Огненное копье рассекло надвое позолоченное закатом небо. Через миг оно раздалось, набухло, слилось с подоспевшим громовым раскатом в единый ансамбль и превратилось в пылающий разноцветный факел. Мгновение - и понеслись, заплясали по редким облачкам огненные арлекины. Вдруг изменившееся, словно одевшееся в карнавальный костюм небо, закипело и вспенилось, стало выдувать из себя гигантские красные, зеленые и фиолетовые шары. Еще секунда, другая - и они сжались, поникли, как декабрьские хризантемы, осыпались дождем из искрящихся серебряных лепестков. Не успели исчезнуть их последние сверкающие частицы, как снова зародилась, достигла пика своей короткой жизни и умерла крохотная Вселенная.
Саша сделал несколько осторожных шагов, пробрался к гранитному парапету и повернулся к толпе левым боком. Здесь он мог, не привлекая внимания, спокойно рассматривать лица людей, собравшихся посмотреть салют. Он любил вот так: встать в сторонке и наблюдать. Саша весь обратился в зрение и слух. Он посмотрел на поднятые вверх, с каждым залпом окрашиваемые в цвет салюта лица, и неожиданно понял, что ему еще никогда не доводилось видеть столько носов, одновременно задранных к небу, столько ноздрей, смотрящих на него разнокалиберными парами черных норок. Глядя на сотни непринужденно-счастливых, озаренных улыбками лиц, слушая нестройные, но такие искренние возгласы восхищения, он понимал, что сам уже давно с головой принадлежит этой бурлящей радостью людской массе.
Наконец прогрохотал, раскатисто прокатился в вышине последний залп, словно кто-то гигантский и волшебный на своем небесном бильярде загнал в лузу последний шар. Бежали секунды, а люди все смотрели вверх, жаждая продолжения чуда, провожали полными надежды глазам никак не желающие растворяться в вечернем воздухе желтые рваные облачка порохового дыма, гроздями разбросанные по небу.
Пашка подошел к Саше и, смеясь, стал быстро что-то говорить, даже не замечая, что тот все еще где-то далеко, погруженный в свои видения. Машинально кивая, Саша ловил выражения лиц детей. Ошарашенных увиденным отцы снимали их со своих плеч, матери брали за руки, вели их куда-то, о чем-то спрашивали, а они - шли, словно загипнотизированные, посвященные в чудесную тайну неофиты; шли, не моргая, широко распахнув глаза, и в них - в этих ясных детских глазах еще жили, били копытцами, высекая искры, крохотные бесенята - духи огня.
Саша смотрел, едва дыша, боясь спугнуть это волшебное, во всем мире ему одному открывшееся таинство. Но минута текла за минутой, родители уводили своих чад домой, и совсем скоро вокруг почти никого не осталось. Саша рассеянно оглянулся, и, увидев, что на смотровой площадке, кроме них с Пашкой, теперь оставались только редкие влюбленные парочки и две немногочисленные компании подвыпившей молодежи, обратил, наконец, внимание на друга.
Пашка без остановки что-то тараторил, все больше распаляясь и размахивая руками.
- Паш, давай погуляем пойдем, а? - сказал Саша.
Пашка замолчал и удивленно уставился на Сашу. Потом улыбнулся, энергично закивал, приговаривая:
- Да, конечно, пошли, Сань!… Погуляем!…
Вдруг он резко посерьезнел, затолкал ладони в тесные карманы своих "Ливайсов" и с задумчивым видом пошел рядом с Сашей. Они медленно двинулись вдоль парапета. Пашка смотрел куда-то прямо перед собой, а Саша стал любоваться открывавшимся видом.
Внизу, у подножья холма темной живой массой, шевелимой налетевшим порывом ветра, шумел Центральный парк. Дальше, за кронами, опушившимися нежной, почти прозрачной листвой, хрустальными бликами сверкала река. На том берегу, опоясанный цепочкой огней, словно вставшее на вечный прикол исполинское НЛО, громоздился стадион.
Наконец смотровая площадка кончилась, и друзья молча пошли по улице, повторяющей своим изгибом изгиб реки.
Первым заговорил Пашка:
- Сань, а куда это мы идем с тобой?
Саша ничего не ответил и лишь рассеянно пожал плечами.
- Санек, ну че ты?… куда дальше-то пойдем?
- В лес, - коротко ответил Саша и для убедительности указал пальцем на парк через дорогу, который и в правду походил на не весть как оказавшийся здесь кусочек настоящего дикого леса. Не оставляя Пашке времени на возражения, Саша шагнул на проезжую часть, и через несколько секунд оказался на другой стороне. Вслед за ним перебежал и Пашка.
- Сань, ну чего ты, а? Вышли погулять, салют посмотреть, а ты вон загрустил чего-то.
