"Эпиграф"

Петр трогал целлюлитную, в растяжках поверхность моря. Петр считал землю круглой. Не то что бы считал полностью, как тензоры интегрируют свои логарифмические линейки или как считают теперь иные - суммируют ворон и вычитывают показанные воробьям письки. Петр только разделял мнение выдающихся известных ему умов.
Известных Пете умов было не так уж и много, а потому и разделять их мнение приходилось не более десятка раз за раз. С такой нагрузкой вполне справлялись тупые лезвия копеечных "мм, ножей" из "Радостей садоввода". Гораздо сложнее было Петру властвовать над уже разделенными мнениями - те копошились, противно болтали своими коленочстями и так и норовили расползтись вдоль швов. Потому бережно подшивая и дискретитируя каждое изопролителеным пакетиком математик от бога Петр складывал их в специальную суму, позже перемещая в специализированные ума палаты.
- Цельные и натуральные, - восхищалась петрова женщина, глядя на содержимое сум, - словно говяжье молоко.
Сумированные таким вот нехитрым образом слегка выдающиеся из своей тары мнения умов достаточно быстро заполняли собой небогатые пространством коммунальные палаты ума петрова. Они накапливались и вскорости уже накаплившимся бурным потоком грозились вылиться настежь сквозь распахнутые окна помещения. Если бы не старая нянечка Нонама, регулярно выносившая из избы сор во дворик под коврик и под тихую туземельную колыбельную песню помогавшая своей крепкой натруженной рукой спускать Петру напряжения его отложенных мнений на волю, туда где птицы и голуби и травинки и вагоны метро и пестики с тычинками мерно парили в дремотном воздухе усыпляющего тихого выдоха туземльной колыбенной старенькой нянечки Нонамы.
"Веж был нане, меж был нане
дол баэ, долы ба э"
Пламя свечки покачивалось на сквозняке выдыхаемой нянечкой песни. Устремившиеся в огонь мнения искрились задорными цитрусовыми огоньками, рисуя своими обгорелыми тельцами сочные черные запятые на белокаменных стенах. Мерно поскрипывала затаившаяся в часах кукушка, вращаемая сбоку на бок инерцией от катящейся в стороне от Млечного пути круглой по мнению Петра Земли. Снег попеременно сыпался то с неба в сугробы на землю, то с сугробов Земли куда-то вниз в космическое пространство, где оседал далекими белыми карликами. А за ним осыпались хлопья теплого чернозема и скапливались длинными прямоугольными черными сугробами с оградкой до тех пор, пока мерное качение Земли вдоль стороны Млечного пути не призовет их гравитаций обратно
- Одолжи, одолжи до зарплаты. - раздавалось шёпотом откуда-то оттуда, из утроб темной материи петровой спальни, - Видишь сама как горят звезды.
И как бы в ответ в палатах ума вкусно хрустел ключом в своей скважине петровский секретер, лязгал в теплой, потной ладошке крутящийся барабан и громким стуком по барабану хлопал финальный большой взрыв. Единичный аплодисмент посчитанным Петром мнениям, разрешивший им расплескаться по антракту желтых в птичках и голубях, в травинках и медных бра и в отклеившихся стыках обоев. Мнений, которые нянечка Нонама как и тысячу раз в своем детстве бережно собирала красным совочком, после тщательно опровергая и дезавуируя с обоев их следы мыльной хлопчатобумажной тряпочкой.

 "Все кому не понравилось - идите нахуй, плохие каментарии читать не буду. Пишите только хорошие"