- видит бог, я этого не хотел! - пробормотал бубнов и оторвал мухе крыло.

Короткоусое двукрылое насекомое muscidae (лат. - муха настоящая) отчаянно дергалось и жужжало в грубых, неуклюжих человеческих пальцах, пытаясь освободиться.

- вот ведь ебтваю!.. - с этими словами бубнов отровал мухе второе крыло.

Инстинкт самосохранения присущ даже мухе. Изогнув блеснувшее зеленым брюшко, она совершила поистине героическое усилие: в руке бубнова осталась мушиная лапка, ее бывшую хозяйку подхватил порыв ветра и сбросил на пестрый ворсистый ковер.

Бубнов протер очки и медленно опустился на колени.

- не сче-е-есть алмазов в каменных пеще-е-ерах!.. - любовно мурлыкнул бубнов, водворяя найденную на полу беглянку обратно, в дряблую старческую ладонь.

Муха вяло шевелила оставшимися лапками, видимо, уже не надеясь на спасение. Бурые глаза-фасетки с немым укором смотрели на мир, который вдруг стал цвета сверкающей стали.

- ах!.. - гулко выдохнул бубнов, насаживая муху на извлеченную из кармана булавку. Чуть слышно хрустнул хитин. На железное острие, показавшееся из брюшка, медленно выползла мутновато-белесая капелька. Затаив дыхание, забыв про свалившиеся на пол очки, бубнов не мигая разглядывал получившуюся композицию. Дернулся, хлопнул реденькими выцветшими ресницами - как будто вспомнил о чем-то очень важном. Понимающе кивнул - и поднес булавку с мертвой мухой ко рту. Блаженно прикрыв глаза, кончиком языка поддел мохнатое тельце, неторопливо разжевал и глотнул, прислушиваясь к ощущениям.

- жжжжизнь! Жжжжжизнь! - радостно зажужжал бубнов, расправляя за спиной выросшие в один момент слюдяные крылья. Створка окна звякнула под новым порывом ветра. Бубнов резко оторвался от ковровых ворсинок, за которые держался мохнатыми конечностями, и победоносно взмыл в воздух. Пара прощальных кругов по комнате - и неудержимая жажда жизни погнала бубнова прочь из затхлой бетонной коробки. Внизу мелькнул двор, песочница, в которой соседский мальчик увлеченно откапывал собачьи какашки, автостоянка… мирные картины быта сменились индустриальным шумом, блеском стекла и металла - бубнов полетел над знакомым много лет шоссе. Обретенная свобода запахла разогретыми выхлопами. Может, поэтому у бубнова закружилась голова и он сбился с курса. Поток воздуха неожиданно занес его в салон темно-синей шестерки, тормознувшей перед светофором. Почему-то бубнов совсем не удивился, почувствовав на своем теле грубые неуклюжие пальцы, и услышав знакомые откуда-то слова:

- видит бог, я этого не хотел...

Алкей.