1. Дед

Денек обещал быть погожим. Всю ночь лил дождь как из ведра, да, похоже, весь и вышел. Дед любил такие сентябрьские деньки, когда в золоте воздуха ощущалась свежесть вчерашнего дождя, вместо навязшего уже в носу СО. Дед шел по своим обычным стариковским делам, когда услышал жалобный писк где-то в районе водосточной трубы. Опустив глаза вниз к старому коричневому башмаку, он увидел котенка, который отчего-то сидел прямо посреди лужи, абсолютно мокрый и дрожал.
- Ишь ты, - крякнул дед и неловко присел, опираясь на палку. Он уже, который год ходил с палочкой, после той аварии, когда он в последние мгновения перед ударом, вытащил безмозглого пацана из-под колес ЗИЛа. Никогда не забуду эту картину. Пацан стоит размазывая сопли в сторонке, а дед лежит в грязи, не чувствуя ног и смотрит в небо пустыми глазами. И ни одна сука. Ни одна. И главное этот водила, бля…Ну ладно. Дед жив, и бодро ковыляет, постукивая по мостовой своей палочкой, пацан, надеюсь, хорошо учится в школе, жизнь прекрасна.
- И что же ты тут сидишь? В луже, а? - спросил дед у котенка. Я гад, конечно, практически с ними не общаюсь. Даже не пытаясь себя оправдывать словами "мне некогда" или "я так устал". Просто не общаюсь. Так что если бы я наблюдал эту картину со стороны, наверное, не удивился бы.
Котенок был, прямо скажем необычный. Если бы кто-нибудь спросил меня "а какого он цвета?", я бы затруднился ответить. Это был эдакий шлепок красок, упавший на его спину с высоты, скажем пятого этажа из семи ведер сразу, а потом растекшийся от шеи до лапок. Кроме того, у него было отвратительное рваное ухо, стесанная морда, и некрасивые, разного цвета глаза. Один был, нормальный, такой, зеленый, похожий на мой, только с вертикальным зрачком, а второй…Второй был больше похож на расплывшуюся чернильную кляксу. Как если бы, например, зрачок взорвался изнутри и заполнил бы своей чернотой радужку глаза. И вот этими самыми глазами, этой отталкивающей мордочкой, он уныло смотрел на деда и препакостно мяукал, всем своим видом демонстрируя готовность подохнуть прямо в этой луже, если только…
- А ну-ка, иди-ка сюда, - сказал дед, и протянул сухую, теплую ладонь, за которую я так любил держаться в детстве. Держаться и прыгать рядом, такой смешной, в коротких штанишках на лямках крест на крест. Да-да. Вот этот самый я, хмурый и непробиваемый носил короткие штанишки, играл в песочнице и ревел "Де-е-едуфка, а он отнял мою мафы-ы-ынку". Котенок не колебался ни секунды. Одним коротким прыжком, мокрое, дрожащее существо, перенесло свое тщедушное тельце на ладонь деда, а потом, цепляясь коготками за ткань плаща, вскарабкалось на плечо и там закрепилось.
- Ишь, ты, - довольно усмехнулся дед и, почесав пальцем под подбородком котенка, заковылял по мокрому асфальту.

2. Бабушка

……Он открыл дверь ключом, и, поставив палку в углу, стал раздеваться. Котенок легко спрыгнул на, видавший виды палас в прихожей, и затопал на кухню, безошибочно определив, откуда доносятся такие соблазнительные запахи, готовящейся еды. Это был один из редчайших случаев моего появления у стариков, и бабушка, не смотря на возраст, порхала по кухне, стараясь угодить "милому внучеку" грибным пирогом, пловом по эксклюзивному казахскому рецепту, борщом, домашним вином, поэтому кухня сегодня была наиболее привлекательным местом во всем доме.
Бабушка была королевой кухни. Она вполне могла быть шеф поваром в ресторане, но…но, кажется, не стала. Поразительно. Только сейчас, сидя на кухне, я вдруг понял, что не знаю о ней ничего. Ни кем работала. Ни чем занималась. Ни чем жила. Абсолютно ничего. Только то, что она была бабушкой и великолепно готовила все, что было угодно душе "милого внучека". Я осознал это где-то между последней ложкой борща и первой ложкой плова. Мне вдруг захотелось попросить ее : "Ба, расскажи мне о себе. Я был таким черствым сухарем, что никогда не спрашивал тебя о твоей жизни, расскажи мне сейчас". Вместо этого, я набил поплотнее рот пловом, и убедил себя, что разговор с набитым ртом совершенно не кстати, вот сейчас прожую, проглочу, и…проглотил вопрос вместе с пловом. Хотел ли я действительно знать о ней все? Похоже, что нет.
- А посмотрите-ка, кто к нам пожаловал, - как дед мороз на елке в дверях возник дед и с улыбкой на бритом лице прервал наш неспешный разговор. Я не сразу понял, о ком говорил дед, но бабушка всплеснула руками и побежала к холодильнику, достала молоко, налила в блюдечко и засеменила к дверному проему.
- Иди-иди, маленький. Иди, мой хороший, - и только тогда я заметил котенка. Как он мне не понравился. Я вообще не люблю кошек, а этот, облезлый, похожий скорее на крысеныша с оборванным ухом, вызвал у меня прилив , почти агрессивного отвращения. Бабушка была просто на седьмом небе от счастья, когда этот недоносок, трясясь от страха, что отнимут, стал лакать молоко своим, бешено снующим туда-сюда, розовым язычком.
- Вот молодец, вот умница. Какой аппетит. Дед, где ж ты нашел-то такого? Сейчас мы тебя выкупаем, высушим, и ты будешь у нас мягкий - пушистый, - квохтала она и я без труда погружался в детство, видел ее, квохчущую надо мной, купающую и вытирающую, перепачканного в драке с Женькой. Она совсем не изменилась. В ней осталось столько же нерастраченной любви и нежности, как и 20 лет назад. Работала ли она учительницей? Вряд ли. Кто же она такая? Моя бабушка. Да, пожалуй так будет удобнее. Она - моя бабушка. Которой я почти не звоню.
- Дед, как же мы его назовем?
- А чем не Мурзик? - спросил дед, садясь за стол рядом со мной. - Здравствуй, внучек.
- Здравствуй, дед.
- Нравится котенок?
- Смешной, - уклонился я.
- Сидел прямо в луже. Пищал так жалобно. Даже я, глухой-то, и то услышал. Что тут у нас? А-а-а, вино, наливай, выпьем. Бабка, сядь с нами. Ну, куда ты его?
- Так ведь помыть же надо, высушить же, - унося новоиспеченного Мурзика на руках в ванную, ответила бабушка. Кто же такая, моя бабушка? Спросить у деда?
- Давай, дед, выпьем……(продолжение следует.)