Под угрозой избиенья шла гражданка в отделенье, 
Ей сказали, что вы, тётя? – как убьют тогда придёте 
- Алло, милиция? 
Родное государство, ввиду полного отсутствия желания запускать экономику и давать людям зарабатывать деньги, решило баловать своих подданных праздниками по любому поводу. 
Народ в это тяжелое время готов был к радости: высыпал на улицы, пил водку, смешанную с пивом, дрался, резал и грабил друг друга – в общем, культурно отдыхал. 
На одной из центральных площадей города организовали концертную площадку, куда навезли звёзд и звездюлек, которые карячились под фанеру перед пьяными и обдолбанными зрителями. 
Рядом стояли автобусы с ОМОН и спецротой ППС, которые раздавали звездюлей особо культурным отдыхающим. 
Было больно, но доставалось всем желающим. 
Молодого, но уже старшего опера Вадима, никогда бы не поставили дежурить по ОВД в день массовых мероприятий - нашли бы человека поопытнее, но на его счастье проклятая площадь находилась хоть и рядом, но относилась к территории «октябрят» - Октябрьского ОВД. 
«Октябрята» в своём околотке уже вешались от обилия задержанных, две усиленных оперативных группы не успевали оформлять грабежи, порезы и травмы. 
Вадиму прилетали только отголоски народных гуляний: доносились звуки песен молодой сухожопой певицы Пьянки, и пара задержанных, проскользнувших пьяными на «фрунзенскую» территорию. 
Однако у дежурной части отобрали наряды вневедомственной охраны и ППС – «усилять» площадь, а оперативная группа разбиралась с очередным грабежом. 
Выслать на место происшествия или семейный скандал Вадим никого не мог – никого не было в отделе, кроме него и  помдежа. 
Телефоны звонили не переставая – один «02» и два городских. 
Переговоры по линии «02» записывались, поэтому дежурный по ГУВД по щепетильным вопросам перезванивали на обычный городской. Городские телефоны тоже были постоянно заняты – звонили возмущенные граждане и требовали прекратить шабаш на площади Борьбы. 
- Забирай меня скорей и вези за сто морей - вопли, усиленные в тысячи ватт нарушали сон и душевное спокойствие трудящихся, проживающих в окрестных домах. 
Жить в Центре – как говорит мой хороший друг, вздыхая… 
Вадим в максимально вежливой форме посылал граждан в Октябрьский ОВД, в СОН, в Кремль и к самому Господу, мотивируя это тем, что это не его территория. Делал это спокойно и правильно – не его «земля», чего привязались? 
- Алло, милиция? 
- Милиция, лейтенант Пятницкий – устало представился Вадим. 
- Меня муж пьяный бьёт. 
- Где проживаете? – спрашивал Вадим, с надеждой послать заявительницу куда подальше по известному маршруту. Всё равно послать к избиваемой ему было некого. 
“Второго нет, хоть сама ложись!  - тогда, пожалуйста, два вторых - вспоминал Вадим старый советский анекдот. 
- Переулок Комсомольский, д. 12, приезжайте скорее, он с ножом! 
«Общага, наша территория, хреново…» 
После служебной проверки с генералом, нашедшим пьяного там, где по логике вещей не бывает и не может быть ни пьяных, ни генералов, ни пьяных генералов, Вадим решил прикрыть собственную задницу – доложить дежурному по ГУВД. 
- Тащ полковник, семейный у меня заявляют – спокойным тоном Вадим телефонировал в Главк – муж жену лупит пьяный. У меня оперативная группа на преступлении, а ОВО и ППС концерт усиляют. 
- Пусть лупит, бьёт – значит любит – спокойно ответил полковник – ты сам женат? 
- Никаких нет, тащ полковник – доложил молодой лейтенант. 
- Вот… бей бабу молотом – будет баба золотом. Усек, салага? 
- Так точно тащ полковник. Но у него нож... Вышлите свою опер группу… 
- Лейтенант, ты же опер, вроде. 
- Так точно. 
- Сколько у тебя убийств за квартал? 
- Девять, тащ полковник, из них три нераскрытых. 
- А будет десять, и всего три нераскрытых! – смекаешь? – ухмыльнулись в трубку – процент раскрываемости вырастет. 
- Дадите «группу»? 
-  Группа» у меня одна на город… на весь город! И на сраный “семейник” я её не пошлю. Как зарежет – то пожалуйста. 
- Понял, пусть пока бьёт, наша освободится – пошлю. 
- Да может, помирятся – это же любовь… - полковник явно не шутил. 
- И то правда – согласился опер. 
Тут же зазвонил телефон – опять раба любви. 
