(продолжение, начало тут:http://udaff.com/read/creo/137671/ )
Пьяного семилетнего Матвея погрузили в «скорую».
- До свидания – Вадим захлопнул заднюю дверь медицинской «таблетки». Миловидная шатенка – медсестричка с удивлением улыбнулась в ответ.
- Рано ты прощаешься, товарищ милиционер – подмигнула кокетка – весь день и вся ночь впереди… Вместе нам разгребать…
Избитого мужика, задержанного на притоне, погрузили в «катух» дежурки, закрыв на приваренную щеколду – мало ли, что за фрукт. Наручники снимать не стали – перещелкнули на руки спереди – удобнее конвоировать и везти.
Кто это, так и не разобрались – сам мужик молчал, презрительно сплевывая ментам под ноги.
Но оформлять нужно было – судимый на притоне, да и применили спецсредство – «резинку дубинковую»…  Где гарантия, что не побежит в «травму», снять побои, а потом в прокуратуру жаловаться?
Чету Лучкиных – влюблённых зятька и тещеньку усадили рядом с опером на заднем сидении «канарейки».
Вадим цыкнул на них, мол, знаете зачем вам зубья? – что бы кулак не порвал губья…
Те кивнули в ответ, мол понимаем, сидим тихо и не отсвечиваем…
Местная «трип-дача» была далековато, ехали долго. Отделенческий «козёл» пыхтел, скрипел и норовил на ходу развалиться.
- Карбюратор, блять – матерился Толик, начиная объяснять про грязные жиклеры и мудака механика гаража Рафика, который их почему-то не промыл.
Несмотря на привязанные проволокой «крылья», доски под ногами вместо пола, сгнивший УАЗ ехал, громыхая, словно старый трамвай…
- Русская техника – гордился Толик, - умирает, но не сдаётся!
Толика никто не слушал – все водители мира одинаковы в балабольстве, да и магнитола в машине предусмотрена не была…  пусть хоть что-нибудь поет…
Остановившись на светофоре, заскрипев тормозами на весь город, УАЗ испустил зловонный дух через выхлопную трубу.
- Бах, бах, бах – послышалось из «катуха».
Задержанный явно жаждал свободы, выбивая заднюю дверь.
«Убежит, падла!» – смекнул Ваня, схватил дубинку и выскочил из машины.
- Уже убежал! – заорал участковый, заскочив обратно – вот он, вот он, скотина! – показал на дорогу.
Толик завёл сердце умирающего «козла». Погоня началась – но очень быстро закончилась – беглец не нашёл ничего лучше, чем перебегать дорогу на следующем перекрёстке.
Зачем – не понял никто, впрочем, и он сам, наверное.
- Дави его, блять! – заорал Ваня.
Не состоявшийся пилот «Формулы-1» Толик догнал негодяя и виртуозно сбил его бампером.
Вместо оказания первой помощи, пострадавшему добавили синяков дубинкой под неодобрительные возгласы прохожих, застегнули наручники за спину, поставив их на фиксаторы.
Чету Лучкиных кинули в «катух», а беглеца – на заднее сиденье, оперу на караул.
Беглец смотрел на своих мучителей, глазами, полных ненависти – страха в них не было.
- Ты как наручники расстегнул? – спросил у него Ваня, поднеся к его лицу пудовый кулак.
- Сейчас приедем – покажу. Отпустишь?
- Хрен тебе… – ответил Ваня – но сигарету дам…
Тпрру… – приехали – доложил Толик – ведите молодых на уколы…
Сифилитиков Лучкиных потащили в процедурную. Ваня кинул направление на стол - медсестра быстро поставила отметку.
- Ну, мы поехали, пока – Ваня кивнул болезным.
- А мы? – спросили скелеты
- А вы как хотите, мы не такси… да, и ещё – Ваня схватил одной ручищей обоих за грудки, намотав шмотки на кулак – ещё раз пьяного ребёнка замечу – убью. Обоих.
Видно было – не шутит Ваня. Убьёт.
****
Отъехав в ближайший сквер, УАЗ остановился.
- Ну что, показывай свой фокус – обратился Ваня к беглецу.
