МАНЯ. Часть 12.

- Альбертыч, ты нафига столько набрал, шикуешь?

-  Люди добрые угостили, - я помахал червонцем,- личное обаяние и культура общения.

- Не иначе, как Юлька расщедрилась, она умеет выбивать тараном ворота еврейских городов, как говаривал в своё время Иосиф Флавий.

-Мне это не грозит, Лёня,- при всём уважении во мне нет ни капли иудейской крови, всё больше эстонская, немецкая, украинская, польская, а по маминой линии я и вовсе русский москвич в хер знает, в каком поколении.

- Да я не про тебя, Альбертыч, про слабину свою. Было разок  по пьяной лавочке, так она потом и в партком и в профком ходила, еле откупился за пятьсот рублей, а просила три тысячи, хохлушка жадная. Не лезь туда, это прям растение - росянка. И вообще, давай под селёдку и горячее, да закругляться пора.

- Согласен, но только расскажи, чем погром закончился, интересно же.

-  Так забыл я уже, на чём остановился.

-По второму этажу института брёл пьяноватый пироманьяк Иванов, тащивший в авоське наполовину открытую пятикилограммовую банку селёдки в авоське, гнусаво напевая :

Ой спасибо тебе, Лёня, за апрельское такси,
И ещё тебе спасибо за селёдку иваси!

- А! Вспомнил.  Как раз  с 1 апреля 1977 года такси подорожало вдвое, с 10 копеек за км. до 20и, а вместо нормальной селёдки за 1.40 пошла иваси по 3.00.

*  *  *

Сельдь досталась дураку очень легко, - он привычно пришёл менять огнетушители в столовой ( чуть ли не раз в неделю) и незаметно выкинул банку во двор из окна. Такой трюк он использовал почти всегда, но на этот раз добыча была солидной, и во дворе никого не было, а то однажды варёная курица попала в голову танкового подполковника Осипова, мирно спавшего в кустах черёмухи. Пока Иванов нёсся во двор по коридорам и лестницам, подполковник проснулся, рассмотрел курицу, достал из кителя початый шкалик коньяка, употребил, отменно закусил трофеем и вновь погрузился в сытую дрёму. Поджигателю достался только пинок в живот начищенным хромовым сапогом. Было больно, но чувство голода притупилось.

Получив за свой труд дежурный паёк в виде буханки ржаного и пятка бочковых солёных огурцов, упырь подхватил во дворе банку,  заперся в своей коморке с металлической мебелью и вскрыл диск топором без топорища ( рукоятку он сжёг, как и всё деревянное на заднем дворе).

Иванов сожрал две рыбины с половиной хлеба, и ему захотелось пить и выпить. Денег у него не водилось отроду, да и селёдку надо было на что-то выменять, так как холодильника у социально трудоустроенного не было и дома, а в приличные места вход ему был заказан. Положение осложнялось тем, что в предпраздничный день 7 марта народ уже разбежался. Но кое-где жизнь ещё теплилась. Почесав тупую голову,  Иванов аккуратно расположил банку в авоське и поплёлся в столярный флигель к дяде Боре - Луноходу.

Сей персонаж заслуживает отдельного описания.

Столяр Борис Фёдорович Слюняев представлял из себя мухортого мужичка с отвратительным характером и неопределённого возраста. Кто-то предлагал его распилить и узнать по годовым кольцам, но в кадрах решили не допускать расчленения и шепнули, что ему 55 лет, судимый по ст. 108 УК РФ, но потом  переквалифицировали на ст. 110, - потерпевший его плотником назвал, - как тут не впасть в состояние сильного душевного волнения?

В любой сезон и при любой погоде Луноход был  одет одинаково  : милицейские штаны, кирзовые сапоги, синий халат ниже коленей, тельняшка, розовая  рубаха и голубой берет художника с пимпочкой.  Для походов к начальству Слюняев был оснащён галстуком размером с короткого, но широкого леща, желтым в чёрный горох.

Никто и никогда не видел  столяра кушающим или хотя бы закусывающим. Теоретически он имел комнату совсем рядом с институтом, но ходил туда крайне редко из-за десятипудовой агрессивной жены, отчего практически круглосуточно обитал в своём цеху, днём колотя рамы, дверные коробки, выстругивая черенки для грабель, лопат, мётел и прочего деревянного инвентаря, а ночами натирая полы института мастикой. Мало кто имел право зайти в цех дальше прихожей, а жаль, -там было на что посмотреть.

Говорят, что имя человека во многом влияет на его судьбу. Родители Слюняева явно невольно ошиблись, назвав его Борисом с таким отчеством. Вся винотека наследника состояла из четырёх сортов пойла, - политура (Поля), Борис Фёдорович ( клей БФ) ,  Целки и Столярочки.

С первыми двумя всё просто,- клей БФ, вода, соль и вертелка проволочная, - собрать резину, политуру надо было нагреть и пропустить через фильтровальную бумагу, а вот с  остальными было сложнее.

