О скотской жизни? – мелко. О политике? – пошло. О водке? – не к месту. Однако ж можно наверное и молча… Нет, нет и нет. Соседка с двенадцатого этажа застыла в изумленье. Это должен быть вызов. Очередная голова высунулась в окно. Финальный, так скажем, аккорд. Цена на капусту? пенсии? бомбежки лаоса?… Все не то. Все что вершина океана. Нету глубины, не-ту. Где сермяжная правда? Леха скользнул стрелой по своему отражению. Бледный, несчастный, с недельной щетиной. Детство, ты куда ушло.. Кто это кстати пел? Пугачева? Шуфутинский? Егор Летов? Пальцы почему-то пробежались по гульфику трусов – граница на замке… А может снять их к чертям? и крикнуть «Людка привет»! Вон она идет как раз. Пусть удивится. Гыгы. Точно, это должно быть о любви. Любовь, как много в этом звуке для сердца… Я мог бы стать поэтом. Слышите меня, слышите? Я тут, я орфей-лирист, и я вам сейчас прочту.. Леха оттопырил руку, открыл рот, взял упор на диафрагму, но из груди предательски повалил только крик. Протяжный. Истерический. Как назло срывающийся на фальцет. Этот крик ни с чем нельзя было спутать. Как нелепо. Надо всего лишь проснуться… Леха зажмурил воспаленные глаза. Тягучий гул отскочил от тротуара и растворился в воскресной толкотне двора. Кто-то звонил. Кто-то кричал из окна соседям. Кто-то в спешке уводил детей. Все было кончено. И только пыль легкой дымкой кружила в световых трассах.