- Пачка «LM» -
- На «Балканке» перебьешься – сторговался Ваня.
- Уговор – закрываете меня в «катухе».
- Пойдёт – решили зрители – тоже мне, Гарри Гудини…
Задержанному надели наручники и закрыли в отсеке для задержанных.
Через полминуты сиделец закричал – открывайте, мусора – вот они – бросил он «браслеты» под ноги.
- Такого цирка я ещё не видел – согласился Ваня, - Толик, двигай к ларьку, я на пачку сигарет попал…
- Да ладно – у него кистевые суставы вывернуты – догадался Толик, но к ларьку поехал – пари есть пари, даже с жуликом…
****
Вадим склонился за своей амбарной книгой, вклеивая в нее распечатку ИЦ на задержанного Гуляева по кличке «Гуляй»
Гуляев Дмитрий Сергеевич, ранее судим по статье 144, 117, 206 УК РСФСР, общий стаж в местах лишения свободы – восемь лет.
- Ага, - кивнул Гуля – мол, все сходится.
- Освободился полгода назад из ИК-3 ИТУ Псковской области.  Находится в розыске за Фрунзенским ОВД, статус розыска – местный, ст. 161 УК РФ.
«Экий ты мерзавец… - думал опер, глядя на худого, жилистого, изрисованного татуировками жулика – родную маму продаст. Недорого…
- А в розыске то за что?
- Я, как откинулся, загулял. Самогон у соседки брал… Она на весь посёлок барыжит. Да там все на районе гонят, а как жить, работы нет… Мы с ребятами всю ночь гульжбанили, утром встал, голова трещит, во рту кошки насрали… сам понимаешь. Аж трясло. Три брата в гости пришло – бодун, трясун и колотун…
Молодой растущий организм опера ещё не понимал, что значит умирать с бодуна – до утра могли пить и играть в карты, пару часов сна на старом диване – и, как новенький…
- Ну вот, я к соседке и пошел, шаболде этой… мол, дай похмелиться. А она мне – хрен тебе, мол, и так денег должен. Не ну ты пойми моё состояние …
Гуляй посмотрел на опера, ища сочувствия.
- Соболезную – понимающе кивнул опер.
- Ну, не знаю, что на меня нашло… у неё в коридоре банки с соленьями стояли – помидоры и огурцы всякие. Я их схватил – и бежать… сам не понял, зачем – со вчера пьяный же был. Думал, может, сдам кому за «мерзавчик»… или дуре этой насолить…
-…
- Бегу я с огурцами, за мной соседка, а навстречу участковый… этот ваш квадратный такой, маленький мусорок. То есть милиционер, извините – Гуляй поморщился.
- Митя?
- Ага, он… скотина.
- За что ты его так?
- Он меня и поймал с банками. Эта дура не хотела на меня заявление писать, типа сосед и все такое, «красного петуха» пустить может. Да и денег ей не верну, если сяду. А он её за горло, мол, песда тебе, если не напишешь – торговать самогоном не будешь и аппарат заберу.
- Изыму…
-Да какая разница… язык ваш мусорской, поганый. Ну и написала она, куда деваться. Меня в браслеты и к вам, в околоток. Вместе с банками и огурцами – грабеж, 161 статья по новому кодексу. А следачка мне попалась, красивая такая, с глазами газели…
- Серны – хмуро поправил Вадим, сравнение милой с бортовым полуторатонным автомобилем ему не понравилось – Ирочка?
- Да, Ирина Владимировна… Коза, одним словом.  Она Митю вызвала, отругала его мол, скотина, палки рубишь на ерунде, а меня под подписку и отпустила по доброте душевной. Думала я к ней на допрос являться буду. А мне край сидеть, сам пойми – ранее судимый плюс грабеж – я и в бега подался. Только откинулся – и на тебе… Банки с огурцами – на зоне даже рассказать стыдно, за что сел.
- Ирочка… Ирина Владимировна тебя в розыск объявила, а ты по притонам ночевать… потому, что дома опера примут…
- Ага – хмыкнул, вот вы меня и приняли… я в шкаф спрятался, но у этого вашего огромного мусора…
- Вани – подсказал Вадим.
