Пролог

Фарид Такрарит в Питер приехал из Алжира. Учиться. Легко и без взяток поступил в инжэк на факультет предпринимательства и финансов. Он вообще был умным парнем. Его отец Назим с трепетом относился ко всему русскому, захваченный идеей коммунизма во времена учебы в Москве, а, следовательно, и старшего сына обучал великому и могучему.

Сам Назим работал в строительной фирме у французов. Хотя те и платили немало, но для многочисленной семьи Такраритов этих денег хватало только на пропитание. Тем удивительнее, что Назим скопил все-таки небольшую сумму, чтобы отправить старшего сына Фарида учиться в Россию.

Большим сюрпризом для Фарида стало то, что за обучение надо было платить. Отец отправил его учиться в Россию еще и потому, что он там сам учился бесплатно. Фарид не стал расстраивать отца. По телефону сообщил, что все путем, поступил без проблем, дали место в общаге. Сам же, заплатив практически все имеющиеся деньги за год обучения, решил искать работу.

***

Общага находилась на Петроградке. Небольшое пятиэтажное здание, построенное при царе Горохе, веяло унылостью и по слухам, до революции служило публичным домом. Впрочем, и в наше время секса в стенах здания меньше не стало. Потрахаться для студента завсегда было самым приятным и, что главное, бесплатным развлечением.

На входе сидела бабулька - божий одуванчик, выполнявшая функции вахтера. На вошедшего Фарида она не обратила внимания, уже профессионально, по тому, как входят, могла отличать своих от гостей. Фарид поднялся на свой третий этаж и встретил сидящего на подоконнике Ника, одного из тех, с кем уже успел познакомиться. Ник был из маленького городка Боровичи. Всегда веселый, он за пару недель стал любимцем общаги, что для первака было почти подвигом.

- Дарова, Фара, - жизнерадостно поприветствовал Фарида Ник.
- Привьет, Ньикита. - Фара все еще не избавился от акцента.
- Как жизнь молодая? Пива хочешь?
- Ньет, ты же знаешь, ньельзя мне. Да и нье до веселья сейчас. Работу хочу найти.
- Да забей, - оскалился Ник, - работа не волк, в лес не убежит! Это пословица такая, если что. А вот пивко - оно ведь может и кончится! И потом, как ты собрался жить в общаге и пива не пить? Это все равно, что ты поедешь на курорт и так ни разу не искупаешься в море.

И правда, подумал Фарид. Папа говорил, что студенческая жизнь в Москве для него всегда останется лучшим периодом в его жизни. Девушки, выпивка, полное раздолбайство - это же классно!

- Хорошо, где твое пьиво? - Фара дал себя уговорить.
- То-то же! Валим ко мне, у меня там еще пол-ящика.

***

С непривычки быстро опьяневший Фара развязал язык и стал грузить Ника своими проблемами. Тот слушал внимательно, сочувствовал, а потом предложил:

- Короче, Склифосовский! Есть у меня тут в Питере дядька-бизнесмен. В Автово у него есть пара-тройка точек, торгуют игрушками, видеокассетами, компактами. Он меня звал к себе, продавцом, но мне оно нафиг не надо. Если хочешь - я поговорю с ним за тебя. Работать будешь по выходным, двести рэ в день плюс процент с продаж. Добро?
- Добро, Ник. Спасьибо тебе.
- Да брось, - отмахнулся Никита, - я ж еще ничего не сделал. Ты мне лучше скажи, ты к девушкам как относишься?
- К дьевушкам? К дьевушкам я отношусь очьень хорошо!
- Ого, брат-мусульманин, растлеваешься не по дням, а по часам! - заржал Ник. - Тогда слушай: в 27 комнате живут две охуительные девчонки, которые просто ждут, когда же их кто-нибудь пригласит. Сейчас мы пойдем к ним и пригласим их в клуб "Метро", что на Лиговке. Понял?
- Понял, - улыбнулся Фара, - а че, клуб прямо в метро находится? Под землей?..

***

Девчонки - Яна и Таня - оказались сговорчивыми. Познакомились, пошли в клуб, нехило выпили, оторвались, короче, по полной. Под утро, счастливые и усталые, вчетвером возвращались в общагу. Шли пешком, по Лиговке, да на Невский, оттуда через Васильевский к себе, на Петроградку.

Травили байки, анекдоты, Фара рассказывал о жизни в Алжире, девчонки с интересом слушали, а Янка, так та вообще повисла на плече у красивого парня с экзотической нерусской внешностью. Фарид не был негром, он был арабом, и чем-то неуловимо напоминал Зидана - светлая кожа, темные волосы, глаза цвета стали.

