Она шла впереди и скупыми движениями отводила ветки кустов. Он не
успевал отводить
их сам. Он вообще ни о чем не думал, он просто смотрел на ее шею,
покрытую нежным
пушком. Горячий песок приятно охватывал ноги и бешено колотилось
сердце.
Они вышли на берег и запах моря, горьковатый запах водорослей убил в
нем остатки
здравомыслия.
Девушка стояла к нему спиной и молча смотрела вдаль, словно там, за
горизонтом она увидела
что-то такое, от чего следовало замереть и ждать, ждать
предопределенно, с нетерпением,
страхом и надеждой.
Запах ее волос, даже не запах, а что-то, что может просто окутывать,
манить и
заставляет совершать то, от чего потом остается только щемящая
грусть, сводил мужчину с ума.
"Сейчас я ее поцелую или умру" - подумал он и встретил ее глаза
своими глазами.
Все, что происходило потом, он почти не помнил. Он запомнил главное -
чувство полета,
теплоты и ощущение всепоглощающей нежности, осознание ее как себя и
радость от этого знания.
Он задыхался, узнавая ее мягкие, упругие губы и властно, нежно толкая
ее язык своим. Его
разнесло по небесам, его руки охватывали весь этот мир с его яростно
синим небом и облаками,
похожими на потоки тишины. "Этот мир -мой", с остановившимся
сердцем говорил он себе, глядя
на любимый изгиб бедер и провожая последнюю тряпочку, которую она,
полунаклонив голову и
улыбаясь чему-то, мягко опустила, нет, отпустила. Он не видел куда.
Потом были брызги соленой воды, взмах головы и вода была продолжением
ее волос. Бешеный рывок
тела и ощущение смеха, запах ее рвущегося движения, звук лопнувшей
паутинки в наступающей
тишине, тишине прижавшегося к нему лица, ее, которую он нес на берег.
Казалось, весь мир начал сначала медленно, а потом быстрее, рывками,
вращаться, скручиваясь
в воронку, центром которой были они, слившиеся в что-то маленькое,
которое могло растворить
в себе целый огромный мир.
Мир сомкнулся вокруг них.
Как им казалось - непрерывно и насовсем.
Дома была жена, которая встречала его от порога криком, были дети,
которых он не любил.
Еще была работа, пиво с друзьями по субботам, чувство того, что
просто живешь, просто
живешь и не думаешь о том, что все, или хоть что-то в этой подлой
жизни может пойти более
тепло, и, что, может где-то в этом городе есть окно, которое светит,
все таки светит тебе
по вечерам и с этого света, как с лунной дорожки не свернуть и не
сойти никуда.
Он еще раз посмотрел на профиль девушки, с которой он часто ездил в
метро.
Когда она прошла мимо к выходу, мельком глянув на него и улыбаясь
чему-то, он вдохнул
полной грудью ее запах, стараясь вобрать в себя его весь. Потом он
наклонил голову и
улыбнулся, улыбнулся чему-то светлому, чистому, настоящему и
единственному, тому, что только
что прошло мимо него и исчезло. Навсегда.
На работу он ездил теперь другим маршрутом.