- Ага, нюх у него, во! Слушай, не нальешь 50 грамм для здоровья, плохо мне…
Вадим вспомнил занятия в школе милиции по оперативно – розыскной деятельности. При ведении вербовочной беседы проявляй сочувствие к нуждам объекта – вспомнил он теорию.
- Сейчас, найду – Дим,  - крикнул он Клейстеру – посиди с ним, я мигом…
Опер быстро сгонял в дежурку, схватив у помощника дежурного недопитый задержанными алкашами «фунфырик» с разведенным спиртом.
- Градусов 70 – напутствовал его Гвоздев – сам не пей, технический!
- Хорошо, спасибо! – крикнул помдежу Вадим и ускакал, радостный.
****
- Лей, лей ещё – напутствовал будущий агент «Кощей», с жадностью глядя на грязную кружку, которую держали специально «для бомжей».
- Сдохнешь же… спирт, не водка
- Да лучше сдохнуть, чем так жить – философствовал Гуляй
- Я сейчас.. – кивнул Вадим Клейстеру и побежал к Розенбауму, доложить о налаженном оперативном контакте.
- Разрешите, Валерий Васильевич? – постучался в кабинет опер.
- Заходи… - Василич смерил молодого безразличным взглядом – что принёс?
- Вербовку! – гордо заявил опер.
- Человека подготовил? – молодец, пора бы уже. Почти полгода работаешь, нужно обзаводиться подсобным аппаратом. Что за человек?
- Рецидивист, в розыске – с гордостью доложил опер – мы с Ваней его у Лучкиных зацепили!
- Ну и что он знает, твой рецидивист?– с ехидцей спросил Розенбаум – откинулся, опять наворочал, вы его приняли, он опять в тюрьму заедет. Толку от твоей вербовки? Для галочки?
- А он по камере работать сможет – неожиданно для себя выпалил Вадим – мы его внедрим к задержанным!
- Из тебя что-то начинает уже получаться – хмыкнул Василич, мыслишь в правильном направлении. Там, в камере тип один сидит, наркоман, сам употребляет и барыжит. Возьми своего агента и посади к нему в камеру. Пусть агент узнает, откуда наркотики берет и кому «товар» сбывает.
-… только он в розыске… за Ирочкой…
- Твой человек – тебе и решать, тем более у тебя с Ирочкой шуры-муры… подойди, попроси хорошо – Розенбаум улыбнулся – она его допросит и отпустит, там, глядишь и «по воле» информацию тебе принесёт…
****
Будущий разведчик – «внедрило», чувствовал себя отлично, несмотря на удары ПР-73 и бампером отделенческой «канарейки».  Выпитый технический спирт был явно ему на пользу.
«Пол бутылки спирта нет уже, выжрал, пока я ходил к Василичу – Вадим неодобрительно посмотрел на Клейстера, - мол, куда смотрел?
- Задание есть… - недовольно пробурчал Вадим, - выполнишь – домой пойдёшь… Я со следователем договорился – соврал Вадим.
- Какое? – оживился беглый ЗК – всегда готов!
- Нужно внедриться. Войти в доверие!
- К кому?
- У нас в камере наркоман сидит. Нужно узнать у кого он берет товар и кому сбывает.
- Рад стараться – заявил окосевший от спирта беглец, - сейчас я этого «наркома» расколю, как гнилой орех!
- Сначала расписочку напиши, для закрепления наших отношений – предложил Вадим и пододвинул пустой лист. Вдруг начальство спросит, а с чего вдруг тебя опять отпустили? – а я им подписку, мол помогает человек…
- Что делать … - простонал «Гуляй» - а меня точно отпустят? На свободу ему хотелось – а в тюрьму – не очень…
- Обещаю… - кивнул опер, предвосхищая разгромную встречу с Ирочкой. Она очень не любила путать свою шкуру с государственной. Дружба дружбой, а служба – службой.
«…свои сообщения обязуюсь подписывать псевдонимом …» - криво выводил пьяной рукой Гуляй.
-…Кощей! – подсказал опер.
- Это почему Кощей? – возмутился будущий агент уголовного розыска.
