Ну, в общем, я тут несколько лет подряд ходил по утрам мимо одной хрущёвки. Я ходил мимо неё специально, потому что там на втором этаже жил один интереснейший субъект. А может и сейчас живёт, только уже не такой интересный. Короче, он был заядлым курильщиком. Таковых миллионы, да и плевать на них. Я и сам такой.

Ну, короче говоря, каждое утро я вставал, иногда чистил зубы, выпивал чайку, собирался с суицидальными мыслями и направлялся на свою беспросветную работу. И держал путь в сторону этой хрущёвки. И замедлял шаг, приближаясь к ней. Там, на балконе второго этажа, сидел этот тип и выкуривал свою ежеутреннюю папироску. И страшно при этом кашлял. Этот кашель был из тех кашлей, когда и кашляешь и пердишь одновременно, и к черту хорошие манеры и будь оно всё проклято и даже как-будто ты кайфуешь от этого кашля. А потом горюня отхаркивал какие-то изумруды себе под балкон. Был этот принципиальный курильщик в очёчках и покрыт волосами. То есть рожа его обросла ими. Он казался отвратнейшим ублюдком. На мой вкус, конечно. Но я шёл и смотрел на него, не отрываясь. Я не могу не видеть того, что мне показывают. А он вовсе не глядел на меня и продолжал курить, кашлять и отплёвываться. Его мокрота шлёпалась об землю, а дым уходил в небо. А я всё смотрел. И что-то мне становилось легче. В смысле жить легче. И работа казалась не такой мерзкой. Уж не знаю почему.

А потом он куда-то пропал. Потом опять появился. Он возился под своим балконом с тяпкой. Грядку окучивал или как там. Герань, наверное, сажал. И не курил, не кашлял. Пидор.