- Вы приедете? – рыдала она в трубку – муж с ножом на меня кидается… 
- Ждите, оперативная группа освободится, к вам приедут… или завтра идите к своему участковому и пишите заявление… 
- А если он меня убъет? – рыдала будущая потерпевшая 
- Когда убьёт – тогда и приходите – подвёл итог разговора Вадим и положил трубку. 
«Хорошо, не по 02 звонила…» - подумал Вадим. 
Помочь женщине он ничем не мог. 
**** 
«У меня зазвонил телефон – кто говорит? 
- Милиция, дежурный летнт …цкий – Вадим специально проглатывал слова, чтобы страждущие помощи не запомнили фамилию. 
- Вы знаете – это безобразие! – я работник культуры с 40 летним стажем – сообщил вежливый женский голос. 
- Если вы бы знали, как я вас понимаю – сказал Вадим, глядя в потолок – мне тоже тяжело с грубыми и бескультурными коллегами! – подумалось, почему-то о Мыте Трутневе - я творческая натура! – заявил он заявительнице. 
- Я не могу больше это слушать – грустно сказала в трубку работник культуры. 
- А в чём собственно дело, сударыня? – уточнил Вадим. 
- Под окнами шабаш какой то! Моя квартира в центре города, и нам ее дали не просто так… Мой муж был… 
- Понимаю! - кивнул Вадим. 
- “Губки бантиком, писька краником!” – чётким сопрано вдруг выдала собеседница дозу Пьянки – и это на весь центр! 
- Вы извините, но я не могу это прекратить – не моя территория – звоните в Октябрьский. Или 02. 
От дальнейшего культурного общения Вадима освободил очередной звонок по параллельному телефону. 
- Милиция, дежурный! 
- Вы знаете, у нас этажом выше громко музыка орет, а у меня дети спят! 
Вадим глянул на часы – 22.00. 
- Потерпите ещё немного. До одиннадцати вечера имеют право! – и положил трубку.
Телефон тут же зазвонил тут же. Блять! 
- Алло, здравствуйте – это Свидетели Второго Прихода Господа нашего! 
- Воистину акбар, то есть милиция, лейтенант Прртницкий!
- А вы слышали, о чём поёт певица Пьянка? 
- Одна в осенней тишине? – Вадима начало пробивать на ржач. 
- Это чудо-ганджубас накрывает всех на раз. С места ри и тара-рам. Не забуду Амстердам. Вот это меня прёт! - фальшиво пропели на другом конце провода 
- Прёт человека - я не цензор – я не знаю. Пишите заявление… в прачечную... в министерство культуры! - засмеялся опер. 
- А что вы смеётесь? – возмутились христиане – может, вас тоже… прёт? 
- Подождите, у вас уже «второй приход», а прёт меня? – да меня по жизни прёт – танковым стволом в армии по голове зацепило! 
- Вы понимаете, что пропаганда наркотиков оскорбляет Господа нашего? 
- Бог поругаем не бывает, дочь моя– важным голосом попа сообщил опер, вспомнив  наущения прадеда – а религия – опиум для народа!
Вадим бросил трубку – ситуация уже начала забавлять его. 
Так станешь артистом разговорного жанра. 

****

Начинало темнеть, но июльская жара не спадала, казалось, будто бы сам Всемогущий решил испепелить гнездо порока под сенью Бахуса и звёзд российской эстрады. 
Оперативная группа застряла на Диком посёлке – наркоманы варили ханку на притоне – не выдержала проводка. Ждали пожарных, хотя тушить было уже нечего. Чудом спасшихся погорельцев вместо одеял и газированной воды угостили резиновой палкой по почкам и закрыли в «катух» - Вадим знал, что наркомов необходимо отработать на причастность ко всему подряд, да и на случай поджога виноватые сразу на месте. 
- Вадим! – заорал помдеж Виталик, сидевший на пропускном – к тебе из ФСБ! 
- Хуясе, лично ко мне… да из ФСБ! – пропусти, Виталь. 
На пороге «аквариума» стоял улыбающийся Серёга – «особист». Тот самый, из дома отдыха на Северном Кавказе. Загорелый, в холщовых шортах до колен и белой майке, с барсеткой в одной руке и пакетом в другой. 
- Какими судьбами, Серый? 
- А я тебя срисовал, когда ты у входа курил - здорово, братан. 
Опера обнялись. 
- Ты чего мне тут личный состав пугаешь ксивой своей? 
Серёга ничего не ответил, только посмотрел на Вадима:
- Первый раз тебя в ментовской форме вижу. Да ты – мусор! 
- Дежурный я, Серёга! Людей нет, некомплект – вот,  поставили. 
- Служи сынок, как я служил! – на вот – особист протянул бутылку «Балтики» - холодная!
