Часть первая: Как чуть не погиб Пелевин

I

Есть что-то отвратительное, когда бродишь один по улицам; не берусь даже толком вычертить знакомым кеглем знакомого шрифта эту странную тоску. Но бродишь. Один. Позабыт всеми, позаброшен, или так как бы кажется, и нет никаких на этот уже потемневший вечер более-менее вразумительных планов. Течет, все просто течет вокруг: шумный проспект, демонстрирующий свое асфальтовое пузо темному, но еще с синевой небу, и гудящий конвейер разношерстных авто, и шумит разомлевшими листами избежавшая смертельной участи, но, тем не менее, в другой своей персонификации, древесина, и приукрашенные светом фонарей теплые, а иногда и тепленькие уже прохожие. Лето. Хорошее такое лето. Не хуевое ни хуя. И бродишь.

Я и брел. Мерил натужными стометровками деланный тротуар. Вскользь затянувшись до этого заветным семилистным брэндом распущенного мира, с приятным тупняком в мозгах допивал очередное пиво и заторможено думал, что же, собственно, делать дальше. В том числе и как же дальше жить. Достаточно привычное умиротворенное состояние. С незабвенной ленцой. Сладкое. И еще хотелось точить.

Попутные магазины ненастойчиво предлагали свои полу- и фабрикаты, задолбавшее уже пиво и молочные с хлебными отделы. А вот сюда идти не стоит, там полное говно, а здесь… А здесь разве только водки, но не хочется. И вот опять магазин, и вот оптика, закрытая и неактуальная, и вот здесь обувь, может, купить потом, когда-нибудь потом, когда будет капуста, вернее, если я ее, наконец, не просру опять бездарно, и вот, блин, почта, и вот… Ай да ну. И… Да, кстати, отчего нет. Денег по идее хватит и на винчик, и еще останется в порядке, может, даже на завтра хватит. И нырк по лестнице вниз, в скромный чуланчик бара, где есть непонятно отчего свободный картофан, а к нему отбивная с овощами. И бокал красненького. Лепота. В смысле, подойдет.

Когда я выбрался, даже скорее выплыл из питейного заведения, переваривая вкушенные продукты и еще более размягчившее разум вино, стемнело окончательно. Темный ультрамарин неба пропал вовсе, оставив глазам лишь упругую черноту. Близилось понятие ночи. Правда, фонари пока исключали его, они были слишком важны, эти фонари. Они сеяли ненастоящий свет, позволяли продлить упрямую предрасположенность к движению. Они позволяли людям видеть друг друга, друг друга узнавать. Они позволяли разглядеть угрожающие жизни машины и трамваи, кстати, красный свет, стоп. Я потянулся за сигаретами.

- Макс?

Мои глаза повернулись к голосу. Опачки.

- Привет.

Черт, как же его зовут? Дима, Саша?

- Привет. Как оно?
- В целом неплохо.
- Гуляешь?
- Ага. Поел вот. Винчика попил.
- Мм.
- А ты? Тоже?
- Да. Да.
- Мм.
- О. Зеленый. Пошли.

Мы перешли дорогу.

Я видел его второй раз в своей жизни. Так, обычный случайный знакомый случайного знакомого кого-то там. Патлатый, с бородой, и слегка дерганый, как все, недавно соскочившие с системы. Правда, не соскочившие, они тоже часто дерганые. В общем, жаль, конечно, людей. У меня, кажется, был день рождения тогда. Да, именно день рождения. Так получилось. Тоже брел один по городу после стихотворного вечера в память какого-то белорусского поэта. Дичь. Зачем я туда вообще пошел, не пойму. С какой-то красавицей пытался на выходе заиграть, познакомиться, мотивировал своим сегодняшним праздником, соблазнял вином и мягкими речами. Отказалась, дура, типа дела, ну и хрен с тобой. И тоже вот брел, брел, да и набрел. Сидел знакомый за уличным столиком с компанией. Выпили за новорожденного, потрещали, Микки подарил травы и пачку сигарет, отошли, дунули с этим вот, патлатым. Ешкин кот, как же его зовут?

- Кстати, вечер отличный. Не находишь?
- Ага. Тепло, блин. Супер. Ага.
- И эти девки вокруг.
- Да. Девки.
- О, зырь-зырь, какая.
- Да-а. Блядь, вот что ни лето, то вечно кругом эти сплошные жопы! Не, ты подумай, вот тепло как, так сразу жопы. Они что, специально это делают?
- Что?
- Да жопы. Вот показывают так. Куда ни плюнь. Вон, пожалуйста. Или вон, парочка. Они что, так хотят, чтобы им засадили?
- Наверное. Почему нет?
- Я вот тоже думаю. Мда. Может, это, пива?
- Угощаешь?
- Смеешься? Денег на пол-батла.
- То есть, я угощаю?
- Ну, если богат.
- Да, можно. Есть пока.