Саша посмотрел на друга и медленно проговорил:
- Извини, Паш, но… ты тут не при чем. Извини, ладно?…
- Ладно, сказал Пашка, - а что стряслось, то?
Саша не ответил.
- Дай, Паш, сигарету.
- Да ты ж бросил, Сань.
- Тебе жалко, что ли?
- Сань, ну че ты несешь? на, кури, если хочешь…
Саша взял сигарету из пачки с верблюдом на этикетке и прикурил от протянутой ему другом "Зиппо". В воздухе повис ароматный дымок turkish & american bland.
- Блин, Санек, ну ты даешь, только что такой веселый был, смеялся, а тут - на тебе…
- И не говори, Паш, - сказал Саша, выпуская облако дыма, - только ты как будто не знаешь, у меня ж всегда так.
- Знать-то я знаю, только сдается мне, в последнее время с тобой это все чаще и чаще происходит. Че случилось-то?
Саша не ответил, только сделал неопределенный жест рукой и отвернулся.
- Агаааа, - протянул Пашка, обгоняя его на шаг и заглядывая в лицо, - кажется, я знаю, в чем наша проблема. А?… Че, Сань, знаю или нет?
Все так же, не глядя на Пашку, Саша щелчком отправил окурок в лужу.
- Ну-ну, помолчи… молчишь, как говорится - …
- Паш, ну че ты наседаешь?… Дай хоть с мыслями собраться!…
- Э-э, Санек, слышь, ладно тебе… Никто не давит на тебя… я ж просто к тому, что я тут не просто так, да? я ж друг тебе или кто?
Саша кивнул.
- Ну вот, а если я друг, то кому, как не мне знать, кто тебе уже полгода мозг парит.
- Паш, ну зачем ты так?
- Ааааа, - встрепенулся Пашка, - че, угадал, да?… угадал ведь?… Че, твоя, да?… она ведь?
Саша ничего не ответил. Он замедлил шаг, повернулся и сошел с тротуара под сень украшенных юной листвой деревьев.
Шаркая ногами по прошлогодним, словно древний папирус высушенным листьям, Саша стал медленно углубляться в парк.
Под кронами деревьев уже сгущался мрак. Казалось, ночь, стесняясь посторонних взглядов, рождается именно здесь, и лишь потом, окрепнув и осмелев, быстро расползается по всему городу, накрывает его своим пушистым черным одеялом.
Саша остановился у молодого дубка, расстегнул брюки и задумчиво помочился под его корень. Потом он подошел к старинному, с крепким, в два обхвата стволом дубу и опустился на землю. Ему было странно приятно сидеть, как Будда, под деревом, сквозь тонкий свитер чувствовать спиной его твердую бугристую кору. Саша закрыл глаза, сгреб в ладони охапку мертвых листьев и стал медленно давить их пальцами. Они лопались со звонким хрустом и рассыпались в сочившуюся между пальцев коричневую труху. Саша поднес ладони к лицу, глубоко вдохнул ее аромат, горьковатый и грустный, словно запоздалый привет из осени. Рядом послышались шаги.
Саша открыл глаза. Прямо над ним, улыбаясь и дымя сигаретой, стоял Пашка.
- Ну че ты, Сань?… нормально?… - спросил он, тяжело бухаясь рядом с Сашей. - Ладно, хорош тебе уже, расскажи, чего случилось. Может, помогу чем… или там… ну, я не знаю, - посоветую…
Саша вздохнул, обхватил руками колени.
- Да чего тут рассказывать… я, если честно, не знаю даже, с чего начать.
- С начала начинай, - усмехнулся Пашка, - так оно, знаешь, удобнее как-то, я по опыту знаю.
Саша грустно вздохнул.
- Ладно, ладно… не подкалывай… с начала ему…
Он снова вздохнул, немного помолчал, раздумывая.
- Ты понимаешь, Паш, я, знаешь,… короче, блин, я сам никак не пойму: толи она издевается надо мной, толи вообще - хрен поймёшь, чего происходит!
Пашка зашвырнул окурок, серьезно сдвинул брови и подполз к Саше поближе.
- Собственно, это с самого начала было, просто я как-то значения не придал, а сейчас уже достало, знаешь.
Саша бросил быстрый взгляд на Пашку. Тот сидел, сосредоточенно ковыряя носком своего кроссовка кору дерева, пытаясь тем самым дать понять, что пока совершенно не понимает, о чем его друг говорит. Cекунду Саша смотрел на мягко фосфорицирующий на заднике пашкиного кроссовка swash.
- Паш, ты только не подумай чего… в общем… - Саша взъерошил свои светлые волосы, - вот как ты считаешь, нормально это - перед тем, как сексом заняться - душ принимать?
