку и закурил. Сделав несколько жадных затяжек, я пошел помедленее, пристально вглядываясь в темноту ночи.

Где-то далеко раздался едва слышный паровозный гудок.