На Каменноостровском и встретились со стайкой пьяных школьничков, ищущих приключений. Шестеро, лет по 16-17, почти ровесники Фариду с Ником, может чуть младше. Дети рабочих районов, непонятно как оказавшиеся в центре. В любой стайке гопников всегда есть главарь, как правило, не самый здоровый, а самый агрессивный. Он и заговорил первым:

- Курить есть?
- Пацаны, и сигарет нет, и идите нахуй, - вежливо ответил Ник.
- Че ты, сцука, сказал? - заволновался главный.
- Ник, нье надо, у мьеня есть сигареты. - Фарид не хотел проблем в чужом городе, в чужой стране. - Бьерите сколько надо, - сказал он, протягивая пачку "Мальборо".
- Оба-на! - главарь только сейчас обратил внимание на Фару. - Так ты, сцука черножопая, девчонок наших ебешь? Братва, непорядок!

Гопота стала распределяться, окружая Ника с Фаридом. В руках у некоторых сверкнули ножи. Девчонки прижались к стенке, обреченно понимая, что надо убегать, иначе и им достанется, правда по-своему, по-женски, но ноги подгибались, да и ребят своих бросать - последнее дело.

К удивлению гопников, Ник с Фарой не стали смущаться, мямлить извинения или, что того хуже, банально пытаться убежать. Ник стал разминать плечи, шею, кисти. Фара, выросший на самой грязной и бандитской улице Алжира, зачем-то постучал носком левой ноги об асфальт и встал в стойку.

Уверенности у шпаны поубавилось, ибо никакого страха в глазах своих жертв они не увидели. Но трехкратное преимущество, затуманенные дешевой водкой мозги и боязнь показаться в глазах корешей трусами влило изрядную порцию адреналина в кровь пацанов.

Никто не заметил, с чего все началось. Но через две минуты все было кончено. Фару не зря в Алжире называли Костоломом. Его удар левой ногой пробивал кирпичные стены, что уж говорить о коленях обычного человека. Три гопника валялись на асфальте с перебитыми ногами, еще двое, получив от Ника двоечки и троечки в табло, лежали в глубоком нокауте. Шестой убежал со скоростью спринтера и исчез с поля зрения в доли секунды.

- Ну че, братуха, лихо мы их? - ухмылялся Ник. - Я же чемпион области по боксу. А от тебя не ожидал, не ожидал. По идее, счет три-два в твою пользу. Ты тоже чем-то занимался? Хотя так и не скажешь, с виду - соплей перешибешь.
- Да ньет, просто у нас тот кто не умеет драться - быстро умирает. - Фара был само спокойствие. - У нас такое - постоянно.
- Эй, подружки, вы че заскучали? - Ник подмигнул девушкам. - Не спите - замерзните!

Девчонки с визгом бросились на шею своим героям. Особенно усердствовала Яна. Притянув к себе голову Фарида, она глубоко и смачно поцеловала его.

***

Через пару недель Ник зашел к Фаре в комнату. Фара с головой ушел в учебники - надо было написать реферат по философии.

- Ну че, Фарид Назимович! Готов работать продавцом видео? В кино-то хоть шаришь?
- Конечно. О кино я могу говорить вечно. Когда на работу?
- В общем, испытательный срок у тебя будет, месяц, без этого никак. Покажешь себя - возьмут на постоянку. На работу - с утра в субботу. В четыре утра ты должен быть вот по этому адресу. Работа тяжелая, сразу говорю, но ты справишься. Слушай, че говорят старшие, и ничего не бойся. Все получится! А сейчас.… Это событие надо отметить!

И друзья пошли в магазин. Закупили жрачки, пива, водки, запивки всякой. Услышав грохот бутылок, вахтерша недовольно проворчала себе под нос:

- Бухают всю ночь, а девчатам с утра туалет от блевотины отмывать.
- Не переживайте, теть Клав, - заржал Ник, - блевать мы будем в своих комнатах!

Народу набилось много. Девчонки наготовили салатов, наварили горы картошки и сосисок, сварганили бутербродов. Каждый принес, че мог. Толстый Генка с тридцать шестой принес трехлитровую банку варенья. Его долго подъебывали, дескать, собрались попить водки и пива, а он принес варенье клубничное. Генка отбрехивался тем, что кто-кто, а уж он то пьянствовать не собирается, он просто чайку попьет.

- Ага, братуха, конечно, - прикололся Ник. - Тогда тебе уже и заварку надо было приносить.