- Ннуууу… в общем… скорее - да. Хотя, знаешь, бывают ситуации…
- Да нет, ситуации не в счет. Я имею в виду, когда дома, без спешки, перед сном там?…
- Ну, если дома, - тогда стопудово нормально. Даже необходимо, я бы сказал.
- Ну так вот, - оживился Саша, - я тоже так считаю. Ну, и вроде тут у нас с ней все нормально, да? Все тут у нас как у людей: сначала я пойду там мудя пополощу, потом она… Только потом все равно… блин… я не знаю как сказать…
Саша выпрямил ноги и запрокинул голову, беспомощно уронил ладони в листву.
- Слышь, чувак, - в голосе Пашки послышались нарочито нахальные нотки, - ты долго тут еще будешь целку врубать? Хорош титьки мять, колись давай.
Саша быстро перевел на него взгляд, в котором, как почудилось Пашке, даже мелькнула какая-то злость.
- Да, мой дорогой друг, вот ты представь себе!… вот выходит она из душа, да? ложится со мной, да?… а у нее… а у нее, блядь, - пизда воняет!
Несколько секунд Пашка пялился круглыми от удивления глазами, а потом повалился на спину и зашелся оглушительным смехом. Не в силах остановиться, он схватился за живот, перевернулся на бок, показав Саше облепленную сухими листьями спину. Наконец, насмеявшись вволю, он поднялся, хмыкая и качая головой, стал вытирать выступившие слезы. Саша хмуро на него поглядывал, дожидаясь, пока тот кончит смеяться.
- Даааа… - протянул Пашка, понемногу успокаиваясь, - серьезная заявка, скажу я тебе. И что, ты уже полгода это терпишь? - сказал он, едва сдерживая внезапно подкативший новый припадок смеха.
- Да нет, - начал Саша ненатурально равнодушным тоном, - ты понимаешь ведь как было. Короче, мы как познакомились - пилиться не сразу начали. Ну, знаешь там… то да сё, трали-вали - кошки драли, пока приглядывались да принюхивались друг к другу…
- Хуёво, видать, принюхивались, - резко вставил Пашка и теперь уже без стеснения позволил себе немного поржать.
- Да, дружище, очень тонкое наблюдение, - Саша выдержал небольшую паузу и терпеливо продолжил. - Да, а вот когда начали, - это самое явление себя и обнаружило. Главное, ты понимаешь, - тоже ведь не сразу. Мы ж поначалу как? - Саша выразительно помолчал. - Бля, да как отцы и деды завещали! - попукались так, знаешь, без этих модных штучек, типа там фелляция и все такое… вот, ну а потом, как попритерлись друг к дружке немного, я, ясен пень, не преминул ей за щеку затолкать. Она, не будь дурой, тоже мне такая типа: "поласкай меня, милый". Ну, а я чего?… да и самому уже захотелось как-то… Ну вот, тогда я духан этот и почуял… - Саша вдруг запнулся и поглядел на Пашку. Тот сидел серьезный и внимательный. Саша помолчал еще немного, припоминая, на чем остановился.
- Так вот, знаешь, я только тогда врубился, что чего-то там не то. И, главное, я ведь даже не столько почуял, да? - оказалось, чуял я и раньше, только слабо так, что и внимания не обращал. Ну, ты понимаешь, да? когда что-то так - слегка, то можно и не заметить вовсе. Ннн-да… а тут я ей, короче, чердак свой между ляжек сунул, и чую - обаце - прет-то у нее оттуда отнюдь не ландышами…
- А чем, кстати, прет, - вдруг перебил его Пашка.
- Да ты знаешь, - Саша на секунду задумался, - так даже и не скажешь, чем. Чем-то таким… мммм… вот, короче… знаешь, как будто помойное ведро, в котором мясные объедки гниют.
- Ффффуууу… - скривил лицо Пашка.
- Да, вот тебе и "фу"! А ты думал - так, шуточки? Я ж говорю - дело серьезное.
- Да уж, тут есть от чего напрячься, - согласился Пашка.
- Вот-вот… ну, я, понятное дело, говорить ей сразу ничего не стал. Отполировал ей бугорок, - как в средней школе учили. А потом уже стал думать, отчего это происходит. Ну и что?… - Саша вопросительно посмотрел на Пашку.
- Что? - переспросил тот.
