В регулируемых войсках Отделение Живое началась проверка. Старый, потный проверяющий проверял всё, что можно было прговерить: портянки и суждения, количество и массу, рыбу и солдат. Всем он казался доволен и всем - недоволен. Что-то бормоча себе под нос он подобострастно всматривался в небо и метал молнии на несчастного начальника штаба.

Конечно, начальником штаба никто не хотел быть. В начальники штаба выбирали самого мелкого, самого слабого, самого ничтожного солдатика. Начальник штаба все время приседал и бегал в туалет, лицо его было бледным, а усы - тонкими и прозрачными. Щупальцами он попеременно проверял наличие у себя погон и, в очередной раз убедившись в своём позорном звании, тяжело вздыхал. На торжественный обед по случаю завершении проверки вполне могли подать его.

Отделение Живое было создано для проверок. Каждый новый ревизор, проверяющий или контролирующий первым делом ехал в Живое - проверять. Если он не находил, к чему придраться, он признавался никчекмным и глупым, после чего съедался на торжественном обеде по случаю завершения проверки. Если же находил - ели начальника штаба.

После первой успешной проверки ревизоры направлялись во вторую - сюда же. Потому что из всех частей, полков, бюро, штабов, армий, дум, парламентов, курильнь, магазинов, ларьков с холодным пивом, не холодным пивом, без холодного пива, без не холодного пива и без пива вообще, клубов по интересам и угольных шахт - подвергалось ревизии только Отделение Живое. Для него даже был создан штаб. Всё остальное в Государстве было признано годным, отличным, хорошим.

Государство, надо сказать, было идеальным. С развитыми до совершенства институтами всего. Совершенсто представляло собой в Государстве хаос. Поэтому всё, разрушеное до основание, признавалось совершенным. Над умирающими людьми все смеялись, радуясь их совершенству. Услышав смех на улице, я часто заходил в дома и требовал показать мне покойника. Но хозяива лишь пожимали плечами и просили меня не ходить рядом с их домом и не играть с их детьмя и собаками. Жадины.

Самой развитой индустрией в Государстве была продажа всего. Всё продовалось за всё. Часто хитрые мошейники всё меняли на ничто и оставались в явной выгоде. Но вскоре это самое всё выменивалось или покупалось у них за что-нибудь другое, а то и за тоже самое. Таким образом Справедливость раз за разом торжествовала в Государстве.

Большинство жителей не осозновали своё владение всем. Большинство жителей вообще не осозновало. Ведь их сознание часто доходило до совершенства. А единственной несовершенной структурой было отделение Живое, где всего не было. Вернее, оно было, но распологалось в ужасающем порядке, что приводило в ужас ревизоров и проверяющих. Ни один из них не был съеден.

Пожирание друг друга также было развито до черезвучайности. Однажды я встретил человека, пожирающего себя. Я очень удивился его странной привычки, а ещё более удивился, узнав в нем себя. Это был я, сидящий напротив и доедающий свою ногу. Кровавый рот счастливо улыбался. Сладенький мой!

Часто, перескакивая то в начальника штаба, то в проверяющего, я пытался догодаться, кто же все-таки я. Потом я продовал всё и ел всё. Потом я родился. Я оказался странным Государством.

--
писать: chijer@yandex.ru
читать: http://urodoff.net