Сегодня суббота. Завтра – воскресенье. Выходной, значит. Суббота, на мой взгляд, круче воскресенья, ибо в понедельник – на работу, следовательно, в воскресенье труднее раскрепоститься, а в субботу, а тем более в пятницу, - как хуй подрочить. Вот так.
После утреннего похмела (вечер пятницы круче субботы) решил заценить фильмак в переводе Гоблина. «Цельно-металлическая оболочка».
Фильм охуенный, но трагедия. Но под градусом. Но под переводом Гоблина – комедия, короче. В припадках смеха выбегал из квартиры и кидался пустыми пузырями в двери соседей. Потом ныкался, стессно. Типа, злые вьетконговцы наступают. Тут баба моя просыпается – на экране кого-то тихо, но весьма значительно, а что более важно, - с глубоким смыслом банально убило…
Баба в непонятках – за дверью артобстрел пузырями, а потом адский дебильный смех. Баба в непонятках – вчера на мне висел галстук и презерватив, а теперь – косуха и тупая лыба. Презерватив, впрочем, тоже – а хули она проснулась.
Для тех, кто дрочит на Фредди Крюгера: бабы не любят, когда люди не на них развлекаются. «Чё там?», - гнилой вопрос. «Оргия стекла», - гнилой ответ.
Баба внезапно испарилась вместе с презервативами и заныканной валютой в виде «Чарки». Когда полная хуйня в жизни – меня тянет на творчество. Подпольно – алкогольная группа снова извлекается из чехла – «Алкаши по вызову» - работают оперативно. Мало – «пьянка по телефону». Типа: «Я вскрываю резким движением большой пузырь… В телевизоре покойники и баксы… Рюмка наполняется…». Короче, снова пьём. Фильм плавно переходит в «Ленинград». Я, культурный человек, плавно перехожу в Шнура.
Шутки на уровне: «Как отличить коммуниста от фашиста? – Фашист бьёт по ебалу случайно, делая зиг хайль, а коммунистам зиг хайль и в хуй не впился – просто по ебалу бьют!» - бухие, короче.
Душа требует – «Пиши музон!». Наш басист хватает басуху и уходит. Басит на всю улицу.
Барабанщик с пьяну ебалом стучит по установке… Я на гитаре и на микрофоне…
Всё бы ничего, но я текст забыл и просто ору народную мантру «Хуй!». Соседям это не понравилось. Приехали два мента.
«Чё такое?» - вылезло из под фуражки.
«Свобода!» - вылезло из под стола.
И всё это ебучее время на всё это пялился плюшевый медведь с глазами из пробок. Он нагло ухмылялся и менты его начали пиздить.
По прихоти одного из долбоёбов начали восхвалять Великий Красный Унитаз, попутно принося ему жертвоприношения – кто ртом, кто жопой, менты – плюшевым медведем.
Вернулась баба с каким-то качком. Типа нас пиздить.
От утопленного медведя менты перешли на этого качка. Ему, наверно, было больно.
Кто-то опять включил фильмак. Перевод теперь был не Гоблинский, а того орущего качка, которого пиздили менты.
Медведь пробочными мокрыми глазами не менее мокро смотрел из унитаза.
Говна и так много.
Сосед, наверно от бессилья, начал пить. Мы ему въебали и сами стали пить вместо него.
Вернулся басист с каким-то уебаном.
Уебан начал разглагольствовать о здоровой семье и о вреде секса до брака. Баба начала его пиздить, но у этого революционера был охуительный запас похуизма – так же похуистично продолжал пиздеть. Басист в это время ебал медведя в унитазе. Медведь был бесстрастен, а баба визжала.
Менты ебались.
Барабанщик стучал – да охуенно.
Меня засасывал Великий Красный Унитаз. Точнее, моё говно.
P.S. Наркологи всё это время читали Льва Толстого… А потом пропёрлись от нашей записи… Или медведь пробки им вставил… Свои…