- Да ничего, блин, - решил, что так и надо. В смысле не совсем, прямо, так и надо, а что естественно это. В общем, что ходила она там, потела, значит, мочилась иногда. И вот останки всей этой хероты теперь благоухают мне тут. А, кстати, помыться мы тогда как-то не собрались. Пришли откуда-то, и, как были, - в койку повалились. Вот я и стал себя этим утешать, что в следующий раз обязательно предложу ополоснуться пойти. А в следующий раз - уже вроде и в душ сходила, а все равно - пованивает. Меньше, конечно, но заметно. Короче, я терпел, терпел, а потом, блин, не вытерпел и стал уже чуть ли не открытым текстом намекать, что так и так, типа не мешало бы тебе, дарлинг, тщательнее там себе намыливать, что ли. А она - вроде и не одупляет, о чем речь. Воткнула в меня очами своими, под гжель сделанными, и вроде как даже обида в них читается. Я ей: "дарлинг, ты не пойми меня неправильно, да только я ж не придумал это все…". А она - губки в пучок, взгляд отвела - обиделась, значит. Но не сказала ничего. А в следующий раз - что ты думаешь? - та же самая херня! Вот тогда-то я и призадумался, а не ебёт ли она мне так изысканно всю центральную нервную систему сразу?
Саша замолчал и, переводя дух после длинного монолога, вопросительно посмотрел на Пашку.
Раздался звонкий щелчок, и огонек зажигалки желтым пятом осветил пашкино лицо. Втянув щеки, он жадно всасывал сигаретный дым, с лукавым прищуром поглядывал на Сашу. Его антрацитовые глаза отражали танцующее на легком ветру пламя.
- Знаешь, Сань… - Пашка выдул серую струю дыма, огонек сигареты описал дугу и осел у самой земли. - … ты только не обижайся на меня, а просто вспомни, что я тебе полгода назад говорил. Просто прямо сейчас вспомни, и все сразу на свои места встанет.
- Паш, ну при чем тут это, - ответил Саша с раздражением, - я прекрасно помню, что ты мне говорил полгода назад, только какое это имеет отношение к теме нашего разговора?
- Какое? а ты не понимаешь?
- Нет, вот я действительно такой тупой: не понимаю.
- Ладно, ты это, в залупу только не кидайся, просто… ооот ёп!… - Сбивая пепел, Пашка щелкнул ногтем по сигарете. Ее раскаленный кончик отлетел и быстро бледнеющим угольком приземлился метрах в полутора в стороне. Тихо матерясь, Пашка вставил бычок в угол рта, снова полез в карман за зажигалкой.
- Блядство, - буркнул себе под нос Пашка и крутанул колесико. Прикурил. - Не понимает он… слушай, может того?… - Пашка поежился, - пойдем потихоньку?
- Давай пойдем, - равнодушно согласился Саша.
Они поднялись, немного размяли затекшие ягодицы, быстро обобрали прицепившиеся к одежде листья и медленно двинулись в сторону шумевшей за деревьями дороги. Через несколько шагов Пашка вдруг усмехнулся и дал Саше легкий подзатыльник.
- Эй, ты чего?… - удивился Саша.
- Чего-чего! - хуйня это все!
- В каком смысле?
- А в таком… - Пашка зевнул, - …сейчас у них у всех так.
Саша перевел на него непонимающий взгляд.
- Ну, чего воткнул? не веришь?
- Во что?
- Да хоть во что!… - хохотнул Пашка.
- Паш… - Саша устало вздохнул, - я тебе о серьезных вещах говорю, а ты ко мне со всякой поебенью лезешь.
- Ладно-ладно, - Пашка положил свою руку другу на плечо, - если о серьезных вещах, то я тебе откровенно сказать могу - ту ничего уже не поделаешь.
Саша посмотрел вопросительно.
- Понимаешь… - Пашка чуть-чуть помолчал, решая, как лучше сформулировать мысль, - сейчас у них у всех так, мягко говоря, пахнет.
- Паш, ты, бля, гонишь сейчас или подъебываешь?
- Нет, Сань, поверь, не подъебываю. Реально, братан, сейчас что ни пизда - то вонючая.
- Слушай, а ты откуда знаешь, - спросил Саша недоверчиво.
- Как откуда? да оттуда, откуда и ты - из личного опыта.
- Что-то ты мне раньше про этот свой опыт не говорил. И вообще, ты что, уже их всех переебать успел?
- Всех- не всех, а у тех, кого доводилось - у всех воняло.
- Ой, пиздишь!…
- Бля, Сань, да че я тут распинаюсь, ты сам-то вспомни! Помнишь, когда Верку у тебя на балконе ебали?
- Ннннуууу… помню…
- Ну, а ты че, не помнишь, какой там амбрэ был?
- Честно говоря - нет…
- Бля… а я вот помню. Ну ладно, а когда, помнишь, на даче Надьку хором драли? Что, тоже не помнишь?
- Вообще-то… нет.
- Ёб!… Слууушай, - Пашка радостно улыбнулся, - а когда мы с тобой проститутку эту взяли?
- Которую из них, - вяло отозвался Саша.
