Денис ей опять не позвонил. Он обещал, но не позвонил. Все подруги в один голос говорили, что он не стоит её мучений, что таких, как он, в её жизни будет ещё очень много. Лена прощала ему всё. Она прощала ему даже то, что не простил бы больше никто и никогда. Она не могла нормально уснуть, если в течение дня ни разу не услышала его голоса. Она видела, что окружающие переживают за неё, но она чувствовала, что большинство из них делают это просто из вежливости. Её выслушивали и давали советы, но никто не мог прочувствовать всего, что чувствовала она, всего, чем она жила. Не нужно было ничего. Не нужно было никого, кроме него. Только он. Он один. Лена называла это словом "любовь". Вся её жизнь разделилась на часы ожидания и минуты радости. Она не понимала, что пыталась сделать невозможное - вылепить ангела из грязи. Она не понимала этого потому, что ей было всего семнадцать лет.
Через год и двадцать три дня после их знакомства Денис вычеркнул её из своей жизни. Она позвонила ему днём, не выдержав нескольких дней ожидания его звонка. Он сказал всего несколько предложений. Он попросил больше не звонить, извинился и пожелал удачи. Она не повесила трубку - трубка выпала у неё из рук.
Через несколько секунд у неё началась истерика. Она села на пол и зарыдала так, как никогда раньше. Нестерпимая обида и едкая горечь разрывали её изнутри. В её голове вертелся один вопрос "За что?!". Она вскочила и, открыв входную дверь, выбежала на лестницу. Ей очень захотелось что-нибудь сделать с собой, чтобы все окружавшие её сволочи, и в первую очередь Денис, поняли, кого потеряли. Но перегнуться через перила и нырнуть в лестничный проём у неё не хватило смелости. Лена влетела обратно в квартиру, ещё больше обливаясь слезами от сознания собственной слабости.
Дверца шкафа резко открылась, и девушка выдвинула ящик с лекарствами, но сделала это слишком сильно - через секунду она уже копалась в ворохе рассыпанных по полу пачек, коробок, баночек и тюбиков. Дрожащими руками она разрывала упаковку, выковыривала таблетки и отправляла их в рот. Одни из них были противно сладковатыми, другие - ужасно горькими. Всё съеденное она запила каким-то невыносимо сладким снотворным сиропом и побежала на кухню за водой. Полстакана воды не смогли смыть ужасного вкуса всех принятых лекарств. Лена села в углу около окна и снова заплакала, но на этот раз она плакала тихо, так как желаемое было сделано, и на неё медленно наваливалось спокойствие. Она вспоминала их первую с Денисом встречу, первые произнесённые им слова. Этот ровный красивый голос…
Вскоре прямые линии угла стены стали потихоньку искривляться. Стык стены с потолком медленно выгнулся и стал похож на часть шара. Это уже становилось ей интересно. Вокруг всё медленно плыло и изгибалось. Холодильник стал похож на огромное яйцо. "А раньше он всегда был квадратным", - подумала Лена. - "Нет, не совсем квадратным, а в форме паралл… паралепе… паралиде..". Она не могла вспомнить, как правильно произносится это слово, но тут же это стало не так важно, потому что с овального холодильника медленно двигался вниз к газовой плите строй разноцветных стеклянных бегемотиков. Зрелище было уморительным - они смешно топали ножками, а маленькие хвостики виляли в такт шагам. Все они вели себя по-разному - одни улыбались во весь рот, другие плакали, от чего на их цветных щеках застыли полупрозрачные слёзы; некоторые были явно чем-то озадачены, и от их серьёзных гримас становилось веселее. Синий же бегемотик, который был самым большим, а потому шёл самым первым, что-то кричал ей, кричал грозно и настойчиво, но Лена не могла разобрать ни слова из-за нарастающего топота игрушечных ножек по металлу холодильника. Зачарованная этим маршем, девушка перестала плакать и лишь изредка всхлипывала. Нужно было наклониться вперёд, чтобы всё-таки понять, что кричит ей Синий, но тело перестало слушаться, наполнившись самой большой в её жизни ленью. Тогда она решила, что лучше всего будет просто дождаться, когда они сами подойдут поближе.

