Расскажу одну поучительную историю.
В ней есть всё: и про жизнь, и про любовь, и про говно.
Но самое в ней важное - это то, как причудливо порой истории приобретают новый смысл и вторую жизнь.

В общем, история про "пирОжки".

Есть такая штука, называется РКИ, то есть «русский как иностранный». Не в том смысле, как у моей любимой авторессы Гузель Яхиной, а в хорошем – когда иностранцы изучают русский язык и культуру, а заодно познают все радости и печали, с этим связанные.

Был у меня много лет назад студент по имени Кевин. Хороший парень с типичным приветливым выражением на своем американском лице, отчего неуловимо смахивал на не совсем умственно здорового человека.
Кевин приехал в Москву с целью изучить загадочную русскую душу. Может, даже найти любовь. Говорю же – со странностями парень. Я таких очень ценю.

Однажды в понедельник он вдруг не пришел в группу. Появился только на следующий день, весь бледный, осунувшийся и неулыбчивый. На мой взгляд ответил хмуро: «Don't ask!» и просидел сычем всю пару, молча.
После звонка я отпустил группу, не удержавшись от фразы голосом Броневого. «Все свободны! Кевин... а вас я попрошу остаться!»
Подсев к хмурому подопечному (а студенты-иностранцы всегда подопечные для преподавателя), говорю: «Давай, колись, что на этот раз?»

Кевин вообще умел попадать в разные истории, все из-за своей приветливости и доверчивости. Но в этот раз он испытал невероятное приключение, которое можно было назвать «ПирОжки». С ударением на «о», как он и произносил это слово
.
Дело было так. Кевин, следуя поставленной цели, наконец познакомился с русской девушкой. Прогулки, цветы, кино, выставки и прочие ухаживания. И тут возлюбленная зовет его к ней на дачу. Мол, заодно и с родителями познакомлю, и с бабушкой. О том, что все русские имеют «dacha» Кевин слышал и с радостью согласился. И там живет «рашн бабУшка»! Let's go! Едем!

Договорись в пятницу встретиться у касс Ярославского вокзала. Кевин прибыл заранее, чтобы не опоздать.
Это был его первый опыт путешествия куда-либо из Москвы. Поэтому он бесстрашно подкрепился купленным там же, на вокзале, «пирОжком». Из его сумбурных описаний я предположил, что приобрел он, скорее всего, беляш. Легкая прозелень начинки американца не насторожила – принял ее за полезные растительные добавки к фаршу. Ну да, спаржа, возможно.

Девушка приехала, когда Кевин уже расправился с «пирОжком» и влюбленная парочка поспешила за билетами. Поезка на электропоезде и знакомство с родней его впечатлили и прошли успешно, Кевину даже доверили покопать грядку до обеда. Это его удивило, но он покопал. Во время копания он вдруг стал прислушиваться к организму. Но беда была пока далеко, и ворчливые раскаты где-то глубоко внутри Кевин объяснил себе усталостью и непривычной ему колодезной водой. Огорчив хлебосольных хозяев, от обеда он отказался.

Ближе к вечеру будто бы и полегчало, утихло ворчанье утробы. Но Кевин не знал выражения «затишье пред бурей», поэтому на радостях отведал чудесной окрошки и прочих блюд русской кухни.
Легли спасть.
Кевина целомудренно оставили ночевать на первом этаже, а вся семья, включая подругу, улеглась на втором, мансардном.

Вторую волну недомогания, накатившую на него спустя час после ужина, Кевин поначалу списал на окрошку. «Очень странное блюдо!» - пожаловался он мне. Ситуация ухудшалась и тем, что после ужина Кевин увидел возле крыльца ведро с помоями и визуально не смог отличить их от съеденной за столом окрошки. Ну, американец, да. В общем, он лежал и страдал в ночи. И все настойчивей в его сознании проявлялся образ съеденного «пирОжка» и хохочущей толстой тетки с тележкой. Живот пучило страшно. Но Кевин уже знал, что «удобства» в виде большого скоречника – во дворе, за сараем. И принял решение мужественно выйти из дома в ночь.

Стиснув зубы, стараясь не разбудить хозяев, он прошлепал к входной двери. Та оказалась заперта. Кевин, скуля, принялся в темноте ковырять замок, дергать дверь и даже попытался ее вышибить плечом. Эти его активные действия привели к следующим результатам: замок сломался, дверь заклинило, а разбуженная шумом семья сбежала вниз. Вся, за исключением бабушки. В руках отца семейства темнел топор. Хозяева подумали, что к ним ломятся извне и примчались спасать иностранного гостя. Бабушка сверху скрипуче умоляла: «Володя, только не руби насмерть!»

