- Опять эти отказные, почему именно мне их всегда отписывают?
Я возмущался всякий раз, когда мой начальник отписывал мне отказные материалы. Сшитые листы серой бумаги, объемом, как правило, листов десять.
Один или два раза в неделю, мне отписывали их штук по триста и я должен был их изучить, написать краткую справку-заключение или вынести постановление об отмене.
Отказные материалы – это материалы, по которым работник милиции отказывал в возбуждении уголовного дела. Драки, дорожно-транспортные происшествия, телесные повреждения. Их было море. Читаешь, читаешь одно и тоже, как под копирку. И думаешь, когда-нибудь придет молодой прокурорчик и это дерьмо будут давать уже не мне.
- В отказных сила есть. Оседлаешь эту тему, - заживешь. Берик, мой старший товарищ, бывший следак, посмеивался надо мной, - зря ты так бегло читаешь. Научишься читать отказные – считай во второй класс школы жизни перешел.
Мы сидим ночью на работе. Лето душное. Кондиционер старый шумит в кабинете. Курим. Я читаю эти постылые брошюрки.
- Берик, а могу я вызвать человека по материалу?
- Ну наконец-то. Допёр. Конечно вызывай. Нахрена ты прокурор, если ты не можешь вызвать человека и опросить его, как положено.
Мужик вышел из дома ночью в магазин за пивом. Поддал уже, естественно. В проходе столкнулся плечом с другим, таким же. Слово за слово, драка. Морды друг другу разбили. Второй сбегал домой за травматом и восстановил попранную честь плеча.
Вызываю стрелка. Обычный дядя, каких тысячи. Семьянин. Сам владеет таким же магазином. Даже застенчивый.
- Зачем стрелять-то, - спрашиваю.
Мнется. Стыдно дядьке.
Тут он мне и говорит, - братишка, давай не будем опять эти расспросы, вопросы. Я тебе скину немного и разбежимся. Нормально же всё решили с ментами. Сколько?,  - чуть раздраженно, но с опасливым уважением.
Туго задумался я. Не о возможности закрыть глаза на двух придурков у магазина. А о сумме. Сколько?
Я тогда получал оклад тринадцать тысяч. Это немногим больше пятидесяти долларов. На неделю жизни уверенно хватало. Если не выпивать.
- Триста, - говорю. Аж сам испугался от размаха.
- Хорошо, только у меня с собой нет, нужно домой съездить.
Мне показалось, если я отпущу дядьку, он приедет с чекистами и я потом крепко упаду. Не взлетев толком. А если не отпущу, ведь надо будет что-то делать, какое-то решение принимать.
- Вот как мы поступим, - говорю деловито, - Я поеду с вами, и вы мне просто отдадите деньги у себя дома и дело с концом.
На том мы двинули к нему домой. Я остался в его подъезде, он сбегал в квартиру, спустившись через минуту, передал три бумажки – воплощение моих узких по масштабу мечт.
Почему-то деньги в кармане мне были крайне неудобны. Боялся их смять, ведь доллары не мнут, это всем известно. А пормоне у недавних выпускников юридического института, в принципе, не бывает.
Страшно. Вспотел. В голове крутилась картина, как мужик-взяткодатель крутит диск телефона и сообщает, мол, передал только что меченые купюры в размере триста долларов за сокрытие мерзкого преступления, объект двинулся по направлению к городской прокуратуре.
Нужно срочно что-то придумать. Зашел к двоюродной сестре в магазин, благо было рядом с домом этого дядьки, обернул деньги салфеткой и отдал ей на хранение.
Не было в тот момент человека счастливее меня. Я ощущал некую свершившуюся инициацию. Меня - как чиновника. Значит, я тоже могу брать. И даже могу зарабатывать приличные деньги. Выпивать на свои, в конце концов.
- Нихера ты не можешь брать, - наставник меня отрезвил, - это только первое твое дело, знание одной грани нашего профессионального алмаза не делает тебя ювелиром. Тем не менее, это дело нужно незамедлительно обмыть. Ибо легкие деньги должны легко уходить, иначе не придут снова.
- Конечно, брат. Замётано. Сегодня же и обмоем.
Немедленно сгонял на базарчик за прокурорским набором. Водка, колбаса, лепешка и красный «Соверен». Пролог вечера был создан.
Но в этот душный день я стал не только взяточником, но и иезуитом.
Вдохновленный успехом, после обеда позвонил второму фигуранту отказного. Пригласил.
- Как дела?,  - я накатил пару рюмок и был уже довольно нагл. -  Вы наверное уже поняли, почему вы здесь. Если в вас стреляли из пистолета, пусть травматического, это еще не делает вас потерпевшим. За хулиганство могут быть привлечены оба лица, если оно совершено беспричинно и с активным участием обоих сторон драки.
- Понимаю о чем вы. Готов искупить, - с неожиданной легкостью произнес худощавый гопник, оказавшийся водителем главврача городского родильного дома.
У этого самого водителя главврача оказалась довольно развитая купеческая жилка. Мы деловито поторговались и сошлись на ста долларах. Я не стал напрягаться по поводу суммы, так как у меня, то есть у сестры, уже лежала сумма пяти моих зарплат. Проявил эдакое барство.
Вечером с Бериком мы ели шашлык, допивали бутылку. Душно.
- В отказных сила есть,  - мой наставник за вечер  четыре раза произнес этот лозунг. – Только делиться надо с товарищами. Хотя, потом можешь не делиться. Заматереешь, и советчики нахуй не нужны будут. А насчет второго ты грамотно зашарил.
Через пару дней после этого случая одного нашего молодого закрыли чекисты. Прокурор на планёрке сказал:
- Я не понимаю вас. Еще три года не отработали в органах прокуратуры, а уже взятки берете! Ну как так можно?
Как будто через три года тебя соседи не хлопнут.