В глубине цеха на стене висел портрет Константина Сигизмундовича Кирхгофа, под правильной политической подписью :Фридрих Энгельс. На самом деле в России Костя научился гнать спирт из опилок, заливая их серной кислотой и потом гидратируя до спирта. Опилок у Лунохода было завались, а серную кислоту ему выписывали якобы для травления древесины. Прочие компоненты добывались с кафедры химии. Целкой это адское пойло наследник Кирхгофа ласково называл из-за исходного материала, - целлюлозы, и хранил в двадцатилитровых стеклянных бутылях.

Столярочка выгонялась из сквашенного прокисшей сметаной столярного клея, предварительно затворённого холодной водой. По сравнению с остальными Бориными горлопятинами, столярочка казалась чуть ли не французским коньяком, но её было мало, - работать-то чем-то же надо, а к работе Луноход относился очень ответственно.

Из-за своей специфической алкогольной диеты Борис Фёдорович был невероятно вонюч во всех ипостасях. Однажды он пришёл в огромный физкультурный зал прикрутить растяжку для сетки и пару раз подпустил шептунов. Разминающиеся спортсмены побросали инвентарь и бросились врассыпную, сталкиваясь между собой и нанося друг другу травмы и увечья. Контрольный выстрел Боря сделал в помещении спортивной кафедры, нагнувшись расписаться в журнале выполнения работ, отчего  беременная секретарша Марина отошла водами и преждевременно начала рожать семимесячного.

Прозвище Луноход столяр получил оттого, что после приёма эликсиров у него часто отказывали ноги и зрение, и он беззастенчиво перемещался на четвереньках на довольно большие расстояния, натыкаясь головой на препятствия и пугая обитателей кафедр в полуподвалах, заглядывая в окна невидящими глазами.

Очевидно, что Слюняев и Иванов находились в состоянии перманентной вражды, так как маньяк постоянно нарезал круги вокруг флигеля , в мечтах спалить всё дотла.

- Вы зачем сюда пришли? Что вы тут забыли? - примерно такими словами ответил Борис Фёдорович на деликатный стук в оконце.

- Это Иванов, я самыми мирными намерениями, пришёл поменять селёдку на выпивку, не откажите в любезности.

- Что за селёдка, иваси небось? Если так, то иди откуда пришёл.

- Как можно? Тихоокеанская, пряного посола, сентябрьского вылова. ( в СССР каждый взрослый человек знал, когда рыба набирает максимальный жирок)

- Подойди к двери. Спички, зажигалки, кремни, огниво, мох, кресала, лупу, очки, - на землю. Отодвинь ногой. Карманы выверни. Выбери три рыбины пожирней и положи на крыльцо. Повезло тебе, всё думал, что жене на 8 марта подарить, сам-то я не ем. Держи, только тут пей и тару верни. - Борис Фёдорович протянул Иванову полную майонезную банку свежевзбитого Бориса Фёдоровича.

- Мне бы закусить, уж больно эликсир духовитый.

- Здесь не ресторан, вот тебе щепка свежая сосновая, с обзолом, - занюхаешь. Пей и вали к чёртовой матери, пока я добрый.

Иванов оттянул ворот водолазки , влил в себя содержимое баночки, двигая петушиным кадыком и глубоко затянулся скипидарным запахом большой щепки, измазав нос и усы живицей. Этого показалось мало и он запил просящийся наружу БФ рассолом из селёдочной ёмкости, порвав острой кромкой вспоротой крышки верхнюю губу.

Дядя Боря забрал рыбу, захлопнул дверь, посыпал предмет обмена буковой пылью, завернул в газету и перевязал красивой тесьмой для штор, - Екатерина Матвеевна будет довольна, от цветов только козам интерес.

Пироманьяк хотел было расстроиться, но клей уже начал действовать на и так слабый мозг, так что быстро распихав по карман средства розжига, он отправился в здание института, сжимая в руке щепку с корою, сладострастно мечтая, как вырежет из ней фигурку человечка в берете, и будет втыкать в неё швейные иглы. ( Не удивляйтесь, в те времена даже дураки были любознательны и много читали). В котелке зороастрийца возник коварный план, - вымутить ещё выпивки  у дежурного электрика Кулона, и вернуться к Луноходу за окончательным расчётом.

Недолго думая Иванов отравился в путь с песней про такси и иваси. Если с селёдкой ему доводилось пересекаться в своей непутёвой судьбе, то тема такси от него была бесконечно далека, - на нём он ездил только один раз, да и то в багажнике и не по своей воле, - на Савёловском вокзале он забрался на стоянке в открытую машину с шашечками, воспользовавшись тем, что водители пили квас и играли в карты в дальнем по очереди железным коне, и немедленно начал поджигать подушки сидений, наслаждаясь дымом дерматина и поролона. Сбежавшиеся бомбилы хотели положить его под сквозную электричку Лобня-Одинцово, но сжалились над дураком, немного попинали и отвезли попутным грузом на край земли, в Лыткарино. Однако, - из песни слова не выкинешь.