- Ну эту, помнишь, как ее?… А!… Люба-Любушка, голубушка, ебать ее в жопу! маленькая такая, зашуганная слегка. Ты тогда еще сказал о ней: "С голодными просящими глазами", помнишь?
- Что-то такое смутное…
- Ну вот! - у нее та же хрень!
- Слушай, Паш, ты все какие-то случаи вспоминаешь, когда я бухой был в жопень.
- Сань, ебёныть, а я что, виноват что ли, что ты так нажираешься?
- Тебя никто и не обвиняет.
- Еще не хватало! Просто я тебе на конкретных примерах пытаюсь все объяснить. Вообще-то, если идти до конца, то причина тут лишь в том, что все они - дегенеративные твари, и никто больше! - Пашка презрительно сплюнул себе под ноги. - Ждать от их племени чего-либо еще, кроме вони из пизды, - занятие бесполезное, глупое и, я бы даже сказал, вредное.
Пашка еще раз сплюнул. Впереди показалась залитая желтым электрическим светом улица.
- А мне сдается… - начал Саша медленно, - … ох, Паш, сдается мне, что пиздишь ты все.
- Ой, бляаааа… - Пашка широко развел руками и с досадой хлопнул себя ладонями по бедрам. - Ну что с тобой делать, а? А хочешь, - глаза Пашки хитро сузились, - хочешь, поспорим?
- В смысле?
- А в том смысле, что я тебе сейчас в пять минут докажу, что я прав.
- Что, опять "на конкретном примере"? - спросил Саша с иронией.
- Конечно, а ты как думал?
- Забавно, забавно… а на что спорим?
- На сотку!
- Баксов?
- Нет, блядь, хуяксов!… - рассмеялся Пашка.- Ну, конечно, их, родимых, не тугриков же.
- Мммм… идет! - Саша решительно протянул Пашке правую руку.
- О-кей, вот это - тема! - Пашка быстро разбил руки и, потирая ладони, ускорил шаг.
Скоро они вышли из парка на улицу и огляделись. В обе стороны, теряясь в сумерках, тянулась, серая, с желтыми отблесками луж полоска тротуара.
- Ну чего теперь делать? - спросил Саша.
- Не ссы, щас придумаем что-нибудь.
Несколько минут друзья молча стояли и смотрели в разные стороны, надеясь заметить подходящий объект. Скоро Саше наскучило это занятие, и он поднял глаза к небу. Издалека помигивали первые звезды - до ослепительного блеска отполированные шляпки гвоздей, вколоченных в небосвод сильной и умелой рукой творца.
- Паааш, - позвал Саша.
- Чего?
- Паш, вот как ты думаешь, почему звезды днем не видно? Ведь как было бы красиво. А?
- Знаешь, кто-то из древних… - Пашка вдруг и хихикнул, - … короче, один мудрый человек сказал: "Если бы пёзды были видны днем, - хуй бы они были кому-то нужны ночью"! Думаю, то же можно сказать и о звездах, - закончил Пашка и рассмеялся.
- Эх ты… - Саша укоризненно покачал головой, - хорош ржать, - он толкнул товарища в бок, - вон - погляди.
Пашка перестал смеяться и посмотрел в сторону, куда указывал палец Саши. В паре сотен метров от них, осторожно ступая по земле, из парка выходила стройная…
- Ааааа, вот она, сучара, - обрадовался Пашка. - Чего это она там, интересно, делала?
- Мочилась, не иначе, - спокойно предположил Саша.
- Сцала, значит, подружка? Ну ладно, щас поглядим, поглядим… Пойдем, Сань, скорее, пока не съебалась.
Они пошли быстрым шагом, стремительно сокращая дистанцию. Когда им оставалось не больше пятидесяти метров, Саша вдруг резко замедлил шаг и схватил Пашку за рукав.
- Ты чего, - спросил тот и остановился.
- Паш, слушай, а как мы узнаем?
- Что?
- Ну, воняет у нее там или нет?
- Ааааа… знаешь… я как-то… как-то не подумал. Бля, а ведь реально, как узнать-то?
- Вот и я о том же. Ведь не спрашивать же.
- Да, блин, спрашивать - не годится, не годится… - Пашка рассеянно посмотрел вслед удаляющейся фигуре, оглянулся в другую сторону и вдруг замер. Через секунду он улыбался, многозначительно поднимая указательный палец.
- Воооот, кто нам поможет, - сказал он и ткнул пальцем перед собой.
Саша повернул голову и увидел, что Пашка указывает на мужика, который, причалив к обочине, под мигание аварийной сигнализации сосредоточенно копался под капотом своего "Фольксвагена". Пашка мгновенно сорвался с места, подбежал к нему и тут же стал что-то оживленно говорить.