Андрей отпустил кнопку лифта, которая никак не реагировала на нажатие, тихо выругался и пошёл вниз пешком. Спустившись на пару этажей, он остановился - в квартире слева была открыта входная дверь. Андрей подошёл ближе и прислушался.
В квартире кто-то тихо всхлипнул. Казалось, что звук идёт из кухни.
- Есть кто дома? - Андрей спросил довольно громко, чтобы его услышали наверняка. Ответа не было, но снова кто-то всхлипнул.
Решившись зайти, он прошёл на кухню - на полу у окна, слегка откинув голову на плечо, сидела молодая симпатичная девчонка и чему-то слабо улыбалась. Похоже, что это её он слышал.
- Эй! Ты чего? - Андрей наклонился к ней, но девушка даже не шелохнулась. Её полуприкрытые заплаканные глаза смотрели перед собой, не замечая ничего вокруг.
- Напилась, что ли, подруга? - ухмыльнувшись, Андрей легонько похлопал её по плечу. Ответа опять не последовало.
- Алё! Ты меня слышишь вообще? - улыбка постепенно сползла с его лица. Взяв её подмышки, Андрей попытался поставить её на ноги. Простояв мгновение, она прислонилась спиной к стене и снова сползла на пол. Андрей коснулся её шеи - кровь слабо толкнула стенку сосуда, и до следующего толчка прошло около двух секунд.
- Пиздец, - тихо подытожил парень и пошёл к телефону. Трубка лежала на полу.
Через минуту женщина на другом конце провода пообещала, что бригада "скорой" будет у них через десять минут.
Вспомнив, как в прошлую субботу мать откачивала вдребезги пьяного отца, он набрал в кастрюльку холодной воды и выплеснул девушке в лицо. Это подействовало - она приподняла голову, перевела взгляд на Андрея и попыталась что-то сказать, но вместо слов изо рта у неё выступила желтоватая пена.
- Твою мать! - Андрей схватил девчонку в охапку и понёс в ванную. Струя холодной воды из душа ещё немного отрезвила её.
- Ты что приняла?! - заорал он ей в лицо, но в ответ получил лишь невнятное бормотание вперемешку с брызгами пены. Задрав рукава её рубашки до плеч, Андрей посмотрел на локтевой сгиб - вены были чистыми.
- Колёс, дура, наглоталась! - окончательно решил он, вспомнив разодранную упаковку из-под таблеток на полу у телефона. Теперь стало понятно, как ей можно помочь. Поддерживая её одной рукой под живот, другой он наклонил её над ванной, открыл ей рот и засунул два пальца в глотку - тут же по руке рванула наружу тёплая вязкая масса.
Минут через двадцать позвонили в дверь.
- Да заходите! - закричал Андрей из ванной и осторожно взял девушку на руки. - Что звонить?! Дверь открыта же!
- Что случилось? - не обращая внимания на раздражение парня, спросил врач.
- Колёс она, похоже, наелась, - ответил он. - Вон, посмотрите, - Андрей кивнул в сторону ванны, забрызганной жёлто-коричневой жижей, в которой белели пятна полурастворившихся таблеток.

* * *

Плавный сон Лены, который представлял собой множество красивых, переливающихся всеми цветами радуги хрустальных шаров, медленно летавшими вокруг неё, резко оборвался. Всё исчезло, оставив ей взамен непреодолимую чёрную пустоту. Голова наполнилась мягким шелестящим шёпотом, и каждое слово медленно перетекало в следующее:
"В с ё б ы л о б и н а ч е ".
…Лена отпустила кнопку лифта, которая никак не реагировала на нажатие, тихо выругалась и пошла вниз пешком.
Андрей спускался вниз по лестнице. Это происходило в её подъезде - да, вот на подоконнике стоят три цветочных горшка, которые поставила туда мама. Это она шагала по лестнице, но почему-то не была собой. Андрей шагнул с последней ступеньки и остановился, глядя на открытую дверь квартиры. Лена начала путаться, в голове всё перемешалось, она была молодым человеком, стоящим напротив какой-то квартиры, но в то же время где-то в самом дальнем уголке сознания сидела уверенность, что как раз она и живёт в этой квартире, и что это она только что летала в окружении хрустальных шаров. Андрей шагнул было к двери, но, подумав, что времени у него немного, да и за этим порогом наверняка ничего интересного нет, повернулся и стал спускаться дальше. Недавно ему позвонил Никита, просил зайти к нему, помочь отнести куда-то телевизор. За это Никита обещал угостить друга. Слово "героин" вызывало у Андрея священный трепет и восторг одновременно. Никита угощал его уже дважды до этого, но осталось ощущение, что он не "распробовал", потому что не было такого эффекта, какой был виден по поведению Никиты. Так что было, ради чего спешить…

