Илона Антоновна слыла женщиной строгой, лишенной абсолютно любых сентиментальных предрассудков. Так получилось, что молодая Илонка, воспитанная набожной бабкой, серой мышью дожила до немолодой уже Илоны Антоновны, постоянно стесняясь и опасаясь мужского внимания. Уже после, критическое мышление главного специалиста муниципального отдела финансового контроля мгновенно пресекало всевозможные гормональные заносы наглухо забивая их расчетами и обоснованиями, без которых экономическая жизнь района не могла осуществляться. Постепенно Илону перестало смущать, да и вообще как то трогать изредка случающееся мужское внимание. Даже загорая на грязненьком анапском пляже Илона Антоновна совершенно равнодушно и даже с досадой, скользила взглядом мимо обнаженных торсов южных мачо, мешающих наслаждаться видом волн, редким для взора человека средних широт проживания.
Отдыхая летними вечерами во дворе тихого городка Илона с удовольствием делилась своими мыслями по поводу обоснованной ненужности мужчин в её размеренной, расписанной до мелочей жизни. Соседки понимающе кивали, зазывали вспотевших сыновей и дочерей и отправлялись вместе с ними домой к бесполезным существам, протирающим диваны и пьющим алкоголь.

Жизнь уже почти старой девы так и докатилась своим чередом почти до полтинника, как вдруг судьба-злодейка нанесла главному специалисту неожиданный удар в виде гипертонической потери сознания часов в восемь вечера прямо у магазина пятерочка. Когда Илона очнулась, то обнаружила себя сидящей на скамье в обнимку с плюгавеньким лысоватым мужичком, придерживающим её за волнистую талию. Две сумки с продуктами стояли рядом с её ослабшими ногами.
- Очнулась – с облегчением в голосе спросил мужичек, - а то я уж скорую решил набрать, - и тут же представился – Александр.
Через пару часов Илона Антоновна сидела с пакетами, доставленными Александром в пустом дворе и слушала, какие то невероятные истории из жизни «бывшего моряка», абсолютно понимая их нелепость и даже смехотворность, но отчего то совершенно не желая прерывать своего неожиданного знакомца. Желтые огни фонарей хорошо освещали их несуразные в наступающей ночи фигуры, а женщине казался блаженным и неземным поток этого искусственного света. И тут Илона Антоновна совершила поступок, совершенно безумный и глупый, пригласив Александра попить чаю в свою приватизированную квартиру на втором этаже.
Еще через пол-часа так и не попивший чаю «моряк» в бешеном темпе ёбал непрерывно стонущую Илону Антоновну, не отвлекаясь на всякие глупые прелюдии. Спустя десять минут безудержной оргии Александр свалился с блестящей от пота Илоны «передохнуть», после чего откровенно сообщил – «десять лет без баб, щас хуй лопнет». Однако грубость партнера даже завела женщину и через некоторое время они повторили соитие, несмотря на боль, в совсем не знавшем мужской ласки женском лоне.

Когда же всё окончательно завершилось, излившийся Александр лег на спину и закрыл глаз.
- Саш, тебе хорошо было? – неожиданно задала глупый вопрос Илона. Вместо ответа Александр повернулся к Илоне и обняв за уползшую набок грудь вовсе захрапел.
Утром моряк ушел, потом приходил к Илоне три вечера подряд, а затем неожиданно пропал. Бедная женщина не находила места, буквально сходя с ума. На все вопросы соседей про Сашу она получала одинаковые отрицательные ответы, а сосед Володя, известный своей прямолинейностью сказал, - всё, ебнулась Илонка, теперь, блядь, за ней глаз да глаз.
Через неделю за обнимающей дворовую скамью и выкрикивающей ругательства в адрес Александра Илоной, приехала двоюродная сестра Валентина, разысканная заебавшимеся от вида безумной ночной бабы жильцами. А ещё через четыре дня в психиатрическом отделении регионального бюджетного центра неврологии Валентине сообщили диагноз:»деменция, осложненная сексуальной расторможенностью галлюциногенного характера», указав на необходимость срочной госпитализации.
Илону положили в отделение, где добрые доктора и равнодушные санитары как могли лечили травмированные жизнью души. Ежедневные, больнючие до крика уколы всё же помогли, Илона Антоновна постепенно успокоилась и прояснела, тем более, что однажды ночью, чудесным образом минуя охрану на вахте и дежурного санитара, к ней в палату снова явился Саша.