Пару минут мужик никак не реагировал. Он стоял перед Пашкой, выпрямившись и спокойно опустив руки вдоль тела. Потом в его позе, в положении рук и головы стал заметен интерес к тому, что говорит ему Пашка. Наконец еще через минуту они уже эмоционально о чем-то беседовали, и вскоре до слуха Саши донесся смех их обоих. Перестав смеяться, мужик согласно закивал головой, нагнулся, пошарил руками в небольшом ящике, стоявшем у его ног, вынул оттуда что-то и передал Пашке. Тот быстро взял предмет и тут же, ускоряя шаг, пошел к Саше. Потом он побежал. Поравнявшись с Сашей, он только немного сбавил темп и скороговоркой бросил:
- Сань, побежали быстро, уйдет ведь!
Саша с места резко ускорился. Догоняя друга, он не без удовольствия отметил, что три месяца без курения положительно сказались на его физической форме. Рядом тяжело пыхтел Пашка. Саша покосился на него и увидел, что тот за кончик рукоятки держит большой, тускло поблескивающий шершавыми гранями, молоток.
Когда им оставалось преодолеть не больше пятнадцати метров, Пашка набрал скорость и широко замахнулся.
- Гыхххх!… - выдохнул Пашка, всаживая головку молотка в покрытый длинными каштановыми волосами череп.
- Хррук, - отозвался череп, раскалываясь надвое.
Его обладательница всем телом резко подалась вперед, выронила из слабеющих рук маленькую черную сумочку, на сонных ногах сделала еще несколько мелких торопливых шагов и рухнула лицом в асфальт. Тяжело дыша, друзья остановились и обступили ее с двух сторон.
Первым делом Пашка наклонился и старательно вытер молоток о задравшуюся чуть не до самых трусов черную мини-юбку.
- Имущество чужое, каким взяли - таким и вернуть надо, - проговорил он, выпрямляясь и заталкивая молоток в задний карман джинсов.
Саша смотрел на него выжидающе. Пашка поймал его взгляд и вопросительно качнул головой.
- Ну?… теперь-то чего? - спросил Саша.
- Чего-чего!… давай-ка за руки, за ноги - оттянем в сторонку, а то гляди - весь тротуар занят.
Они подняли тело и, натужно кряхтя, боком заковыляли к газону.
- Хорош, бросай здесь, - скомандовал Пашка, - пройти можно - и ладно.
Они положили тело на землю, перевернули его на спину, выпрямились.
- Ну, чего ждешь? Давай, нюхай, - Пашка указал на голые полураздвинутые ноги.
- А почему я? - попытался возразить Саша, но Пашка эту попытку тут же пресек:
- Давай-давай, ебена мать, не отмазывайся!
- Погоди… - Саша сделал озабоченное лицо, - она вроде того… дышит.
- Да кто тут дышит? - Пашка наклонился к трупу, - подохла - теперь не хуй тут понты загробные лепить. Давай, Сань, с твоего базара всё началось.
- Ладно… борец за справедливость, - пробурчал Саша, опускаясь на колени.
Не долго думая, он до конца задрал короткую юбку, под которой обнаружились белые кружевные трусики.
- Ого, у нас тут "Дим", кажется! - проговорил Саша, с треском разрывая тонкую ткань белья.
Покончив с трусами, он двумя руками на максимальную ширину раздвинул бледные эпилированные ноги. Потом он немного постоял, будто в нерешительности, и медленно опустился на четвереньки. Приблизившись к гладко выбритым гениталиям сантиметров на тридцать, Саша осторожно потянул носом воздух. Чуть погодя, он придвинулся немного ближе и снова шумно вдохнул, потом пожал плечами, бросил на Пашку быстрый хитрый взгляд и встал локтями на землю и, топя нос в декоративном треугольничке лобковых волос, он вплотную припал к полураскрытой вагине.
- Ну че, братан, - заговорил Саша через минуту, поднимаясь с колен, отряхиваясь и довольно улыбаясь, - ты мне стольник торчишь!
Несколько секунд Саша наслаждался произведенным эффектом.
- Ну, че молчишь, писькин специалист?
- Не может быть… - пробормотал Пашка, качая головой и глупо хлопая глазами.
- Может, может! ты сам попробуй!… не мооожет…
- Ну-ка, ну-ка… - Пашка быстро опустился на землю, приблизил лицо к вагине и стал нюхать.
Он приближал и отдалял лицо, менял его угол и положение относительно входа во влагалище, но все тщетно: запаха не было.
- Сань, у меня это… - Пашка неохотно полез в карман, - у меня с собой только полтинник… остальное завтра, ладно?
