- Сильно я его приложил... - подумал опер и потерял сознание.

Вадим очнулся в полной темноте. Если бы не запах перегара, заполнявший все вокруг, он бы решил, что его похоронили заживо – настолько густой и мрачной была темнота. 
Рядом, буквально в полуметре, кто-то храпел, громко и противно, как может храпеть только бухой в сраку мужик. 
Голова болела, морда лица ныла. Опер аккуратно ощупал физиономию – у левого уха,на щеке образовалась огромная шишка. 
- Где я? – подумалось. Ответом на вопрос послужил крик дежурного и до боли знакомый звук – удар резиновой палкой по человеческому мясу. 
- Бля!!! – орал Алексей  Иваныч  – одного поссать выпустишь, ещё трое за ним щемануться! 
Вадим пошёл на звук, нащупал в темноте дверь и пнул её ногой – я дома. В райотделе. 
Запах мочи, провонявшей никотином, потом и говном камеры подтвердили его подозрения. 
Вадим, держась за отбитую поясницу, пошёл в туалет. Ориентируясь по приборам. 
Мимо опера, чуть не сбив его с ног, кто-то пролетел. Вадим не понял, но всякий случай вжался в стену. Правильно сделал – погоня в лице дежурного Алексея Иваныча в расстегнутой до пупа рубахе и с ПР-73 в руках чуть не отоварила его дубинкой. 
- Молодой, бля – ты откуда здесь? – спросила погоня. 
- В комнате отдыха дежурной смены я очнулся – ответил Вадим и поежился, словно ожидая удара. 
- Бля, фанатов в «скорую» отправили, а своего сотрудника забыли – дежурный оценил состояние Вадима – ты иди, в «аквариуме» посиди – я тебе «лепил» вызову. 
- Ща, Иваныч, поссу – приду – ссать хочу, почки отбили, что-ли? 
Дежурный не ответил, махнул шашкой наголо и растворился в никотиновом тумане. 
Ссать было больно. Опера мутило, он держался за сломанную дверь, когда в неё прилетело что-то мягкое и тяжёлое. 
- Ссы, бля – посоветовал Иваныч снаряду, доломавшему фанерную дверь и добавил прилетевшему зассанцу дубинкой.
Вадим выбрался из-под остатков двери, спокойно переступил через павшего на кафель зассанца и поковылял в «аквариум». 
Домой в таком виде нельзя – дед «сердечник», пусть лучше в больницу везут. Дед – святое, ему волноваться нельзя – он своё отвоевал. 
Вадим зашел в "аквариум" и сел за пустой пульт – кресло было приятнее деревянной скамьи, да и если что – можно было помочь Иванычу, ответив на срочный звонок. 
Прямо на пульте лежал рапорт, который нежно обнимала красная «корка» с красивым жетоном-гербом. 
Вадим взял в руки «ксиву» - МУР. Майор милиции Жуков состоит в должности начальника отдела. 
«Знакомое ебало – равнодушно отметил про себя Вадим и стал читать рапорт:  "... гражданин, (представиться отказался), находясь в нетрезвом виде нарушал общественный порядок, обоссал (зачёркнуто) справил естественные надобности на милиционера 2 роты ОБППС сержанта милиции Бахметьева И.С. 
На замечания сотрудников милиции ответил грубой нецензурной бранью. 
При личном досмотре гражданина обнаружено удостоверение сотрудника МУР. 
Задержанный доставлен в дежурную часть." 
Подпись – Бахметьев. Вадим хотел дописать – потерпевший (обоссаный). 
На пульте загорелась красная лампа – на грязном кусочке лейкопластыря синей ручкой было подписано -  гостиница «Москва». 
Вадим поднял трубку – нажал на кнопку. 
- Милиция, оперуполномоченный Трбнп… цкий – намеренно забубнил фамилию Вадим. 
- Это администратор гостиницы говорит. 
- Угу – буркнул Вадим. 
- У нас по восьмому этажу ваш полковник бегает пьяный. В форме. 
- Это он жизни радуется – процитировал Вадим «Белые росы». 
- Так он хуй, хм, член достал и за дежурной по этажу бегает! 
- Каждый хочет любви – и солдат и моряк! – ушибленного опера явно пробило на лирику. 
- Сделайте что-нибудь, пока не случилось… 
- Сейчас охрану пришлю – нельзя полковнику с дежурной жениться – дураков наплодят! 
Вадим положил трубку и потянулся к радиостанции – пусть ОВО разбирается, не все им на «сработки» ездить. 
- «Сова» - «Праге» ответь. 
- На связи «Сова» - ответствовал сонный голос. 
- Проедь - гостиница «Москва», администратор «бакланку» заявляет. 
- Ща проедем – вздохнули в ответ. 
- Поаккуратнее там – намекнул Вадим. 
- Вас понял, «Прага». 
Вадим узнал голос старшего наряда – старого прапора. Тот разберётся, можно не волноваться. 