Никакого стола не было и в помине. Все сидели на кроватях и принесенных с собой стульях. Слушали "Ленинград" и "Кирпичей", разговаривали за жизнь, а когда Стрепан вытащил из кармана коробок с ганджей, и его быстренько раскурили, веселье поперло через край. Ник, увидев, с какой скоростью Генка поглощает бутеры, заорал:

- Народ, имейте совесть! Не превращайте закусь в жратву!..

***

После пьянки в комнате у Ника, который жил один (дядя-бизнесмен постарался), все стали потихоньку рассасываться по своим комнатам. Остались только Фара, Яна и Танюха. С Танюхой то Ник и стал сосаться, постепенно углубляясь рукой все дальше и дальше. Вконец ошалев, он оторвался от сочных Таниных губ, и невидящими глазами оглядел комнату.

- Фара, еб твою мать. Так и будешь зырить?
- Пойдем, Фара. Не будем им мешать. - Яна преданно смотрела в глаза Фариду и улыбалась.
- Пойдем, - согласился Фара.

Яна открыла дверь, затащила Фарида, и, не включая свет, плюхнулась на свою кровать. Кровати были американские, без пружин и плюхаться на них было комендой не рекомендовано. Фара сел напротив, предвкушая, что сейчас произойдет что-то хорошее. Вообще, он был скромный парень, и не мог себе позволить приставать к девушке, пока полностью не убеждался в ее желании.

- Садись ближе, че ты как архиерей на приеме? - сказала Янка и отодвинулась поближе к стенке.

Фара пересел на ее кровать.

- Хочешь по-французски? - проворковала ему в ухо Яна, чуть приподнявшись.
- Ты имеешь в виду минет? - спросил Фара, сделав вид, что не понял ее.
- Не гони лошадей, мой милый азиат, я о поцелуе! - засмеялась Яна. - Хотя… Да ладно, не смущайся, тогда в драке ты был гораздо смелее.

Фара покраснел.

- Чудо-мальчик ты мой, ну хочешь, я возьму твой хуй в рот? - пьяная Яна была гораздо раскованнее Яны трезвой.

С этими словами она уложила Фару, сама же спустилась ему в ноги. Невзирая на маникюр, она ловко расстегнула ремень и ширинку джинсов. Зацепив резинку трусов за его яйца, она обхватила Фарин член правой рукой у основания. Поводив языком по яйцам, спирально полизав хуй, она взяла пульсирующий Фарин член в рот. Ритмично двигая головой вверх-вниз, Яна левой рукой щекотала Фаре яйца.

При лунном свете, с распущенными волосами, Яна была особенно красива. Поглаживая Яну по голове, Фарид любовался девушкой. Несмотря на всю пошлость ситуации, Фара почувствовал не сколько похоть, а сколько большое чувство теплоты и привязанности к Яне.

- Яна, я люблю тебя. - Фарин голос дрожал, но сказано было твердо и убедительно.

Яна оторвалась от члена, провела рукой по губам, улыбнулась и сказала:

- Фарик, любимый, я тебя люблю с того вечера в "Метро".

***

Как Ник и говорил, работа на рынке была тяжелой. Ночью их с грузом везли на рынок, где они сами разгружали свои ящики с товаром. С раннего утра и до позднего вечера Фарид стоял у стендов с кассетами и продавал-продавал-продавал. Перекусывал чем придется, все больше шавермой, но случалось и пирожками, беляшами, хот-догами. На работе он утвердился, стал своим. Продажи у него были даже лучше, чем у других, видимо за счет приятной внешности, на которую легко покупались дамы бальзаковского возраста.

Денег хватало только на основные нужды: питание, проездной в метро, учебники. На то, чтобы как-то баловать Яну, денег не было, но она, безумно любившая Фарида, плевать хотела на эти подарки и походы в рестораны. К тому же, ее папа, оленегорский бандит, переквалифицировавшийся в бизнесмены, дочку на хлебе и воде не держал, и обеспечивал щедро.

Да и Ник, как мог, помогал другу. То пивом угостит, а то и в "Маке" накормит. А в декабре Таня вообще переехала в комнату Ника, а Фарид, стало быть, перебрался к Яне.

С учебой у Фары тоже все было хорошо, зачеты сдавались, по экзаменам - сплошные пятерки, преподы не могли нарадоваться на арабского вундеркинда и предсказывали Фариду большое будущее в науке. С акцентом тоже удалось справиться, и по-русски Фара говорил почти как коренной петербуржец.

Проблемы появились после Нового года. В один из морозных январских выходных Фарид отошел к ларьку с шавермой, попросив присмотреть за товаром соседа. Стоя в очереди за двумя кавказцами, Фара задумался и случайно наступил на ногу одному из них.