Витя Кулон был  почти полной противоположностью деятельного Лунохода, совпадая с ним только в беспробудном пьянстве. Крупный человек с окладистой поповской бородой был настолько ленив, что единственной его работой в охотку - было изображать Деда Мороза в институте и Нептуна (в подшефном пионерлагере), да и то из-за того, что на этих мероприятиях изрядно поили и кормили. Не будь нужды кормить троих детей, Витя так бы и пустил корни в скамейку стадиона Автомобилист, на которой проводил всё свободное время в любое время года, попивая спирт и наблюдая за спортивными и другими мероприятиями, вроде выгула собак, массовых драк футбольных команд таксопарков или гнездованием ворон.


По паспорту Виктор Андреевич был Колунов, но слепошарая кадровичка выписала ему пропуск на фамилию Кулонов, что частенько выручало его владельца в милиции, куда его доставляли во время рейдов на стадионе. Так как электрик не дебоширил и вёл себя вежливо, то дело обычно заканчивалось просто телегой в институт, - с целью произвести общественное порицание и воспитательную беседу с гр. Кулоновым.

На попытки администрации отождествить в Колунове Кулонова , новоявленный подпоручик Киже клал с амперметром, и в отделение отправлялся стандартный ответ : с гр. Кулоновым работа проведена, объяснено о недопущении подобного впредь, и т.д. От этого всем становилось хорошо и спокойно.

Запасы спирта и водки у повелителя заряженных частиц были неиссякаемы и непрерывно пополнялись,  - так просто и высокоэффективно Виктор Андреевич организовал свою деятельность. Вот надо на кафедре поменять лампы освещения. Что для этого надо сделать?  - Правильно, - написать заявку проректору. Пока у него дойдут до неё руки, и бумажка сделает пару кругов по иным инстанциям, - студенты будут слушать лекции при лучине. Поэтому к Виктору выдвигался завлаб или матёрый лаборант, вооружённый водкой-спиртом, в количестве, сообразном объёму и качеству предполагаемой услуги,  и журналом выполненных работ, для ведения трудных и долгих переговоров.

После достижения консенсуса стороны расписывались в журнале и посланнику вручались лампы, стартеры ( в зависимости от щедрости даров - или хорошие от ЛЭМЗа или поганые от Армэлектросвета, с реальным сроком горения в пару недель), при необходимости, - лестница, а в  огромный металлический шкаф перекочёвывали ёмкости с алкоголем. После самостоятельной замены ламп кафедральник возвращал стремянку и относил в кабинет проректора по АХЧ заявку с отметкой об исполнении с ссылкой на отметку в журнале. Никакой бюрократии, всем опять хорошо и спокойно.

Виктор Андреевич обстоятельно дегустировал подношения и маркировал пузырьки и бутылки химическим карандашом : Г - гидролизный, Р -ректификат, М - медицинский, С - самогон, Ч - чача. Даже творениям Лунохода было отведено место на нижней полке, - они применялись для травли мышей, крыс и тараканов.

Кулон пребывал в хорошем расположении духа, - дневная суета закончилась, бутылка водки уже была выпита, на втором канале телевидения в программе " Творчество народов мира" весело скакали папуасы, ещё часок подождать до программы Время, да и спать на удобный топчан.

Кривой от клеевого пойла Иванов был встречен довольно благосклонно, и бойцы хозвзвода приступили к ожесточённому торгу, - рабочий двора от жадности, а электрик - от скуки, - папуасов сменил документальный фильм про хохломскую роспись.

Позиция у маньяка была слабая, он отдал всю рыбу, кроме одной, а взамен получил литровую банку бакелито-фенольного бухла ( Кулон объяснил, что мешать напитки не комильфо), паяльник с расколотой ручкой и самодельный удлинитель метров на двадцать, - он уже представлял себе, как положит включённый прибор под флигель Лунохода.

Иванов выцедил четверть банки, уже привычно занюхал ароматной щепкой и вознамерился было порассуждать об основах мироздания, но это не входило в планы Кулона и интервент был выпнут в коридор. Понимающий остатками разума, что необходимо добраться до коморки, полудурок плёлся по  коридору, держа в одной руке банку пойла, а в другой - жестянку с рассолом и единственной рыбой, как шляпу для подаяний, выписывая синусоиды и другие плоские кривые, не подозревая, что дамоклов меч судьбы уже занесён над его бестолковой головой...


*  *  *

- Лёнь, ну с ВЦ понятно, а дальше Маша каким углом?

-  Говорил же тебе, что Маня редкой  судьбы барышня, не иначе как господь её не из ребра  сотворил, а из кобчиковой кости, потому всё у неё через неё, которую с родинкой. Давай по пятьдесят.

* * *

Для погружения в атмосферу:

авоськи:



Кирхгоф:



Савёловский вокзал. Стоянка такси справа посередине:



Стадион Автомобилист:



Вот здесь довольно правильно всё написано, хотя датировал бы пятью-семью годами позже описываемых событий. Можно поспорить по деталям, но в основном правда.

https://mgsupgs.livejournal.com/353783.html