Прецтавляете, друзья, снится мне давеча такой сон, что будто я четаю книжку. И все в той книшке блять так грамотно расписоно, аш плакать хочется. Все по полочкам разложено, что, да как, да почему. Вся житуха человечья, все расклады даны. "Ишь ты, думаю, интересно, чей же гений до этого додумался?"
Захлопнул книшку, смотрю на обложку, а там, вы не поверите:
"Ловчей Гораздо. ЖИЗНЬ. Коды. Пароли. Прохождение".
От тут-то я и ахуел.

Но я хотел не об этом рассказать.
Кароче, история эта преключилась с двумя моими корешами - Сашком и Денис Иванычем - не так уж давно. Началось все бонально - ужрались они синькой, да так, что аж в районе кадыка булькает, тово и гляди выплеснеца. Хуле, в нашем круге иначе и не пьют.
Ну вот, ножрались, стало быть, и стали думать, чем бы себя развлечь. В ночьной клуп их охрана не пустила, бо премелькались уже. Охрану-то не ноебешь, она блять помнит, как Сашок всю официантку зоблевал и сахаром горящщим бармену чуть ебало до дырки не прожог, и как Денис Иваныч валиком от дивана половину тенейджеров нахуй с данцпола снес и румбу там под эйсид отплясывал - тоже помнит.

А праздника хочеца - аж жуть!

Ну, к Денис Иванычу низя, у нево жена - строгих нравов женсчина, всенепременно отхуячила бы обоих на морозе мокрой тряпкой - бывали уже прецеденты.

И тут как-то естественно само собой возникает решение ехать к Сашку. Потому што у Сашка только мама спит и сабака Санта. Сабака правда бальшая неибацца, но добрая и отзывчивая. Плюс ко всему в халадильнике пара литров самодельного обсента дожидаюца.

Приехоли, значит, кое как доползли до хаты, сабаку выгнали в мамину комнату к хуям, сели в сашковской комнате сашковский же обсент трескать. А сашковский обсент - это блять такая хуйня, што не каждый и вынесет. Там туйона походу немерено, потомушто Санек ево из ностоящщей полыни делает каждую зиму. Летом наберет полыни, посушит, а земой хуяк ее в спирт. И настаивает. Жуть пиздец. А с обсенту, кто п там че не говорил, крышу рвет все ж таки иначе, чем с олкоголя обычного.

Ну, кароче тема ясная: пиздец уже обоим, а они все пьют и пьют. И пьют ево суки и пьют, как уже было сказано. И тут вот блять наступает такой мамент, што Сашка ноченает просто дико ломать. В смысле, открылись там старые олкогольные ронения: печень заболела, почьки, пазваночник хрустит.

А тут надо заметить, что Денис Иванычь неибаца массажист. Непрофессиональный, канешно, а скорее как ножрется до ужоса, но в йогу всякую втыкал в свае время очень плотно. Точьки там разные, каторые на органы влияют.

И ришил он Сашку па старой дружбе памочь: вроде как личебный моссаж зделать. Ну, все как положэно, спарцмены меня паймут: Сашок на пол, Динис Иваныч сверху и довай его мять блять по спине, на точьки ножимать и ваще.
А кто не знает про моссаж, скажу, што тема это пездец какая болезненноя, асобинно кагда по пазванкам тебя стальными пальцами перебирают.

Ну, Сашок паходу моссаж ваще первый раз испытывал в жизни, а пасему больно ему было што пездец. Кряхтит он кароче на всю комнату, как блять утка Даффе дак. И вскрикивает время ат времени в том духе, что больно блять.

Ну кароче полечили Сашка, обсент с грехом пополам одну бутылку летровую дапили и Динис Иваныч, апсолютно ахуевший от олкоголя, вызвонил себе матор и съебал к жэне. А Сашок, естессно, как был так и уебался спать.

А утром ево мама так к себе падзывает и говорит:
- Саша, ты у меня единственный сын и я многое тебе прощала и готова еще простить. Я прощаю тебе этих сомнительных девушек, которых ты приводишь домой и заставляешь слушать всех этих "Рамонесов" и "Венчерсов". Я привыкла к пустым бутылкам. Я даже перестала обращать внимание на запах марихуаны.
Но я не могу понять: почему ты стал гомосексуалистом? Скажи мне, Саша, почему?

Сашок, ясное дело, с пахмелья саабражает что твой сундук. Смотрит тупо так на маму и спрашивает: - ЧО?

Мама объясняет, что вот, мол, собака-то меня разбудила ночью, и я все ваши стоны прекрасно слышала.

Сашок тихо шепчет "Ахтунк" и уползает за пивом.
Потом долго ему пришлось маме доказывать, што он не верблют.

Вот такие вот бывают грани ахтунга.

Ловчей Гораздо, бытописец, 04.