- Извините, я не хотел. - простучав зубами, сказал Фара.
- Уэ? Хатэл - ны хатэл, но вэд наступил, да?
- Я на самом деле случайно. Извините.
- Ты - дэрский, да? Дюмаэшь, раз ми - нэ рюсские, можно нам на ноги наступать?
- Я ничего не думал, - все еще пытался оправдаться Фара, но тут хачики, схватив его за рукава, потащили куда-то.
- Отпустите, я же ничего не сделал.
- Уэ, ми сичас пасмотрим, как ти ни хатэл ничо сдэлат.

Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, Фара решился действовать. Кувыркнувшись, он освободился от захвата, треснул хачей по коленям, удовлетворенно услышал хруст и спокойно пошел к своей точке.

Вдруг за спиной послышались крики. Оглянувшись, он с ужасом увидел за спиной толпу бегущих кавказцев. Трезво оценив силы, Фара ринулся бежать. Постепенно погоня отстала. С тяжелым чувством Фара вернулся в общагу.

***

- Короче, попал ты, братуха. - взволнованно сообщил Ник. - Тот черный, которому ты колено переебал - полевой командир Ризван Садаев, приехал в Питер, типа каникулы у него. Ба-альшой человек. Тебя уже ищут. На дядьку моего наехали, пробили чья точка. Хорошо ты там особо не трепался, никто не знает ни где ты живешь, ни где учишься. А дядька мой - в отказ. Не знаю, говорит, кто, да что, работал, мол, неофициально, даже фамилию не назвал. Но там тебе появляться не стоит. Бойцы пасут, да и ориентировка на тебя уже по всему Питеру. Дядя вообще на тебя злой, они же всю точку разъебали к ебеням. Но он тебя не сдаст. Единственное - меньше светись на улицах. И работы у тебя, в общем-то, теперь нет.

Фара ничего не ответил. Стиснул зубы, ушел в себя. Бля, все так хорошо было, работа, учеба, любимая девушка, друзья. А теперь - увезут за город, горло перережут - и все. О жестокости чеченцев Фара был уже наслышан.

- Ладно, не отчаивайся, братуха. Пойдем в футбол играть, развеешься, я с местными договорился, пять на пять. Идешь?
- Ага. Только у меня кед нет.
- Херня - война. У тебя какой размер?
- Сорок третий.
- Гы, везет тебе, Фара, как Саше Белому. У меня такой же. Возьмешь мои. Я в кроссовках поиграю.

***

Поначалу всем казалось, что из Фары футболист - неважнецкий. Он путался, мяч при приеме от него отскакивал как от стенки, да и с передачами у него не ладилось. Так что студенты летели со счетом два-шесть. Но потом случилось невероятное - Фара в кои-то века решился не потерять мяч, а ударить по воротам. Ударил - так ударил. Мяч пулей просвистел в девятку, порвал сетку и улетел за забор. Все только ахнули.

Дальше Фара уже не парился с обводкой и пасами, и бил с той точки, где его находил мяч. Удары у Фары были не только сверхсильными, но и очень точными - каждый его удар либо приносил его команде гол, либо травму игроку команды соперника. Вскоре вся команда противника дружно разбегалась с пути возможной траектории полета мяча, стоило мячу оказаться у Фарида. Так что игру студенты инжэка закончили с разгромным счетом двадцать - восемь.

Когда сидели и курили после матча, оживленно обсуждая игру, к ним подошел немолодой, солидный человек.

- Здравствуйте, ребята! Хорошая игра.
- Гы-гы, - засмущались пацаны.
- Особенно мне вот этот паренек понравился. Тебя как зовут?
- Фарид.
- Меня - Борис Завельевич. Я - спортивный директор футбольного клуба "Зенит". Слышал про такой? - подмигнул он.
- Конечно, - улыбнулся Фара. - Мы на каждый матч ходим с друзьями.
- Футболом давно занимаешься?
- Первый день.
- Какого года?
- Восемьдесят шестого.
- Отлично. Еще не все потеряно. С таким-то ударом. Технику мы тебе поставим, а бьешь ты, пожалуй, посильнее Роберто Карлоса. Вот моя визитка. Приходи завтра на тренировку команды, я тебя познакомлю с главным тренером. Может и будет из тебя толк.

***

Смотрины проходили при участии главного тренера команды Властимила Петржелы. Борис Завельевич Рапопорт уже проинформировал Петржелу, что парень - уникальный, ни техники, ни какой бы то ни было школы, но удар - потрясающий.

