Как я в университет поступил, хорошо помню. Я ещё тогда после зачисления Иисуса Христа изображал - валялся на асфальте, раскинув руки, а машины меня объезжали. Хорошо, что их мало было, время позднее… Тогда же и на скейтборде впервые покатался. Садишься, значит, на него жопой, а пацаны толкают и песни поют. Тогда много водки удалось взять, и недорого…

И в армию ходить не понадобилось, хотя мнение расхожее бытовало - кто армию не топтал, тот не пацан в натуре. В качестве самокомпенсации мы поддержали моду на армейскую символику, обувь и головные уборы, ведь не зря военное дело - дело настоящих мужчин, а дело женщин - любить суровых воинов. Правда, бывшие одноклассницы как полюбили к восьмому классу взрослых хачиков на "зубилах" из кафе "Аргамак", так и продолжали с ними это самое…

А тут в колхоз надо ехать - абитура. Вот это я плохо помню, то есть почему согласился, и почему даже обрадовался… Наверное, поверил, что денег заработаю, да и кто-то что-то о тёлках и студенческом братстве говорил. Ведь старшие курсы тоже должны были кукурузу косить, а то незачёт - и в армию. В общем, сели в пазики, и поехали.

Колхоз в пограничной зоне, Китай за горами. И русских нет, одни мамбеты. Они же - мафосы, калбиты, мавры, местные… Место с гордым названием Садыр. Лагерь Садыр. Всё как положено - глинобитные бараки, колючая проволока, пыль и ржавчина. Четверо местных сидели на корточках под деревцем, когда мы колонной к воротам топали, махали нам и улыбались беззубо. Я тогда подумал - будут приходить, кумыс на сигареты с фильтром менять.

К вечеру разместились. На 120 девок - 25 пацанов, гуманитарный вуз, не сталелитейный техникум нихуя… Таким образом, у нас одна секция с кроватями, а девки - аж два полных барака. Но воздух свежий, с запахом полыни и за лагерем - горная река. Самая обстановка, чтобы водки выпить, свободой насладиться, мудрых второкурсников послушать. Они все до одного были, как сказала моя бабушка, "пьяницы и анашисты", так что от скуки мы не страдали. Я решил было камуфляж армейский из рюкзака достать, надеть, так сказать, под обстановку, да тут водки стакан сунули - не до этого стало. А вот рослый кореец Вова Ни по кличке Ни Хуа был в форме, при пакете травы и с намерением "заколоть" кого-нибудь из женского барака этим вечером…

Местные прискакали на конях, человек тридцать… Все к нам за проволоку не полезли, припёрлись, видимо, только "старшаки", человек пять. Вова Ни Хуа решил их гостеприимно накурить за бараком, заодно и "движения развести". Вышел к местным один, сидел с ними на кортах минут пятнадцать… Потом влетел в секцию вместе с дверью, песчанка вся в крови, а за ним вроде бы и никого. Пара человек на скорую помощь Вове, а остальные, как бараны из загона - на улицу. А там веселье и началось, причём как-то не по-студенчески… Ватник, оказывается, удар арматуры ещё держит, а вот когда сапогом в пах бьют - красота горной природы меркнет…

Поняли мы тогда, что в Садыре кумысом не разжиться, а вот отвертку в бок получить вполне реально. Хорошо хоть девки в бараках заперлись, а то была бы им первая ночь колхозной любви. С другой стороны, с темнотой эти конники Шайтана подрассосались, и мы, частично испижженные, присели на ступеньках у крыльца и стали думать. Старшекурсники тогда сказали, что времена меняются, и "с местными теперь хуй разведёшь". Надо сказать, что взрослые дяди-начальники лагеря и преподаватели в самом лагере не размещались, и про наш дискомфорт ничего знать не могли. Сторожить и направлять нас предполагалось только на полях, а из лагеря деваться было по определению некуда. Пограничная зона, Садырский район… К маме не побежишь однозначно.

Вова хлюпал кровавым носом и что-то мычал про степень ахуения местных, которых он накурил и расспросил о жизни, как полагается в таких случаях… Причиной его избиения частично стала форма. Его местные спросили про армию, он честно ответил про братана старшего, мол "он в ней служил", ну и слово, как говорится, за слово… Местные "рули", по их краткому приветственному рассказу, служили в 35-й ДШБ, и "всех рот ебали, шешен сигийн нахуй бля…". Негуманная, одним словом, сложилась обстановка. А главное, было непонятно насчёт дальнейших действий гостеприимного местного населения. Абитуриентам очень хотелось домой.

Ночью выкуренная анаша заставила-таки взглянуть на бриллиантовое небо, услышать журчание речки и даже сходить в барак к девкам. Девки нас жалели, но при этом страшно боялись, причём явно имея на это наглядные основания. Большинство из наших завалилось спать, а я с двумя бывшими одноклассниками, а ныне сокурсниками, курил у выбитой двери и мыслил невесёлые мысли. Некто Валера выполз из барака со словами "Чё, пацаны, кто в Сарыбель пойдёт?" Сначала показалось, что нас пытаются отправить в какую-то очередную местную задницу за водкой на правах молодых, и мы поднялись, чтобы наехать на корявого Валеру за такое к нам отношение после столь нервного вечера и кровавой битвы. Валера тут же объяснил, что Сарыбель - это аналогичный лагерь в 14 километрах, в котором ему довелось собирать кукурузу, когда он был на первом курсе. По его словам, в Сарыбеле имелся некий рулевой Сатыш, которого Валера знал лично, и который якобы очень уважительно относился к городским студентам.

Короче говоря, к двум часам ночи у барака толпилось человек десять накуренных и сонных студентов, поверивших в спасительную магию слова "Сарыбель", и готовых валить в любую сторону подальше от Трудового лагеря "Садыр". Луна и звёзды, как принято говорить, готовы были осветить наш страшный путь. По нашим прикидкам, возможен был верный пиздец, если местные ночью не спят и разъезжают на лошадях по округе. За пределами лагеря в открытом поле нам было бы не отбиться. Рискованное решение укрепилось после того, как мы пустили по кругу нагревшийся за день портвейн. К счастью, угостить им местных мы так и не успели…

Посёлок Садыр, расположенный по обеим сторонам шоссе, мы прошли быстро, тихо и незаметно. И всё-таки было очень страшно. Откуда-то из-за темных башен тополей лаяли собаки, казалось, что местные сидят в сухой высокой траве впереди нас, и всё знают о наших планах, и ни в коем случае не дадут нам уйти… Почему-то мы были твёрдо уверены, что одними пиздюлями мы не отделаемся, нас реально зарежут за то, что мы идём по земле этих людей, мимо их полей и посёлка... Опять же, выручал только остававшийся портвейн и гнусавые фразы ободрения со стороны старшекурсников. Одного из них я в лоб спросил о смысле хождения в Сарыбель и о знании дороги. В ответ было сказано про то, что будет "ёбаный канал слева от бетонки, а до неё ещё ахуеть скока пиздовать, но если Сатыш в Сарыбеле, то всё будет заебись, в натуре". То есть, на поверку всё оказывалось не так уж плохо. Оставалось ещё километров восемь…

(продолжение следует)