В купейном вагоне поезда "Москва-Уездный город Г." вот уже 9 часов подряд отмечался мальчишник. Преданные друзья провожали в последний холостой путь своего боевого товарища. Один за другим звучали теплые пожелания и тосты - "не сцы, все там будем", "шоб не в последний раз" и "если не встанет - зови - поможем". Уже начинало светать. Подкупленная проводница и запуганные пассажиры безуспешно пытались вздремнуть среди балагана.

Из нашей дружной компании на ногах более-менее держались только двое - я и Гена. У каждого на то была своя причина. Гена был почетным свидетелем на завтрашней (вернее уже сегодняшней) свадьбе. Бедолага. Но мне было еще хуже. Я был женихом.

Рассовав наконец товарищей по полкам, я принял на грудь еще стопочку и вспомнил свою любимую, которой и принадлежала идея бракосочетания. Мы тогда сидели на скамеечке в парке, только что поебавшись, и она спросила - какая музыка мне нравится. Я начал перечислять - "Сектор Газа", "Ногу Свело"... Она фикнула и сказала "А мне нравится Вивальди! И Мэндельсон" - и посмотрела на меня многозначительно. Я понял - это пиздец.

С утреца, прибыв в уездный город Г., мои сотоварищи сразу же оккупировали вокзальный буфет и пиявками присосались к пивным бутылкам. А мы с Геной, как два мудака, пошли искать цветочки. Чувствовал я себя хуево после мальчишника.

К десяти утра прибыли к дому новобрачной. Нас уже ждали. Стояли машины с ленточками, многочисленные родственники со стороны невесты, куча детей. Братва присела на заборчик возле подъеза, а мы со своим гербарием поковыляли на 4-й этаж. На пролете между 3-м и 4-м этажом у нас потребовали деньги за невесту. Вернее не деньги, а 50 баксов. Я был оскорблен такой низкой оценкой моей ненаглядной. Поэтому дал вымогателям всего двадцатку.

Родители молодой были крайне взволнованы. Мать со слезами на глазах прочитала нам долгое напутствие. Я пытался ее утешить, заметив, что если что не так - мы всегда сможем развестись, но на нее это не подействовало.

Началась долгая и мучительная официальная часть. Мероприятие было организовано на широкую ногу, с возложением экибан на могилы Неизвестного Солдата, памятника Ленина, и еще какого-то местного героя, позирования для прессы на фоне здания бывшего обкома, развалин средневековой крепости и т.п. У меня было дичайшее, жесточайшее похмелье и общее муторное состояние души, а вокруг сновали фото- и видео- камеры, нас просили улыбаться, целоваться и вообще изображать неземное счастье. Неся по просьбе кинематографов новобрачную на руках по ступенькам очередной достопримечательности, я оступился и чуть не ебнулся вместе с бесценной ношей на мокрый бетон.

В конце концов нас отвезли на арендованную по случаю праздника загородную тур-базу. Однако на столе для молодых из спиртного было только шампанское. С завистью я наблюдал за своими приятелями, которые, опрокинув в себя настоящей холодной кристалловской водки, аппетитно чавкали деликатесы и заигрывали с местными телками. Глотнув ради приличия пол-фужера газированной кислятины, я скривился и чуть не проблевался. Зато теще, которая устроилась метрах в двух по диагонали и с меня глаз не сводила, такое мое отношение к алкоголю пришлось по душе. Я ей нравился все больше.

Каждые 15 минут народ, выпучив глаза, во всю глотку орал "горько". Вуайеристы, что с них возьмешь. Хорошо хоть ебаться прилюдно не заставляют.

И фетишисты, как оказалось. Ближе к вечеру начали ползать под нашим столом и пытаться стащить с моей законной супруги обувь. В моем присутствии! Безобразие. Ей это тоже не понравилось и она потащила меня танцевать. Типа белый танец. Повис я на своей распрекрасной, ногами вяленько перебираю. Вдруг меня кто-то по плечу хлопает. Оборачиваюсь - девица довольно симпатичная. Губки свои к уху моему приблизила и шепчет эротически - "у вас сзади на рукаве салат прилип". Только я руки с попы своей супруги снял, чтобы костюмчик свой исследовать на предмет загрязнения, как тут какой-то местный бугай появился из ниоткуда, как былинку схватил мою Джульетту, перекинул через свое могучее плечо, и огромными прыжками поскакал в направлении подсобных помещений. Только было слышно постепенно затихающий визг моей возлюбленной. Развели меня, как лоха. Украли невесту.

Пока возникла общая неразбериха, я решил, что на сегодня издевательств надо мной достаточно. Проходя мимо столов, я прихватил бутылку беленькой и сел на свое место. Теща, видимо, убежала искать дочь и я, воспользовавшись ситуацией, сразу же опрокинул в себя пару фужеров, предварительно вылив шампанское на хуй. Ожил сразу. И аппетит пришел. Сижу - балдею. Одной рукой салаты наминаю, а другой под столом уже ножку свидетельнице поглаживаю. Она-то тоже шампанского налакалась, веселенькая такая, податливая.

Но тут нашу романтическую идиллию прервали. К столу подошел представитель похитителей и с радостной мордой потребовал выкуп. $100 на этот раз. А я то под влиянием спиртов уже. Говорю ему "да ладно, братаны, развлекайтесь. 300 баксов за полчаса с вас. Скидка по случаю праздника". Зря я это сказал. Уже через пять минут, когда моя рука под столом приблизилась к мокренькому междометию свидетельницы, заложницу выпустили на свободу. Пальпацию пришлось срочно прервать.

Ебаться тем не менее хотелось конкретно. Я страстно объявил жене, что желаю исполнить супружеский долг, схватил за руку и поволок в выходу. Она и не сопротивлялась. Частник был удивлен, подобрав на пустынном шоссе сбежавших новобрачных.

Как это прекрасно, дорогая моя редакция - стоять посреди комнаты, держа в одной руке бокал с коньячком, другой не спеша кушая виноград, в то время, как твоя возлюбленная в белоснежном платье и фате, стоит на коленках и посасывает твой хуишко, иногда бросая снизу преданные взгляды. Ради этого стоит жениться.

На следующий день на свадьбе было гораздо меньше народу, и в основном молодежь. У моих сотоварищей ночью по пути в отель возник конфликт с коренным населением города Г. Выглядели они хуево. Зато я был как огурчик.

Опохмелившись, начали играть в какую-то странную игру. Жених и невеста каждый набрали себе команды - потом одни прятались, другие искали. Улучшив момент и предварительно перемигнувшись, мы со свидетельницей юркнули в подсобку, место вчерашнего заточения моей благоверной. Включив древнее радио погромче, мы оперативно и без лишних слов завершили начатое вчера - прямо на коробках с продовольствием. "А хуй тебя знает, дорогая моя супруга, чем ты вчера здесь занималась" - подумал я в свое моральное оправдание, совершая фрикции.

В тот день я напился больше обычного. Обнявшись со свидетельницей, орал песню Сектора Газа про куму. Потом, обнявшись с тещей - про тещу.

Вечером меня и моих товарищей уложили в нужный вагон поезда, жена пустила скупую слезу, лобзая меня на прощанье. И мы тронулись назад в Москву.