Река, что течет от Большого Взрыва к тепловой смерти нашей Вселенной, неспешно и беспристрастно несла меня по своим темным, как душа Михаила Сергеевича Горбачева, водам от момента рождения по рукавам и порогам многомировой интерпретации Эверетта к будущим победам и поражениям. Судя по вешкам календаря, которые медленно проплывали перед моими глазами, мы проплывали август 1991 года. Немногим ранее был получен заветный аттестат о среднем образовании особого образца и небольшой кругляшок из неизвестного алхимикам древности металла. Уже даже были сданы все вступительные экзамены и я из кратковременного, практически как период полураспада лития-4, состояния абитуриента, мощным прыжком, опережающим каждого пятого желающего занять мое место в аудиториях храма науки, достиг гордого звания студента университета.

До неудачной попытки военного переворота оставалось что-то около пары недель, когда мой дружбан и одноклассник Андрюха предложил устроить небольшую вечеринку с нашими одноклассницами – Таней и Светой. Я, естественно, согласился. В мозгу из крохотной искорки разгоралось негасимое пламя уверенности, что после распития спиртных напитков, путь через неприступные стены девичьих трусиков к заветной влажной и розовой мечте будет обеспечен. И я наконец-то распрощаюсь со своей ненавистной и ужасной девственностью.  Хотя, судя по тому, что девушки по телефону сообщили, что алкоголь они купят сами, они скорее всего испытывали схожие чувства. Школа закончена! Ура! Мы взрослые, а значит нам нужны все атрибуты взрослой жизни – секс, наркотики и рок-н-ролл. Ну, т.е., возможно, легкий петтинг, вино и «Мальчишник».

Приходим, значит, мы с Андрюхой в назначенное время на квартиру к Татьяне, у которой родители уехали в какие-то ебеня и что? А то, что девчонки нам говорят, что бухла нет, потому что им его не продали. Ну да. Нам по окончании школы было по семнадцать лет, а спиртное некоторые нехорошие продавцы продавали только с восемнадцати по паспортам. Взял я у девчонок деньги и пошел за добычей. Раньше мои предки за мамонтом ходили или там за муравьедом каким, чтобы пристроить свой половой хуй во влажные недра своих подруг, но времена меняются, и я широким шагом шагал к ближайшему вино-водочному магазину за бухлом. Выглядел я на все восемнадцать с половиной лет, поэтому бухло мне продали без проблем. Вернулся гордый. С добычей. Выпили за окончание школы. За будущее. За прекрасных дам. За … Девчонки скромно прихлебывали, Андрюха тоже что-то скромничал, зато я, чтобы раскрепостится накидывался по полной. Одуряющая августовская жара проникала с улицы сквозь раскрытые окна усугубляя алкогольную интоксикацию моего юного тела, не привыкшего тогда еще к вечной борьбе с зеленым змием.

Девчонки включили музыку типа, чтобы потанцевать. Я уже вообще очень конкретно раскрепостился. Есаул, есаул, что ж ты бросил коня. Сука такой. Потом были «Странные танцы», я двигался со Светланой утопая в нежной мелодии этой замечательной песни. Ощущая потными ладонями её упругие ягодицы. Прикасаясь губами к её шее, к её щеке и «о бинго!» к её губам. Что, что, а по целованию взасос у меня к тому времени был практически черный пояс. Я пьянел от жарких поцелуев Светланы, ну, или от принятого теплого контрафактного алкоголя. Вот мы перекочевали в спальню, в моей голове звучала победная песня моей любимой группы: «Секс, секс, как это мило. Секс, секс, без перерыва». И тут случилось ужасное. Из моего молодого, измученного выпускными и вступительными экзаменами, организма хлынул Ниагарский водопад. В этом ужасном водопаде было красное вино и белая водка. Там был овощной салатик. Котлетка. Заботливо приготовленные хозяюшкой Татьяной. Да там даже были кусочки яичницы, которую я съел на завтрак. И все это великолепие под действием безжалостной суки – гравитации устремились прямо на белый лифчик и белые трусики и загорелый животик моей одноклассницы. После чего мир окончательно потух.

Моё тело, повинуясь принципу неопределенности Гейзенберга, совершало непонятные хаотические движения, когда Андрюха пытался тащить меня домой. Еще несколько раз на этом долгом и трудном, как восхождение на Эверест, пути мой организм начинал фонтанировать, но увы не идеями и зажигательными рифмами, а все более старыми продуктами питания. Чтобы не заблудиться в катакомбах, люди кладут различные предметы по пути, чтобы потом по ним вернуться. Я вроде не собирался возвращаться в место моего позора, но дорогу на всякий случай метил.

Что добавить? Еще пару раз в жизни были моменты, когда мы пересекались со Светланой в таких ситуациях, что в принципе можно было проникнуть в её богатый внутренний мир и наполнить её существование смыслом и белком. Но у нас с ней ни разу ничего не получилось. Увы и ах.

Спустя много лет шли с женой по супермаркету. Смотрю на кассе какая-то тетка стоит. Старая какая-то. А лицо знакомое. Бля. Да, это же Светка! Подумал я, мысленно перекрестился и поцеловал жену.