…Вспоминая лето и тебя, дружище…

Дело было поздней ночью года пол тому назад. Не помню почему, но настроение было хуйовое настолько, что аж песдетс; в этом порыве хотелось насрать кому-нибудь на голову, отъебать мозг но, сцукаблянах, подходящего йеблана в радиусе ста метров не наблюдалась. Эмоции же пёрли наружу так, что невозможно было и минуты усидеть на месте, гнусное существо грызло меня изнутри, нужно было действовать.
Нажав кнопку "паувэр", и сбегав в предвкушении пасцать, я метнулась обратно в темноту, в которой едва заметно мерцал монитор, выдававший на экран всякую хуйню - приветы от касперского и других йебланов. Нацелившись мышью на "Подключиться" я вновь упиздила теперь уже на кухню, наебав в очередной раз свой желудок, который находится в пожизниннам ахуе от ночных вылазок его хозяйки на кухню. Бегло окинув взглядом содержимое холодильника и сожрав в одно лецо какой-то хуйни, убедившись, наконец, в том, что физически полностью удовлетворена я поплелась усмирять рвущееся наружу чмо.
В правом нижнем углу уже задорно мигали два уебанских компа. Счастье не заставило себя ждать, оно обрушилось, снизошло, йебануло тотчас. Сидящее и поджидающее внутри чмо стало как-то бурно себя проявлять, разоблачая 12-летних целок, готовых в сети на фсё и очкогрызнячающих в реале; оно требовало соратника, ему нужно было выйти наружу, своего рода эмоциональный оргазм, который вот-вот, но никак не мог наступить.
Так я познакомилась с ним. Обкладывая друг друга хуями теперь уже каждую ночь и маскируя наутро тёмные круги под глазами проводиля я-старая дура время. Телом и душой с одним и внутренним чмом с другим. Пожалуй, столько фсякой хуйни, заставляющий ебальник расползаться в довольной улыбке, сколько я поглотила за то недолгое время общения с ним, не всосу уж больше никогда.
Йебать в рот, рассказ про поход расползается в хуй знает что. Ну и нахуй, пусть будет так.
В бешеном ритме я получала и отправляла смс, получала открытки, которые всецело раскрывали самые ибанутые темы. Подобный стиль общения настораживал не фтыкающих окружающих, но вполне удовлетворял потребности наших внутренних чмо.
Сей ахуительный период моей жизни был тотчас изувечен, испоганен и абосран ревностью потенциального мужа и, что самое занимательное, его запланированным отъездом на 2 месяца в зарубежные ебеня, что исессно усугубило (ударение на 3-й слог) ситуацию.
Обладатели тел, населённых гнусными чмо решили тотчас встретится, дабы йобнуть вотки и поговорить ЗА жизнь, за хуй, за песду и прочую шнягу, а также за местных интарнэтафских уйебанцев. Сматрелись мы ахуительна (его любимое слово), принимая во внимание факт, что мой йебальник был чуть ниже уровня его плеча, но тем не менее. Ржали основательно, слушая истории друг о друге, одна из которых и послужила толчком для написания этого куска текста и развилась в такую галимую длиную поибень. Чё как…в корзину нах…
Помницца, купили тетрадь-тонкую такую в клетачку, собирались писать савместный креатиф, тогда ещё, сцука, гусеница на паутине над башками пролетала, как тарзан на лиане. Потом это чмыриное насекомое нашло приют в моих волосах, всё также благодаря ему. Нихуя мы в тот день не написали, чертили какие-то треугольники и тупо ржали как два обдолбленных уйопка.
В один из дней были приглашены на сходку интернетской писдабрати, ибо никто никогда нас не лицезрел воочию. Ахуенно помницца посидели за бутылкой пива Флагман, и ахуенно домой летели по сраным серпантинам наперегонки, усцавшись и абасравшись от страха.
Помню и его, совсем непохожего на себя, перевоплотившегося в человекообразное существо, полусидящее на четвереньках и мычащее под нос какую-то хуйню и требующее направить ему в ебальник мощный луч света, которого хоть усрись но надыбать было нихуя невозможно. Йебать коня в морду, эта ведь отдельная история про песдетс опенэйру, а точнее песдетс свету, который отрубили тотчас после накурки, когда мы только собирались совершать движения жопой (танцевать).
И хуй ево знает пачему мы не остались друзьями, хотя беспезды хуй знает, но бля историю которую он мне как-то пропиздел я никогда не забуду.
…Будучи высоким, выносливым, симпатичным синяком, он ежегодно выбираецца с друзьями в горы, палатки-блятки, шышки-хуишки. Собравшись в очередной раз в ибучую икспидицию и снарядившись хавкой, синькой и прочей шнягой дней на 5-6, ни в коем случаи ни меньше писдабратия двинулась ф путь (меня всегда занимал вопрос: нахуисча так далеко писдрячить, чтоб выпить?!). Ни знаю, может кто-то ходит в поход дабы приобщиться к природе, но целью падонков явлалось пить, курить, жрать, срать, ебать кулак, ржать, что и имело место быть в первые три дня пребывания.
Утренний сон четвёртых суток нарушил дикий вопль; очнувшись от глубокого наркотического сна, попытавшись открыть глаза и тутже ощутив далёкую головную боль, насратое за ночь в рот отрядом пионеров гавно и потребность вновь отдаться во власть гипноза, тишину прорезал повторный крик, хотя нихуясе крик, скорее набор хитровыебанных матерных слов тех, которые способен изречь человек, находящийся либо в состоянии аффекта, либо ахуя. Наконец, открыв глаза, взору предстал один из вчерашних калдырей с хуем в руке и с искажённым болью лицом. Вокруг с опухшими от синьки ебальниками собралась вся сучья колда, кто-то истерически ржал, кто-то подъёбывал, а кто-то никак не мог воткнуть чё за хуйня творится. Никогда не наблюдалось в отряде ни случаев групповой мастурбации, ни ахтунгов. А тут бля, голое изрезанное швами спального мешка тело и эти руки - трясущиеся, недоумевающие, будто они совсем не руки, принадлежащие телу, а чужие безжизненные заготовки, одна из которых держалась за ебальник, выражающий всеми своими мышцами панику, а другая за залупу, за то заветное место, в которое вгрызался, а хуй знает, может в то время он не вгрызался, а мирно спал, тихо сладко спал, посасывая кровь клещ.
Как из рога изобилия посыпались предложения выдерживать член в вотке, пока тот не напьётся и не отвалится, подержать над костром, прижечь кропалём, кто-то предложил найти и запустить туда ещё одного клеща, и когда тот выйдёт с ним здороваться пиздануть им по мардасам и выгнать в песду. Но чёта варианты не канали, хуй сжимался и плакал. Решили вырывать с мясом. Пришлось дрочить, ведь в обвисшем, напоминающем сморчок члене клещ был практически незаметен. Подрачив, взялись за дело, под громкий ржач и истошный крик клеща удалось ликвидировать.
- Сцука, мы из-за этой хуйни на день раньше снялись, - громко смеявшись, закончил рассказ он.