Кевин, к тому времени уже сносно понимавший русскую речь, струхнул, решив, что это про него. В двух словах и множестве жестов он пояснил, что с ним происходит.

Спасать гостя действительно было надо. Папаша повозился с замком, выругался, попробовал отжать дверь топором. Не вышло.
«Может, пусть в окошко лезет?» - предложила дочь.
Все взглянули на скрюченного американца и поняли – любой шаг смерти подобен.
Выручила всех мама. Метнувшись куда-то, притащила огромную кастрюлю. «Давай сюда! - приказала она - Потом разберемся! Ну-ка бегом все наверх, не смущайте его!»
Все поспешили на второй этаж. Кевин, не думая уже ни о чем, раскорячился над кастрюлей...

Пока он повествовал, я сочувственно кивал, стараясь не ржать над попавшим в неловкую ситуацию приятелем.
Но дальше было хуже.
«Понимаешь, - говорил Кевин. – Ночь, тишина. И страшные, ужасные звуки мои. А кастрюля – как огромный резонатор. Я выдаю залпы, а по всему дому эхо и ужасный запах... И тут еще эта бабушка сверху снова скрипит: «Боже, какой кошмар...»
После того, как Кевин талантливо изобразил бабушку, я, уже не стесняясь, принялся реготать.

«Но больше всего, - продолжал, не обижаясь, Кевин, - я тогда боялся, что кастрюля закончится, а я еще нет... А другой у меня не было...»
Тут я уже завыл так, что в аудиторию стали заглядывать любопытные студенты-китайцы...
Итог истории таков – любовь не вынесла испытаний и закончилась по обоюдному соглашению сторон. Вскоре и Кевин вернулся к себе на родину. Познание загадочной русской души явно не задалось. Не в этот раз, как говорится.

Прошло лет десять.
Я работал тогда в китайском вузе, в Шанхае. И зашла у нас в одной группе речь о любви. Китайские студенты любят о ней порассуждать, особенно девушки. Что любовь это самое важное, что никакие преграды ей не страшны... Очевидно, компенсируют свою знаменитую практичность. Попробуй тут женись без квартиры, машины и солидной суммы на счету. Это я сумел, а у других не получается.
Спрашивают они меня: Вадим, а вы знаете какую-нибудь интересную историю о любви?
Знаю, отвечаю им. Но история эта полна стаданий, мучений и насыщенна настоящей драмой.
О, расскажите нам!

Да пожалуйста. И рассказываю о «пирОжке». С жестами, интонациями, мимикой в ключевых моментах. Даже американский акцент и голос бабушки пытаюсь изобразить. Заодно провожу ликбез по страноведению, повторяя много раз: «Никогда не делайте так!» Интересное обязательно должно сочетаться с полезным.
Китайцы, которые к физиологии относятся не просто терпимо, а физиологичны до невозможности, девушку за такую ерунду решительно осудили. А вот героя истории пожалели.

Прошло еще несколько лет. Те студенты давно повыпускались из вуза. Самая способная в группе, симпатяжка Юй, устроилась русскоязычным гидом.
И вот приехали ко мне друзья из Москвы, попросили найти им толкового экскурсовода по Шанхаю. Недолго думая, поручил Юй заботу о них на весь день, а вечером договорился с друзьями поужинать.

Сидим в ресторане.
Уже поделились впечатлениями о городе, о людях...
- Ну как вам Юй? – спрашиваю. – Одна из лучших студенток моих, между прочим.
Друзья кивают:
- Да вообще классная! Все показала нам. Умничка. И по-нашему шпарит здорово!
- Ну так, - подмигиваю. – Фирма веников не вяжет. Кто учил!
И тут друзья говорят:
- Мы ее, кстати, спрашивали о тебе. Типа, какой ты препод, что она думает.
Не чуя беды, благосклонно киваю:
- Хвалила, небось?
- Ну да. Сказала, ты очень необычный.

Приятно, черт побери, что спустя годы остался в чьей-то памяти как необычный человек, не затерялся в череде серых лиц и будней.

- Ну что ж, - многозначительно так говорю. – В чем-то она, наверное, права...
- Она сказала, что больше всего ее впечатлило, когда ты рассказал им на уроке, как однажды обосрался на даче у своей девушки. Такого, говорит, нам ни один другой преподаватель о себе никогда не рассказывал...

...И это – лучшая студентка в группе была. Что уж там поняли про меня остальные, я выяснять не стал.

Вот такие «пирОжки».