- Э-э… - осановил его жестом Саша, - слышь, ты это, не парься давай. Как сможешь - отдашь, а сейчас - не хуй: на ночь глядя деньги давать - примета плохая. Дай-ка лучше я еще раз…
Пашка быстро поднялся, уступая место Саше.
Саша встал на колени и на локти, приблизился к вагине, приоткрыл рот и кончиком языка коснулся клитора. После этого первого прикосновения он почувствовал, что его член стал быстро набухать, упираясь в ширинку. Саша начал медленно кругами водить языком по клитору. Осторожно припав ртом к малым губам, он раздвинул их языком, медленно ввел его внутрь неохотно отдающего тепло влагалища и начал проталкивать язык вглубь. Через минуту он со стоном наслаждения накрыл ртом всю вульву. Потом резко выпрямился, стал быстро расстегивать брюки. Через несколько секунд они сползли вниз и длинный, чуть загнутый влево, крепкий, как стальной прут, член вырвался наружу. Саша сосредоточенно плюнул себе в ладонь, быстро растер слюну по головке и направил член внутрь распростертого перед ним тела. Тугим поршнем он вошел в тесное сырое влагалище. Саша ввел до упора и замер с закрытыми глазами, выгнув спину и запрокинув голову назад. Потом он медленно опустил голову, поставил руки поудобнее и начал ритмично двигаться.
Он совокуплялся вдохновенно, растягивая удовольствие, отодвигая момент оргазма. Его обнаженные бедра то покачивались из стороны в сторону, то со звонкими шлепками бились о раздвинутые бедра, то замирали, чтобы через несколько мгновений снова начать двигаться. Наконец терпеть больше стало невыносимо. Саша стал увеличивать темп. Вскоре движения его стали конвульсивными. С глухим надрывным стоном он последний раз вонзился в равнодушную плоть и тут же обильно кончил.
В голове понеслось и заухало. Мир вокруг перестал существовать. Руки Саши подкосились, он рухнул на мягкую грудь и звучно выпустил газы.
Отдыхая, он постепенно приходил в себя. Спустя несколько секунд он открыл глаза. Подведенный полуприкрытый глаз снизу вверх смотрел словно куда-то сквозь него.
Кто-то коснулся его плеча. Саша медленно повернул голову и увидел стоящего рядом с собой на коленях Пашку. Одной рукой он касался сашиного плеча, а второй - мастурбировал. По всему было видно, что ему не терпится кончить.
- Сань, дай мне… дай я тоже, а? - забормотал он.
Саша улыбнулся, тряхнул головой, от чего с его лба в окаймленный напомаженными губами полураскрытый рот упала капля пота. Затем он выпрямил руки, напряг мышцы спины и, покачиваясь, медленно поднялся на ноги. С полуопавшего члена на землю шлепнулся тяжелый и мутный сгусток спермы.
На освободившееся место тут же пристроился Пашка. Он торопливо затолкал свой член в уже утратившее упругость влагалище, сразу выбрал высокий темп и ритмично засопел. Равнодушно глядя на него, Саша от нечего делать мял размякшую головку члена.
Пашка пыхтел и посапывал, двигался быстрыми сильными толчками. Скоро его рубашка намокла и прилипла к телу. Вдруг он остановился и быстро произнес:
- Бля, Сань, че-то не выходит… тут после тебя очень мокро, проскальзывает все.
- А ты ей в очко заряди, - устало посоветовал Саша.
- Бля, точно!.. А я бы не допер… так бы и барахтался, пока бы сил хватило.
Пашка быстро сполз на землю, ловко перевернул его на живот, стряхнул комочки земли с красивых упругих ягодиц, раздвинул их в стороны. Склонив голову, он метко харкнул в открывшееся коричневое пятнышко ануса, потом отправил еще одну тягучую порцию слюны себе на головку и с размаху вогнал ее в мертвый безответный зад.
- Ууууааааауууу… - вырвалось из его груди.
Насладившись моментом проникновения, он стал двигаться. Глядя на него, Саша сразу понял, что не ошибся с подсказкой. Пашкины движения теперь стали неторопливыми и чувственными. Было видно, что ему доставляет неописуемое удовольствие упругая податливость пока еще теплой задницы.
Саша присел на корточки. Несмотря на плохое освещение, он, рассмотрел, как толстый, с набухшими венами член Пашки уверенно пронзает призывно раскрывшийся анус: выныривает до самого кончика и глубоко, до самых яиц погружается вновь. Это зрелище подействовало на Сашу необыкновенно. Он тут же почувствовал, что его утомленный член как по волшебству снова обрел способность к активным действиям.
Саша быстро опустился на колени и, и путаясь в спущенных в штанах, подобрался к, подрагивающей от толчков голове. Там он осторожно выбрал не запачканную кровью и мозгом прядь волос, ловко обмотал ею головку члена, сжал всю конструкцию в кулаке и начал мастурбировать.
