За окном шел дождь и рота ППСников. «Роботы», не успев толком заступить на смену, уже притащили с соседнего кафе местного дебошира и пьяницу.
Клиент попался буйный – бросался на милиционеров, плевался, требовал прокурора и адвоката.
Менты не хотели портить себе утро – посадили задержанного рядом с клеткой в ожидании помощника дежурного, который отправлял сводку в ГУВД.
Забить в сводку сведения по раскрытой не давно краже спешил Клейстер. Дима, насмотревшись идиотских телевизионных сериалов, нацепил оперативную кобуру с пистолетом поверх цветастой рубашки, мол, смотрите все, я крутой уокер.
- Мусорило, блять, сюда иди на хуй – заорал на Клейстера пьяный мужик, угадав в гопнике с оружием мента, - сейчас ты у меня будешь сосать!
- Иду, - Дима подошёл к мужику и спокойно, без лишних слов, пробил ему хук с правой в челюсть.
«Хороший удар, - отметил про себя лейтенант Гвоздев, - могу поспорить, сэр, вы немного боксируете…»
Мужик свалился на пол, заливаясь кровью
- Пиздец, бля – ну зачем? – заорал Виталик. Убитый мужик теперь – его геморрой.
- А хуле он? – скорчил невинную рожу Дима.
- Хуле в Туле, долбоеб, - заорал на него помдеж, - ты ему челюсть сломал… рожает же земля идиотов… - «скорую» вызывайте!
Мужик истекал кровью, хрипел, лёжа на заплеванном, грязном полу, выплевывая осколки зубов.
- На тебе ещё, бля… - пробил поверженному с ноги в живот Клейстер.
- Да уймись ты уже, - Гвоздев схватил Клейстера за руку и потащил в сторону, - убьёшь…

****
Из оперативной сводки по городу:
"Происшествие

Около 7.30 утра в гараже 38 ГК «Авиатор» обнаружен труп неустановленного мужчины с огнестрельным ранением головы.
Проводится проверка обстоятельств смерти, устанавливается личность погибшего.
СОГ: прокуратура Аксёнов, руководство Дьяченко, УР Пятницкий, УУ Трутнев, ЭКО Логвинов"