Лена проснулась от каких-то странных звуков. Это было похоже на изжёванную запись человеческой речи, которую растянули во все стороны, искромсали, а потом склеили эти куски в полном беспорядке. Только через минуту она поняла, что это и была человеческая речь. Она открыла глаза. Говорили стоявшие у её кровати размытые белые силуэты, медленно расплывавшиеся, а затем на долу секунды становившиеся чёткими. Такая карусель перед глазами стала невыносимой, и она закрыла их. Перед тем, как снова нырнуть в свой сон, она сумела разобрать несколько слов, сказанных, похоже, её мамой. Мама сказала "пришла в себя", потом ещё что-то, а после этого - "всё в порядке".

…Во сне она всё так же была парнем по имени Андрей.
В квартире его школьного друга Никиты стало одной полезной вещью меньше - из комнаты исчез маленький телевизор "Sony". Сегодня утром Никита отвёз его Беку, который дал за него всего две тысячи рублей и полграмма желтоватого порошка. Поэтому, перед тем как проставиться, Никита долго расписывал Андрею все плохие качества Бека. В конце концов, он пришёл к выводу, что Бек является "вконец оборзевшим уебаном", и неплохо было бы найти нормального барыгу. Андрей не стал с ним спорить, так как друг проставлял его сейчас бесплатно, просто за то, что он помог донести телевизор. Он готов был согласиться со всем, лишь бы Никита быстрее делал дело и меньше разговаривал.
Этот, как сказал Никита, "какой-то новый гер" был довольно странного буроватого оттенка и доверия у Андрея не вызвал, но "на халяву и уксус сладкий".
Через сорок минут Андрея увезли на "скорой" с передозировкой. Ещё через полчаса его сердце в последний раз сократилось и затихло. Ему не смогли помочь…

Проснувшись, Лена, узнала, что проспала больше двух суток. Во рту пересохло так, что язык с трудом ворочался, а горло распирал огромный ком незабываемого ощущения смерти, тем более неприятного, что это была смерть во сне. Тут она вспомнила, что к тому же умерла не она, а кто-то другой - какой-то Андрей.

Через день в палату к Лене вошла улыбающаяся мама, следом за которой зашёл незнакомый молодой человек. Леной он был мысленно оценен пятью восклицательными знаками и одиннадцатью баллами по десятибалльной системе.
- Познакомься, Лена, этот молодой человек спас тебе жизнь. Его зовут Андрей, - с лицом, полным восторга, представила его мама.
С этого момента Лена и Андрей больше не расставались.

* * *

- Эх, Лен, знала бы ты, как я вам с Андрюшкой завидую, - обняв дочку, улыбнулась мама. - Как вы друг друга любите! У нас с отцом как-то всё попроще было.
- Да ладно тебе, - отмахнулась Лена.
Мать любила поговорить о дочке с зятем, особенно после пары-тройки рюмочек. Сегодня же коньяк употреблялся в других количествах по случаю праздника - пятой годовщины свадьбы Андрея и Лены.
- Нет, я, конечно, не жалуюсь, - тут же осеклась мать. - Я просто завидую большой белой завистью.
- Мне подруги и так все уши прожужжали, а теперь и ты о том же в который раз. Зазнаюсь ведь.
- Да уж… - мама мечтательно закатила глаза. - Вот время-то летит! Ты вроде недавно ещё под стол пешком ходила, а теперь уже и замужем, и не просто замужем, а как хорошо-то! И у самой карапуз давно бегает. То ли у нас время другое было, то ли…
- Ой, ну мам! - умоляющим тоном прервала её дочь. - Ты как всегда - грусть-тоска и я уж старая доска.
- Ладно, ладно… Ты только одно помни: ваша любовь - ваше бессмертие, - сказала мама своим особенным тоном, каким произносились лишь самые серьёзные слова. И, улыбнувшись, добавила:
- Андрюшку не обижай, а то я тебе башку оторву! Не забывай, что он тебе жизнь спас!
- А сон тот! - встрепенулась Лена. - Помнишь, когда я в больнице лежала? Его и сном-то трудно назвать… Так что без меня его бы тоже не было.
- Ладно, - засмеялась мама. - По спасённым жизням у вас с ним 1:1.
И, протянув мужу свою пустую стопку, сказала:
- Саня, налей-ка коньячку, и давай за Ленку с Андреем ещё разок выпьем!

(с) Мужик 14.01.2003