- Потому, что тебя били палкой, машиной сбивали, теперь вот спиртом поят – опер кивнул на «фанфурик», а ты хоть бы хны – жив, курилка…
- Ладно, пусть будет «Кощей» - согласился беглец – хоть хреном назови, только в жопу не суй…
Опер отобрал подписку и бросил ее в сейф – есть первая вербовка! – засиял он от радости, будто бы выиграл чемпионат мира.
- Дим, отведи его в камеру к барыге, которого задержали. «Гуляй», не ссы – в хате» он один, лох, мажорик, ранее не судим – разведешь его, поговришь за жизнь, ты умеешь…
- Легко начальник – пообещал агент Кощей – налей для храбрости.
Опер вылил остатки спирта в кружку. На задание идет, для храбрости нужно…
****
- Вот! – Вадим с гордым видом положил подписку на стол Розенбауму.
- Что это? – уточнил Василич.
- Подписка о сотрудничестве. «Гуляй» дал. Теперь он агент «Кощей».
- И куда ты его дел?
- В камеру к наркобарону его Клейстер повел. Как вы и сказали.
- А ну пойдем со мной – Розенбаум потащил молодого с собой в «секретную комнату», для проведения технических мероприятий.
Зайдя в каморку, Розенбаум раскидал ногами пустые коньячные бутылки и достал старый магнитофон, потом включил что-то во встроенном шкафу.
В магнитофоне послышалось шипение, потом скрип открываемой тяжелой двери камеры.
- Хорошо слышно – констатировал начальник УгРо.
- Пошел в хату, мразь – услышал Вадим голос Клейстера и звук пинка.
- Мусорила, чмо! – кричал агент Кощей, шифруясь перед наркобароном. Дверь в хату захлопнулась.
- Ты кто такой? – спросил Гуляй у сокамерника.
- Я? – залепетал барыга – задержанный, менты забрали за наркоту – испуганно заблеял он.
- А может ты пассажир замусоренный? – поинтересовался Кощей – наседка ментовская?
- Я…? Я не наседка – пролепетал он.
- Ты лучше признайся, облегчи душу, или прямо здесь тебя рвать буду – пообещал Гуляй, но как-то тихо, без агрессии – я тебя слушаю – плюхнулся он на нары.
- …я это, случайно героин нашел и… А потом менты… ну не за что, я не хотел, у меня папа знаете где работает?
- Хрррр… – послышалось в динамиках – хаааххххххх …хххоо хрррр…
- Микрофон сломался, Валерий Васильевич? – опер вопросительно посмотрел на начальника.
- Нет, это агент твой сломался. Ты ему водку наливал?
- Да, но совсем чуть-чуть – соврал Вадим.
- Ну вот… Он нажрался и спит. Поздравляю с вербовкой, молодой! – засмеялся Розенбаум - агента нужно воспитывать и нацеливать на результат, а не спаивать!!!
"...Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
Но я, как стекло, был, то есть остекленевший..."
- Хрррр аппп ыыыы – хрипели и завывали колонки старого магнитофона.
- Бля… – краснел от стыда молодой опер.
- Бугогаа – ухахатывался начальник.
****
Несостоявшегося наркобарона допросили в качестве подозреваемого в сбыте героина и посадили в КАЗ, дожидаться, пока следователь вынесет постановление о задержании. Наркосбытчик молчал, сославшись на 51 статью Крнституции, дающей право не свидетельствовать против себя самого.
Невменяемого агента «Кащея» оставили в камере отсыпаться.
****
Смеркалось (с)
- Пошёл – пошёл! - толкал тщедушный помощник дежурного по разбору с задержанными Гвоздев огромного Ивана Ивановича в «клетку». За участковым тянулся тяжелый шлейф самогонного перегара.
- Иди на хуй, мусор – возмущался Ваня и упирался ногами в пол. Руки
старшего лейтенанта милиции Лужецких были скованы наручниками за спиной. На ногах были тапочки-шлепки, мощную грудь прикрывала старая майка «адидас», которую Ване на день рождения подарил Розенбаум.
- На, сука! – хлесткий удар ПР-73 пришёлся как раз по надписи «адидас».
