Собстенно, говорить особо нечего. Север вообще располагает к молчаливости. Погрузившись в соответствующий пейзаж, став его частью, понимаешь, пачиму ненцы-эскимосы и таму падобные закаленные народности пастаянно меланхолически качаютца, сидя на корточках или па турецки и ноют адну-единственную ноту, ну две ноты: ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-е-е-е-е-е-е-е-е-е… Акружающий тебя мир располагает к такой медитации (слово какое-то нипанятное, но папулярное). Тишина с криками чаек, бледное море, неприбранный берег, заваленный стволами деревьев, перепаханный штормами, вышибающий слезы и сопли холодный, плотный ветер. В радиусе 50-100 км кроме тебя и еще пары-тройки таких же идиотов – никого. В опщем, рутина полевого быта, а што касается времени, то его 95% занимает как рас борьба с этим бытом – вада, дрова, помои, да, ишо гальюн – самая важная часть быта, иначе есть опасность аккуратно засрать фсе пабережье в округе. Так што, каму надо романтику, это не здесь. Просто этот текст - оформление маей фотки. Хачу отметить, што на фсех астальных фотоснимках на мне одето намнога больше, а на этом особо дотошный может рассмотреть апсолютно голые и слегка пасиневшие пальцы ног. Тута я на сваем рабочем месте, куда миня загнали падлецы-мущины. МедведЕй и гебридизацию муржа запечатлела не я, а М Корельский, Миша – привет! – где-та в районе севернаго полюса и на каких-то остравах имени каво-то, астальное – паближе к цивилизации, но бес излишеств, типа, лепестричество, гарячая вода, просто вода ис крана и т.п.
Астаюсь, Ваша SeaW.

Ето типовой северный отель

Ето я где-то на берегу какого-то моря. Па-видимому, пеку блины.

Три и 4