«Порой и не предполагаешь что страх, тот всеобъемлющий ужас, что  живет в каждом из нас где-то в глубине души, в один день может оказаться явью».
Афтар.

-     Подсудимый Адамов. Изучив материалы предварительного расследования и следствия, а также, заслушав показания свидетелей по делу, судом была установлена ваша причастной к совершению преступления, предусмотренного статьей…
И завертелась карусель. «Наш суд – самый справедливый суд на свете». Га. Кто ж спорит? Но все же до последнего момента я ждал чуда. Ждал чего угодно. Пусть это будет землетрясение, пусть потоп, метеорит наконец упадет прям на здание суда. Пусть войну объявят китайцы. Ну, хоть что-нибудь чтобы паникующему разуму дать еще хоть проблеск надежды.
Надежду добили слова судьи - «признать виновным…» и «назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет, с отбыванием наказания в колонии общего режима…».
Все. Хана! На этой зоне говорят вообще полный беспредел. Пока шло следствие, то да се, соседи по камере таких жутиков нагнали, что удивительно как я не обделался прямо на скамье подсудимых. И тюрьмы я боялся тоже конечно - наша пенитенциарная система это же сущий ад. Но в тюрьме с сокамерниками свезло.
Двое безобидных дядек - почти стариканов. Один задавил кого на маршруте на смерть. Сюда шел добровольно, какой там - прибежал! Оно то понятно. Старая понятийная закалка. Краснознаменная юность. Совесть он сюда свою старался быстрей упечь. Совесть.
Второй - бухгалтер, по его словам жертва подставы своего руководства. Банк их обанкротился. Директор свалил, как полагается. Все щи пришлось расхлебывать ему. Да я то вижу у лисы рыльце тоже в пуху. Рожа он какая. Не цифрами же одними свои три подбородка наел.
Третий – молодой совсем паренек. Первоход такой же как и я. Ему бы лечится, а его сюда. Ломало так, что слышно было как кости трещат. Дубаки привязали к кровати и держали так пока не перекумарил. Думал отойдет - совсем плохой был. Ан нет - живой. Значит еще не все потеряно. И зря говорят, что наркоманы все пропащие и как на иглу подсядут так нелюди совсем. Этот вон маму по ночам зовет да все прощения просит.
А на зоне той хана. Точно хана. Таких как я первоходов там опускаю сразу. Да еще с моей то статьей.
Ну, кто же знал что эта сучка несовершеннолетняя? По виду так ей все 22 дашь. А как трахается! От всей души. Вовек не забуду. Можно было конечно отмазаться баблом, но это все гордость моя. Ведь понятно же что чистой воды постанова. Молодая смазливая телка, канала за приезжую абитуриентку. Всего два дня знакомы и сразу любовь. Съемная квартира. Звонок в дверь, здрасти мы из ментовки, пропала дочь у этой мадам (адрес то откуда могли знать?), в последний раз видели с вами (меня вообще то откуда знают?!!), разрешите войти. Сучка эта малолетка, закрылась простынями, круглые напуганные глаза, вся в слезах. Ма-а-а-ма говорит, он был сначала такой добрый и скрипку старинную обещал показать. Скрипачка бля.
…
А я то думал пуговицы на одежде она в запале страсти так рвет рьяно. Игрой восхищался еще.
Да и запросили менты много черезчур. Ну, нет у меня таких денег, а предков квартиру продавать просить не стану ни за что. Хорошенькая благодарность сына,– под старость лет оставить на улице, а сам в зеки. Мечта родителя!
…
Этап совсем не помню. Все отсыпался и не хотел выходить из этого сладостного состояния замедленного времени и ощущения покоя.
…
Ну, вот она. Зона. Все так, как я себе и представлял. Пейзаж еще тот. Дубаки тычут в сторону третьего барака.
…
Заходим. Емае! Все мои ужасы и ночные кошмары в одном натюрморте!
- Здравствуйте!
-    Та-а-а-ак. Эта что у нас тут такое. Новенькие… Па-а-а-смотрим.
-    Кто такие, статья, срок?
- …
-    А мы оказывается девочек молоденьких любим!? А ты знаешь гнида, что у каждого из нас там на воле остались жены, дочери, матери, падруги? И с такими как ты любителями потрахать чью-то малолетнюю дочь мы здесь не церемонимся.
-    Вы не понимаете. Это была постанова.
-    Мы то не понимаем? Да нет, нежный ты наш, мы то все понимаем. Мы даже видим что ты любишь не только «туда» делать, но и в себя принимать тоже.
-    Вы имеете в виду что я гей?
-    Ка-а-а-нешна имеем. Прям щас и поимеем. Ты петух натуральный. Смазливый сука. А если пидаром и не был то им щас станешь. Ты главное не трепыхайся. Так будет для тебя лучше. А то можешь и пострадать.
…
Первого, что заходил справа, ударил заточкой в глаз. Дикий вой и брызги крови. Спасибо водиле, теперь твоя совесть немного чище! Второго со всей дури пнул меж ног. С каким то механическим бульканьем согнулся вчетверо и откатился назад. Заехали табуретом по голове. Звон в ушах. Все вертится. В голове стучит наковальня. Остался на ногах. Еще один заходит слева. В руке у него ложка. Бьет в направлении сердца. Подставленную руку обожгла боль. Поднимаю руку выгибая вверх воткнутую заточку вместе с ладонью нападавшего и всаживаю свою пику ему в шею. Снова бульканье, только теперь уже с хрипотцой.
Снова бьют по голове. Теперь уже не устоять. Мелкими кадрами разлетаются лица, ноги, руки. Лечу в пропасть. Темнота.
…
Лежу на животе. Связан так, что даже не могу пошевелиться.
-    А ты сучонок шустрый. Ну да не таких ломали. Теперь выбирай или ты признаешь то, что ты сейчас станешь наше Машей и мы тебя полюбовно огуляем или будешь до конца ерепенитца и мы так тебя отымеим ножкой табурета что даже на воле тебе будет трудно найти партнера по душе и размеру!
Дикий ржач.
-    Суки, я не пидар!!! Это вы гниды все тут пидары! Хоть и унизить можете, но все равно пидары вы! Мужик мужика не ебет! Суки! Пидаразы!
-    Ну все понятно с тобой. Не хочешь значит по любви да ласке. Ну начинаем братва.
Веревка впивается в кожу до крови. Диким и невероятным усилием воли сдергиваю путы. Из последних сил встаю. Бью первую попавшуюся физиономию в переносицу получаю страшный удар железкой в висок и проваливаюсь в темную, безграничную пропасть уже навсегда.
…
- Адамов! Дмитрий!!! Да проснитесь же вы наконец! Сколько можно спать на занятиях!? Нет, я конечно все понимаю - дневная работа, вечерние курсы, но вы хоть не кричали бы во сне. Тихонько посапывали, бы как Старков на задней парте, а то кричите как резаный.