****

Вадим кинул ксиву-«мурку» с рапортом на пульт. Дело майорское – обоссать сержанта – заметил Вадим – чем сержант недоволен, чай не прапор какой на него нужду справил. 
- Сосед твой – заметил вошедший дежурный – рядом с тобой спал. В "клетку" его нельзя – сотрудник. А он пьяный в говно. Мы его рядом с тобой положили – проспится, разберёмся. 
- Храпеть он мастер – заметил Вадим. 
- А вот и он, собственной персоной – заметил Иваныч. 
На скамью перед пультом рухнул тот самый майор. 
- Бля – сказал он и уставился на Вадима. 
- Бля – сказал в ответ Вадим – тот самый, сосед на стадионе.  С виски и в шлеме гоплита. Сосед держался рукой за ливер, а его вязаный фанский шлем сбился на затылок. 
- Дурак дурака видит издалека – сказали они хором, узнав друг друга. 
- Есть чо? – спросил москвич. 
- Ща у помдежа найду – Вадим побрел на КПП, поискать  спиртное, отобранное у алкашей. 
- Ты опер? – крикнул вдогонку «спартаковец». 
- Да, бля – простонал Вадим. 
- Иди назад, хули бомжатское пить – ща организуем! – москвич вытащил из кармана куртки «пресс» из купюр. 
- Ни хреново МУР живёт – подумал Вадим – денег вагон и  «ксивы»  козырные.   

****

- Ты уволен, майор! – орал на дежурного в жопу пьяный полковник милиции на Алексея Ивановича – я тебя с говном смешаю!
Полкан был огромен и зело борз. Пьяный, как и Иваныч в расстегнутой до пупа форменной рубашке и ширинке на форменных брюках, в наручниках, застегнутых спереди. 
- Он меня ударил – выпрыгивал из-за спины полковника прапор – «ОВОшник» - еле связали. Он "коридорную" чуть не отъебал! 
- Не ты меня на работу брал, ни тебе меня увольнять – парировал дежурный – понаехали тут из своей Москвы – один сержанта обоссал, второй баб наших трахает – Иваныч рассматривал министерскую «ксиву» полковника – Вадим, иди Петровича буди, он ответственный - пусть с этим «писюкатым злыднем» разбирается. 
Вадим попёрся в отдел кадров – там,  на маленьком диванчике спал ответственный – ранетый в руку замполит Петрович. 
Полученная травма не выбила из седла танкиста-орденоносца. Растолкав сонного комиссара, Вадим быстро объяснил ситуацию с “полканом”.
- Хреновые наши дела - зевнул Петрович - проверяющий это. “Комплексная” у нас, проверка, понял? А “полкан” - инспектор из МВД, я их сам в “Москву” заселял.
- Угу, понял...
- Да ни хрена ты не понял - молодой еще, чтобы знать, что такое “комплексная”... Это когда твоих начальников ебут, а они потом на тебе отыгрываются...
  Вместо кителя с оторванным рукавом Петрович надел старую рубашку с майорским погонами, и опираясь здоровой рукой на Вадима, поковылял по лестнице вниз. 
“Глухой калеку на себе тащит” - ухмыльнулся Вадим - ухо, сволочь, болело.
В “дежурке” продолжался срач - образец исполнения служебного долга с расстегнутой ширинкой клал в богу-душу-мать несчастную дежурную смену в лице Иваныча и помдежа Юрки, который, получив на карман от “муровца” сумму, сопоставимую с его годовым доходом, свалил в магазин за виски и закусью. От греха подальше.
- Я всех уволю! - визжал полкан - в тюрьму всех посажу!
- Товарищ полковник, ответственный по Фрунзенскому ОВД майор Тулякин - четко, по-армейски представился зам-пол-литр.
- Майор! - завизжал инспектор - снимите с меня наручники!
- Лучше не надо... - прошептали разум и старший прапорщик из ОВО, спрятавшийся за сейфом.
- Вадим, сними с товарища полковника наручники - примирительным тоном приказал замполит. Петрович явно желал погасить конфликт и замять дело – он больше не будет!
- “Жираф большой - ему видней!” - подумал Вадим, и расстегнул своим ключом одну полковничью руку.
- Бац! - что то просвистело над головой Вадима. Опер упал, получив ногой в живот.
- Бля - завыл Петрович, приложившись головой о железный шкаф.
- Ды йоптель!!! - закричал Алексей Иваныч из-за пульта.
- В камеру его, шакала! - приказал Петрович, вставая во весь рост и поглаживая подбитый глаз.
На “полкана” накинулись все - и Иваныч, и Петрович, и старый прапор из ОВО, и даже “муровец”, оправдывая задетую честь коренного москвича. Кое-как повалив громилу-полковника на пол, команде "Ух" удалось застегнуть не до конца снятые Вадимом наручники за спиной.
- Мужики, я бухло привез! - возвышался над полем битвы помдеж Юрка с  разнокалиберными пакетами в руках. 
- В камеру его, шакала! – гремел  бас бывшего командира танкового батальона.