Фара бил с разных точек поля, из вратарской, из штрафной, со своей половины поля - все удары приходились точно в левую девятку. Зенитовцы стояли и офигевали. Подошел Саша Кержаков, сказал, что будет рад играть с Фарой в одной команде. Влад Радимов сообщил, что он теперь знает, кому пасы раздавать. Все поржали, конечно, но поняли, что пацан - на самом деле - уникален. Петржела сказал, что с таким форвардом Радимов станет лучшим распасовщиком премьер-лиги.

Подъехал президент клуба - Мутко Виталий Леонтьевич. К нему подбежал Петржела, и взволнованно потребовал подписывать Фарида. Как можно на более долгий срок:

- Виталий Леонтьевич, период дозаявок еще не закрыт, а если с Фаридом мы не станем чемпионами в этом году, можете меня увольнять!
- Ладно, ладно, успокойся Властимил, - засмеялся Мутко, - подпишем. Уверен, что ЦСКА догоним? Разрыв-то не маленький.
- С Фаридом в этом сезоне мы не потеряем ни одного очка!
- Ладно, ставьте ему технику, заиграйте в товарняках, пусть пацан освоится…

***

По всей общаге стоял шум. Фарика берут в "Зенит"! Даже далекие от футбола девчонки понимали, что это - сенсация! Берут, да не в какой-нибудь дубль, а сразу в основу!
Контракт был немаленький. У Фары появились деньги, да какие! Подъёмных заплатили столько, что вечно безденежный Фара даже растерялся. На радостях он устроил большую вечеринку в общаге, инициатором которой был, конечно же, Ник. Были практически все, включая коменду и вахтершу, которые говорили красивые тосты и желали Фариду спортивных успехов. Столы ломились от всяких деликатесов, и не было в общаге никого, кто бы не поучаствовал в празднике. Несмотря на эйфорию, Фара пил только сок, а потом тихо улизнул с Янкой к себе.

- Фара, ты же не бросишь меня? - целуя его по всему телу, спросила Яна.-
- Любимая, нет, конечно же, - возмутился Фара.
- Ну, ты теперь богатый, все девчонки твои, пальцем покажешь - и она уже у твоих ног, - шептала Янка сквозь слезы, не переставая целовать Фарика.
- Яна, давай поженимся?..

Не веря своим ушам, сквозь слезы, Янка улыбнулась.

- Любимый!

***

Проблема с чеченами, которой Фара поделился с Мутко, была решена быстро и оперативно. Горцы отказались от претензий и при встрече пожелали Фариду побольше голов и побед.
Первый матч, в котором Фару выпустили на поле, был с ЦСКА. За двадцать минут до окончания матча, при счете один-один, зрители услышали новую для себя фамилию:

- В команде "Зенит" произведена замена. Вместо выбывшего Лукаша Гартига, номер пятнадцать, на поле вышел Фарид Такрарит, номер пятьдесят.

- Это еще кто такой? - недоуменно вопрошали друг друга зрители.

Кто он такой, Фарид показал на третьей минуте пребывания на поле. Ближе к центру поля он получил пас от Аршавина и не мудрствуя лукаво, ударил по воротам.

- Гоо-оо-ооооооол! - орал "Петровский"! Стадион заходил ходуном.
- Гол забил - Фарид Такрарит! - прозвучал голос диктора по стадиону.

То же самое он повторил еще три раза. Пять - один в пользу питерцев!

***

Эпилог

Через пару месяцев Яна и Фарид поженились. На свадьбу приехала многочисленная родня Фарида, а счастливый Янкин отец подарил молодоженам шикарную квартиру.

Спортивная пресса сходила с ума от юного вундеркинда. "Спорт-Экспресс" написал, что Фарид - новый Король футбола. World Soccer заплатил "Зениту" пятьсот тысяч евро за право взять подробное интервью у Такрарита.

Мутко, важный как индюк, во всех интервью говорил, что это именно он нашел этот самородок. Рапопорт деликатно помалкивал.

В итоговой таблице российской премьер-лиги "Зенит" легко обошел всех, включая ЦСКА, и завоевал первые в своей российской истории золотые медали.

Владимир Путин лично проконтролировал, чтобы у Фарида появилось российское гражданство.

Валерий Газаев тут же призвал Фарида в сборную, где он легко вытеснил из основы Дениса Попова.

В следующем сезоне "Зенит" выиграл Лигу Чемпионов. В 2006 году Россия стала чемпионом мира.

А в 2007 году "Зенит" продал Фарида Такрарита в мадридский "Реал" за рекордную сумму в 250 миллионов евро.