Да, я бегал на беговой дорожке. Да, во дворе своего многоэтажного дома. Да, в шесть утра. Нет, не принимаю. Да, только по праздникам. Нет, в роду психическими не страдали. Почему? А по-другому никак, любезный доктор! Вот послушай-ка, скорая помощь. Бег чертовски полезен, утверждает наука. В парке, свежим ранним утром особенно легко дышится.

Но я не рассчитал. В это же время выходят подышать собаки с этими, которые «она не кусается!». Кусается! Каждая четвертая. Показать вам икры? То, что от них осталось. А каждая вторая облает, словно я кошками помечен.
А которые не лают, те просто сейчас заняты – серют, и провожают тебя пристальным взглядом. Тогда до меня и дошло, почему бег трусцой. Тебе блядь откровенно страшно! Когда парочка игривых доберманов загнала меня на фонарный столб, я понял, – во мне погиб прирожденный сборщик кокосов с самых гладких неприступных пальм.

Но, вытряхнув испуг из треников, я не собирался сдаваться. Решил выдвигаться на пробежку немного раньше собачников. Ни одной собаки! Я был счастлив! Правда, было холодновато, темновато, а патруль считал, что полпятого утра так воодушевленно бегают только наркоманы. А когда на тебя наставят автомат «Кедр», зрачки невольно охуенно расширяются…

Какой-то замкнутый круг блядь! Тогда, подлечив расшатанные нервы и укусы, я приобрел беговую дорожку. Без моторчика. Моторчик съело лечение нервов и укусов, но я все равно был счастлив.

Жир начинает сгорать через сорок минут интенсивного бега. Но куда раньше сгорало терпение ветерана снизу… Перекрытия тонкие и в глухом топоте сверху старому бронебойщику слышались немецкие танки и, он искал свой ПТР, чтоб уебать. Меня.
Оставался только балкон. Ц!.. Чтобы вписать туда дорожку, надо вынести колеса, головку блока цилиндров, три мешка цемента, старые рамы, двери, и прочее увесистое гавно хозяйственного мужчины. После этого я добегу на четвереньках разве до дивана, не дальше. Вот поэтому я выхожу с дорожкой во двор, а они думают я не в себе и вызывают скорую.

А. Болдырев