- На, тварь! – изобразил удар ногой сзади старший участковый, повергнув лейтенанта милиции на пол.
Дежурный по райотделу Иваныч, распахнув дверь стальной клетки, толкнул Ваню внутрь.
120 килограмм мяса, мускулов и измученной нарзаном печени прилетели в задержанных бедолаг – алкоголиков, дебоширов и тунеядцев.
- Вечер в хату… – хмуро поздоровался с сидельцами Ваня.
- Здравствуйте – на всякий случай испугалась клетка, оценив размеры вновь прибывшего бугая.
- Эй, мусорило – заорал Ваня, протянув руки за решётку – браслеты сними.
Гвоздев с недовольной миной освободил руки узника.
- Ууу, мразь!!! – погрозил он кулаком Ване.
Ваня, оглядевшись и оценив обстановку, схватил за шиворот испуганного «наркобарона», сидящего в углу клетки, швырнул его на пол ко входу, расположившись на самом козырном месте – одним полужопием на одной скамье, а второй на другой.
- Теперь я здесь новый петух – чуть не сказал Ваня, - но вместо этого заметил – грязновато у вас тут…
- Эй, мусор! – заорал он на весь РОВД
- Чего надо? – недовольно отозвался Гвоздев.
- Не убирают в хате. Принеси ведро с тряпкой!
- Обойдешься, может тебе чаю с конфетами?
- Сам справлюсь – сказал Ваня – будем знакомиться – обратился он к хулиганам – я – «Поляна»! - и почесал размытые «афганские» татуировки – «Герат 86-88» и «За ВДВ!».
- Кто из вас к Хозяину ходил? – спросил он, оглядев сидельцев.
Испуганные хулиганы побледнели, вжались в стены «клетки», стараясь слиться с местностью.
- Никто?
- Я еду… – проблеял испуганный «наркобарон».
- По какой статье чалишься, братан? – спросил Ваня.
- 228, за сбыт – лепетал наркобарон.
- Тьфу, чмо… дурью банчил?
- Да… - потерялся задержанный.
- Объявляю тебя «чертом» – кто к нему прикоснется – чепушилой будет. Кто к нему прикасался? – Ваня грозно оглядел хату.
- Никто… - защебетали наперебой сокамерники.
- Ладно, слепая масть не катит – пояснил «авторитет» - но кто сейчас прикоснется – за чмыря сойдет – а ну пошел в угол на корточки – указал Ваня чмырево место без сидения прямо у прутьев решетки.
- Мамочка!!! – заорал до полусмерти испуганный мажорик–наркобарон - отпустите меня!!!
- Чего орешь? – уточнил подбежавший Гвоздев.
- Отведите меня к следователю, я все скажу! – потребовал новоиспеченный «чмырь».
Прибежавший Клейстер отвел бедолагу назад к следователю. В «клетке» наступила тишина. Задержанные хулиганы и дебоширы слушали рассказы авторитета «Поляны», как он топтал «зону», про понятия, мусоров, стукачей, чмырей и петухов.
Больше всех благодарных слушателей поразил рассказ, как на зоне «петухов» трахают раком, положив порножурнал на голую задницу.
Каждому из сокамерников «Поляной» была присвоена масть «мужика», чем они уже начали гордиться.
****
Светало.
Участковый Лужецких, одетый в форму старшего лейтенанта милиции, взяв с собой стопку протоколов, расположился за столом, напротив «клетки».
Задержанные «мужики» крепко спали. Бедного «наркобарона» опера раскрутили на чистосердечное признание, которое он дал при адвокате, испугавшись перспективы тюремного «петуха». Негодяя после допроса отпустили домой, закрепив основные доказательства. Когда остальные арестанты умаялись и уснули, Ваня покинул места не столь отдалённые на родной кабинет.
- Подъем! – закричал участковый Ваня, сопроводив команду уларом ПР-73 по «клетке» – сейчас вас рассматривать буду – кого в суд, кого домой! Вы все себя по понятиям вели – амнистия вам будет!
- Да ты мусор! – возмущенно закричала клетка, - уууу, гондон!
****
Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.
Эрих Мария Ремарк