Подошли к хот-дожной. Имя я так и не вспомнил. Можно было, конечно, спросить, но смысла в этом, честно говоря, не было. Сейчас попьем, бла-бла-бла, разойдемся. И я его никогда, наверное, не увижу, и он меня. Блядь, что же дальше делать? Вот в чем вопрос. А тогда, кстати, травой все не закончилось. Пошли, убитые, пивом сушняк сбивать, как водится. Вот, кстати, в то говно, что давеча мимо проходил. Пиво, ага. Еще и водки выпили. Убился еще больше. Он еще уговаривал заначкой потом побаловаться. На завтра оставил, нефиг. И так все последние бабки ушли. Как всегда, впрочем. Хоть что-то пусть останется, а то с утра совсем грустно будет.

- Тебе какое?
- Да как себе.
- Ок.

Купили. Вернее, купил. Опять, что ли, все просажу? Он что-то нес, я что-то поддакивал. Пили пиво. Пиво закончилось.

- М-да.
- Ага.
- Пошли еще возьмем. Я еще лавэ могу чуть-чуть посорить.
- Давай. А пошли лучше в этот, как его… Ну, там, на площади на углу. Там столики снаружи. Посидим.
- А-а. Тоже не помню. А, "Стар"!
- Точно.
- Ну пошли. Хотя там места вряд ли будут.

Мест, в общем-то, и не было. Сидела только за одним столом со ждущим видом одинокая девушка. Столик, правда, неубран, весь в каком-то говне: пластиковые родственники настоящей посуды, пустые бутылки, бычки прямо на столе. Пиздец.

- А у вас не занято? Можно присесть.
- Нет. Можно. Но тут… Сами видите.
- Да разве ж это проблема?

И в самом деле - руки не из жопы, поди, растут. Что сложного? Взяли у продавца салфеток, столик отпидарасили, любо-дорого смотреть, как новенький. Потом постояли у имеющегося ассортимента, подумали, чего же нам надо. Выбрали. Взяли по пиву. И сразу водки. Чекушку. И запить какой-то шняги. А, и сигарет на всякий случай. Сели. Открыли пиво. Хлебнули. Налили по водке. Вмазали. Запили (пивом, кажется, отчего-то, ну да ладно). Вокруг шумели завсегдатаи, машины эти - туда-сюда, и вот блядь! Опять! Понимаешь, что вчера вроде бы так не хотел сегодня повторения подобного животрепещущего времяпрепровождения, и вот пожалуйста. Те же напитки, то же подзаебавшее состояние, когда уже не хочется ничего. Разве что люди поменялись и место. А смысл? А разница?

- Кстати, раз уж мы за одним столиком сидим, давай познакомимся? Ну, так. На время сидения. Поболтаем.
- Зачем?
- Я же говорю - поболтаем. Так, ни о чем. Интересно проведем время.
- Да?
- Ага.
- Ну-у…
- Я - Максим. Макс.
- Ну-у, хорошо.
- И?
- Что - и?
- Ну-у, хорошо. И?
- Хорошо, Макс.
- Нет, а ты?
- Я? Маша.
- Во-от. Добрый вечер, Маша. Как дела?
- Спасибо, хорошо. А вашего друга как зовут?

Мой "друг" что-то ответил, но я не запомнил. Не вспомнил, кстати, до сих пор. Не то, чтобы я так уж часто об этом вспоминал, но вот пиздец. Мозг, видимо, не удерживает ненужную и лишнюю на его взгляд информацию. Хотя это, пожалуй, один такой человек (может, из двух-трех, если постараться), имя которого я не запомнил с очередной попытки. Да-а… Вообще, из нас был хороший тандемчик. Колоритный. А Маша сидела, смотрела, в основном по сторонам, что странно - не курила. Потягивала тоже пивасик. Лет чуть за двадцать, хрупкая, миленькая, приятная, даже красивая. Невысокая, вся в черном, волосы тоже черные, ну, по крайней мере, при этом освещении. Хотя насчет красоты - это уже так, задним числом. Но приятная. Был, правда, какой-то едва уловимый в тот момент нюанс, позже позабытый: что-то нескладное, какое-то легкое несоответствие образа, и что-то так это тогда бросалось в глаза, что даже странно - как скупы и беспомощны иногда слова и как недолговечна в тонкостях зрительная память. Но разговорились.


To be continue…


Максим НАХВАТ