Сука, как же здесь холодно. Я так замёрз, что даже не знаю, от чего дрожу. Пять минут назад я дрожал от страха, а сейчас сырой холодный воздух проник уже не только под рубашку, но и в трусы. И в яйца проник, блядь. Хотя при таких раскладах они мне нахуй больше не понадобятся. Одна мысль ебашит в башку: "Сдали, суки. Опять, свои же и сдали." А ведь как всё шло сначала. Как, сука, всё заебись шло. Предают только свои - вспомнилась чья-то умная фраза. А ведь сказал её этот умник херов небось не в подвале вонючем, не в ожидании смерти. Сидел, сука этакая, в тёплом кабинете, в удобном кресле, с толстой книжкой, написанной таким же сытым ухоженным говнюком. О жизни рассуждал, о смерти, гад. Делал, наверное, заметки на полях, яйца чесал да записывал неспеша в дорогой блокнот тот бред, который лез в его сраную голову. В мою голову уже нихуя не лезет. Она так распухла от недавних событий, от этого падения с вершины в вонючий подвал, что в неё тупо нихуя не лезет. Совсем некстати вспомнилось, как весело и беззаботно хохотал я, читая креатифф на Удафф.ком. Да, были времена...
Может, хватит прятаться ? Сидеть в темноте, в луже собственной мочи и прислушиваться к шагам наверху? Ну как долго они будут меня искать? Как сука нахуй долго блядь эти пидоры будут меня искать?
Руки дрожат так, что зажечь спичку практически невозможно. Зажимаю одну руку коленями, другая слушается чуть получше. Сломав пару спичек, добываю огонь. Блядь! Никогда не думал, что маленький желтый огонёк может так жестоко ударить по глазам. Отвык. От света уже отвык. Вот ведь блядство. Сказал бы кто такую хуйню год назад - от душы рассмеялся бы. Даже наказывать бы не стал. Смешно. Хорошо, хоть сигарету не сломал. Сигарет осталось мало. Правда есть деньги, и немало, но в моём положении достать хороших сигарет нельзя ни за какие бабки.
Докурить сигарету помешал скрип двери. Сердце провалилось в жопу. Глаза солдата, заглянувшего в подвал ещё не привыкли к темноте, но это дело пяти секунд. Оказалось, даже пяти секунд у меня нет. Кто-то, невидимый для меня, протянул солдату фонарь. Сейчас.
Эти сволочи не спешили. Один из них, видимо, сказал что-то смешное. В ответ послышалось мерзкое ржание множества глоток. Дохуя их там. Не желая показывать страх я, как мог, выпрямился в своём убежище и, глядя прямо в глаза оторопевшему солдату, произнёс на их сраном языке:
-Я - Саддам Хусейн, президент Ирака. Отведи меня к своему командиру.

Печерскiй ДегенератЪ