Вадим судорожно проглотил слюну – жарко… 
- А ты на службу хрен ложил! - не, Серёж, без обид – я пас – смена сумасшедшая, не дай бог чего, а я с запахом. 
- А кому я шесть бутылок взял? – надулся тащ майор – ты меня знаешь, я по водочке для заводочки, а пивка так, для рывка… 
- Ты пей, посиди пока. Время ночь уже – опер заблокировал окно металлическими ставнями с бойницами и приказал Виталику закрыть входную дверь. 
Мерзко зазвонил телефон. Блять… 
- Алло, милиция? – сколько это будет продолжаться? Я не могу заснуть! Одиннадцать часов ночи! У меня над головой – слоны топчуться и песни орут! 
- Ждите наряд! Ждите! – гаркнул Вадим и положил трубку. 
Серёга откупорил пиво и довольный уселся на скамейке. 
- Ну и пульт у вас – заметил он – как в кине про знатоков. 
- Антиквариат – согласился Вадим. 
- А можно глянуть? – первый раз такое вижу. 
- Да смотри, только аккуратно – не нажимай никуда. 
Серёга по-хозяйски уселся за пульт. 
Опять зазвонил телефон. 
Вадим схватил трубку – Да пошла ты на хуй! – крикнул он и кинул обратно, на аппарат. 
Телефон тут же зазвонил опять. 
- Я не она, а он – спокойным голосом сказал в трубке начальник РОВД. 
- Виноват, товарищ полковник, извините. 
- Что за вечер у тебя? 
- Один грабёж, пожар – опер группа ждёт пожарных, разбираемся. Заявляют один семейный и одну пьянь. 
- Адрес пьяни? 
- Гоголя, четыре. 
- Почему наряд не направил? 
- Не могу никого направить – ОВО с ППС усиляют концерт! 
- Я заснуть не могу – это ментовский дом – музыка орёт, всё ходуном… направь наряд. Почти одиннадцать ночи, а они прямо по голове скачут. 
- Есть, Игорь Николаевич, отправлю – соврал начальству Вадим. 
- Жара! - заключил шеф и бросил трубку. 
Серёга, развалившись в кресле дежурного, потягивал пиво. 
- Давай, слазь – сказал ему Вадим – я тут царь. 
- Глянь, кнопка какая – Серёга показал на черную скрытую под пультом кнопку – она для чего, интересно? 
Вадиму про эту кнопку никто ничего не пояснял. Ну, кнопка и кнопка. 
Эх, не русский ты человек – если нашёл кнопку и на неё не нажал. 
- Ща проверим – сказал Серёга и нажал на кнопку – наверное ни от чего…
Серега вернулся на скамейку, и, потягивая пиво, стал рассказывать про Кавказ. 
Вадим слушал в пол уха – он забрал у Гвоздева протоколы и начал их считать. 
- Серёга, ты… - не успел договорить Вадим. 
Эф-эс-бешник вдруг  закрыл голову руками и грохнулся со скамьи под пульт, в полёте указав Вадиму на окно. 
Из бойницы торчал дульный срез АКСУ - “ксюхи”.
- Сегодня утром на окраине Грозного две маленькие девочки попали в член к пипенцам – обрадовал ведущий «Прикол-радио» - то есть, извините – в плен к чеченцам! 
Вадим тоже упал на пол, пытаясь выдернуть пистолет из штатной кобуры. 
“В форточку дуло. Штирлиц закрыл форточку и дуло исчезло. “
- Дежурный! – закричали за окном 
- Я! – ответил морально готовый к сдаче в плен к чеченцам Вадим. 
- У вас там всё хорошо? 
- Отлично просто! 
- У нас «сработка» была – нападение на райотдел! Никто на вас не нападал? 
Начало доходить, что "дуло" служило в ОВО и его голос показался Вадиму знакомым. 
- Михалыч, ты? 
- Я – ответил товарищ старший прапорщик. 
- Сьезди на «семейный» будь человеком! Там скоро бабу зарежут! – заныл Вадим  - на Комсомольский!
- Не могу – мы гулянки усиляем – маршрут не наш! 
– А Гоголя, 4 – ваш маршрут? 
- Наш! 
- Проедь, 169 квартира. Ночь уже, дебош там! – Вадим встал с пола и начал отряхиваться - граждане звонить задолбали!
- Ладно, туда проеду! 
- Должи потом!
- Доложу - только не жмите на кнопку больше!
Из-под пульта вылез контрразведчик. К белоснежной майке госбезопасности прилипли сигаретные бычки и мышиное говно - уборщицы в “дежурке” не было давно. Чистые руки ЧК были в пыли и тянулись к пакету с пивом. Горячее сердце требовало продолжения банкета, но холодная голова приняла решение слинять из места повышенной опасности.