Вскоре оба друга почти синхронно кончили.
Пашкино тело, доселе двигавшееся размеренно и плавно, вдруг изогнулось дугой, замерло и страшно задергалось. Пашка издал дикий, нечеловеческий рык и упал обессиленный. Сразу же после этого с легким стоном эякулировал Саша, выстрелив семенем куда-то в темноту незаметно наступившей ночи. Последняя порция спермы жемчужной нитью повисла на его кулаке. Несколько секунд, приходя в себя, Саша постоял на коленях с закрытыми глазами. Потом он обтер член волосами, быстро поднялся на ноги, слизал с руки остатки спермы и стал надевать брюки. Внизу заворочался Пашка.
Со звуком откупориваемой бутылки он выпростал свой побагровевший, местами ободранный член. Из растерзанного ануса обильно сочилась его бурая, сильно разбавленная калом сперма. Пашка прополз чуть вперед и стал старательно вытирать член о задранную юбку.
Через минуту друзья стояли друг напротив друга и многозначительно улыбались.
- Который час, Сань, - вдруг спохватился Пашка.
- Без пяти двенадцать, ответил Саша.
- Ааааа… в принципе не поздно еще. Можно погулять.
- Да где гулять-то, Паш? И холодно как-то, вон ветрюган какой.
- Ннндааа, погода совсем испортилась. Завтра-то, интересно, как будет? Ладно, а ты чего предлагаешь?
- Я?…- Саша удивленно поднял брови, - я предлагаю домой пойти.
- Домой, говоришь? что ж, тоже вариант. Слушай, а пойдем ко мне, а?
- К тебе? - задумчиво переспросил Саша.
- Ну да… тебе ведь на работу завтра не идти?
Саша отрицательно покачал головой.
- Ну вот! А у меня еще полбутылки "Хеннесси" осталось и тортик в холодильнике. Пойдем, а? Праздник же все-таки!
- Лааадно… - нехотя согласился Саша, - только чур я на диване сплю!
- Да, где хочешь, Сань! - обрадовался Пашка, - где хочешь.
Пашка сделал шаг на тротуар, но тут же остановился, обернулся и задумчиво посмотрел на ничком лежавшее на земле тело.
- Погоди, погоди… дай-ка… - Пашка стал сосредоточенно рыться в карманах. - Слушай, Сань, у тебя бумажки никакой нет?
- Не знаю… была где-то, щас поищу. А тебе зачем? - спросил Саша, протягивая Пашке пару салфеток с логотипом "Макдоналдса".
- Да щас… вау!…а чё это ты салфетки из "Мака" таскаешь?
- На подтирку, - спокойно ответил Саша.
- Ааааа, это дело. Сколько, две? маловато… хотя, ладно, хватит.
Пашка носком ботинка ловко поддел и одним сильным движением перевернул тело на спину. Затем он наклонился и мощным рывком разорвал блузку. Только сейчас Саша заметил в правой руке Пашки маленький красный нож с открытым лезвием. Пашка поднес его к телу, подцепил и разрезал перемычку красивого белого бюстгальтера. Чашечки мгновенно разошлись в стороны, обнажив небольшую ладную грудь. Ловко орудуя ножом, Пашка быстро одну за другой отделил груди от тела, положил их на салфетку и накрыл второй.
- Ну вот… теперь годится… - проговорил он удовлетворенно, вытерая лезвие о разорванную блузку.
- Это еще зачем? - спросил Саша с легким удивлением в голосе, кивая на сочащиеся кровью круги.
- Да это меня коллега один научил: порезать меленько, на сковородочку, раз-раз… оттакой закусон!
- Ааааа! Как говорится: "Сиськи в тесте - это вкусно, захотелось сисек в тесте…"?
- Точно! - просиял Пашка.
- Ладно. А что это за нож у тебя, "Венгер"?
- Какой, в пизду, "Венгер", - в шутку обиделся Пашка, - в жопу его засунуть - "Венгер"твой - и только!
- Да ладно, чего ты? я ж только спросил.
- "Венгер", - презрительно повторил Пашка. - Это "Викторинокс" - не хер собачий! Настоящий swiss army knife. Вчера купил!
- Круто. Дай посмотреть.
Пашка протянул Саше маленький функциональный ножичек с множеством лезвий и всяких инструментов.
- Дааа, вещь. Качество сразу видать.
- Вот-вот, - бодро подтвердил Пашка, - качество - просто супер!
- Да, качество-то супер, а вот с этим теперь - чего? - Саша слегка пнул коченеющую стройную ногу в черной туфельке.
- С этим?… - Пашка пожал плечами, - Хер знает… собаки съедят…

Осень 2002 - весна 2003 г.г.