- Эх, грехи наши, тяжкие, - вздохнул Дьяченко, глядя на труп, - кто же тебя так, касатик…
Мужчина, вернее труп мужчины стоял на коленях на входе в гараж, уткнувшись остатками черепа в створку ворот.
Мозги, серо-зелёной слизью с вкраплением капилляров, валялись в метре от головы. В гараже стоял привычный для оперативной группы сладковатый запах крови.
- Картечь, скорее всего, да, она, нашёл – указал на деревянную обшивку гаража эксперт Женька
- Сам не мог? – вздыхал присутствующий при осмотре Хохол.
- Николав, не муди, а? – поднял голову от протокола следователь, - сам застрелился. Потом пошёл, спрятал обрез, лёг и умер. Только глазок у него нет. Вон, к стене прилипли, - следак указал на возможную траекторию полёта глаз после попадания в башку заряда картечи.
Следак сидел на перевёрнутом ведре, постелив на него сверху холщовый картофельный мешок и писал осмотр, смоля сигарету.
- Эх, неплохая версия…
- Ты лучше дай команду, чтобы понятых нашли и на обход. Убитого устанавливать надо, - вон, глянь, на нём лица нет…
Лица на убитом действительно не было – заряд картечи снёс верхнюю часть головы, оставив фрагмент носа и верхней челюсти.
- В упор выстрел. Знать бы, что за человек…
- Вор твой человек, - вылез из ямы–подвала Женька, - вор… Вот, смотрите… - эксперт показал присутствующим какую то непонятную ерунду, похожую на астролябию, знаете, что это?
- Хрен его знает, - сказал Хохол.
- В душе не ебу, - дополнил работник прокуратуры, юрист третьего класса.
- А это, господа, часть ЗИП. К штурмовику… СУ-25 Я же по первому образованию авиаинженер.
- Чего? – оторопели присутствующие.
- ЗИПами весь подвал набит. На два самолёта, судя по одинаковым комплектующим.
- Подожди, это же авиаоборудование. Оно огромных денег стоит и секретное. Откуда здесь?
- У «контриков» узнать надо. Если пропали ЗИП, скорее всего, пропали и самолёты. Они улетели, но обещали вернуться, – ухмыльнулся эксперт.
- Зачем их воровать? – удивился Хохол, - зачем ЗИП без самолёта?
- Если ЗИП рабочий, то возможно, покойный украл и штурмовики… а если он их не воровал, значит хотел разбить ЗИП на драгоценные металлы – там золото, платина…
- Не нравится мне всё это, - Хохол задумался вслух, - даже если материал заберёт ФСБ и военная прокуратура, «глухарь» по убийству повиснет на нас. А оно нам надо? Может, карточку на раскрытие по краже вытянем?
- Беги от этого материала, Николав, - где «ГэБэ», там интриги, - философски заметил следак, - я постараюсь скинуть дело в военную прокуратуру… «пусть их мамы плачут».
- Один хрен нам убийство раскрывать, - вздохнул Дьяченко, - сейчас налетят…
- Как в воду глядел, - буркнул Костик, - вон, гляди… люди в чёрном, йопти…
К гаражу приближалась кавалькада машин – от военного УАЗ до шикарного "Мерседес-гелентваген".
- Хренассе, - присвистнул Хохол, поправив модный галстук, - кому из них докладывать?
К гаражу по грязи, прыгая, стараясь не замарать ботинок, шла целая процессия, во главе которой шёл человек в форме генерал –майора авиации.
«Красиво идут, интеллигенция, - а ну, молодой, - крикнул он Вадиму, - держи дверь, - сейчас это стадо все следы затопчет…
- Добрый день, - обыденно, по штатски, поприветствовал оперативную группу генерал.
- Здравия желаю, - выдохнул Хохол с ноткой показного безразличия в голосе, - вы узнаете убитого мужчину?
- Это не мужчина, это мой заместитель по тылу, полковник Дрынов, - сказал генерал, глядя на труп.
- Он, точно? – Хохол кивнул на убитого.
- Он… - генерал снял фуражку–аэродром и перекрестился.
- ФСБ с вами? – уточнил Дьяченко.
- Да, конечно – из свиты вышел пузатый подполковник с испитым добродушным лицом, - начальник отдела военной контрразведки Демидов, - козырнул он.
- Исполняющий обязанности начальника Фрунзенского РОВД подполковник Дьяченко, – Хохол настороженно посмотрел на «старшего брата», - отойдём? – поманил он его прочь от генеральской свиты.
Вадим по прежнему охранял ворота, не пуская командира части с челядью. Не положено, хоть ты президент. Главный на месте происшествия – следователь, и его задача сохранить и зафиксировать улики.
- Юра – протянул руку «особист»
- Игорь, - пожал Дьяченко руку крепким рукопожатием, давая понять, что в переговорах своего не упустит.
- Слушай, Юр, тут такое дело… - почти прошептал он, - знаешь, что у убитого в подвале гаража?
- Что?
- Мне, конечно, насрать… но… там наземное оборудование от штурмовиков. Наш эксперт говорит, что от двух самолётов, СУ-25. Я сейчас доложу.
- Блять… - выругался подполковник, - откуда?
- Моё дело – убийство. Мне его раскрывать. А вот вы и думайте, откуда – заморочки ваши мне до сраки. Хотя буду благодарен, если вы и «мокруху» заодно поднимете.
- Бля, - особист глянул на свиту, - с нами «пиджаки» прилетели…
- Сочувствую, - значит торг не состоится…
- Жаль, Игорь… правда жаль, мне пиздец – покраснел подполковник, - хотя всё к этому и шло…
- Что пропало у убиенного?
- Машины нет, «фольксваген-пассат» у него был в этом гараже, трехлетка, да, и цепочки золотой на шее не видел. Барсетку посмотрите. Всегда с ней был.
В отличие от добродушного «особиста», представитель военной прокуратуры, молодой парень, чуть старше Костика, лопался от чувства собственной значимости. Холеный, в отглаженной с иголочки форме военной юстиции, начищенных остроносых туфлях он смотрелся домашним пуделем по сравнению с коллегой – степным алабаем Костиком, одетым в затасканную куртку, грязные кроссовки, джинсы и свитер.
- Аккуратнее тут, ботиночки не замажьте, ваше сиятельство, - недовольно буркнул Костя на «пуделя».
- Я тут командую, - я следователь военной прокуратуры.
- А я – следователь районной, ответил Костя, он встал с перевернутого ведра и подошёл к военному коллеге, - я тут уголовное дело возбудил, по факту убийства неустановленного лица, - получите материал - командуйте на здоровье, а мы поехали. Собирайтесь! – скомандовал Костя ментам.
- Нет, нет, - что вы, что вы… - продолжайте, пожалуйста… - испугался «смежник».
- Тогда не мешайте работать…
- Да, конечно, - свалил в туман «пудель».
Писали осмотр долго – «пуделю» пришлось осмотреть целый «Урал» ворованного аэродромного оборудования.
Солдатики-срочники в грязных засаленных афганках, худенькие, с гусиными шеями и затянутыми по позвоночник, ремнями оцепили гаражи.
Они постоянно отвлекали опера вопросами, козыряя ему по поводу и без, и называли товарищем лейтенантом. Вадима это забавляло – он не намного был старше их. Всего год назад он тоже был рядовым и голодным…
Вадим, в стороне мучал вопросами соседку по гаражу, женщину средних лет, которая с утра пошла в свой гараж за соленьями и обнаружила труп. Свидетель только вышла из шока. Не каждый день на жизненном пути встречаются соседи без головы.
Оперуполномоченный записал формальное объяснение, выписав даме повестку на завтра на допрос в прокуратуру. Завтра пройдет шок – можно узнать подробнее, что произошло.
Особист Демидов смотрел на процесс и вздыхал, - видимо, его карьера в органах госбезопасности подошла к концу. Да, это был «залет», если не на всю Россию, то на весь военный округ…
Стоявшие рядом с ним «пиджаки» - сотрудники ФСБ «гражданского», какие-то безликие, одинаковые, подполковнику сочувствовали или, наоборот, завидовали – у Демидова пенсия уже была. А у них – нет.
Дьяченко волновал только один вопрос, как сбагрить «глухарь» старшим братьям и забыть, про полковника без головы как страшный сон. Нераскрытых «мокрух» хватало и без него.
Закончив с осмотром, Дьяченко пригласил присутствующих сотрудников посетить его кабинет, определиться, что делать дальше.
Заседали долго. «Особисты» строили версии о причине убийства – как следствие разборок между похитителями материальной части.
«Пиджаки», усевшись за столом рядом с Дьяченко, витиевато рассуждали о костлявой руке ЦРУ и пакостях иностранных разведок, необходимости соблюдать тайну следствия - но их никто не воспринимал всерьёз.
Дьяченко, как человек, раскрывший убийств больше, чем все присутствующие хором, размышлял просто – разбой сопряженный с убийством. Но говорил мало, больше слушал – он хотел понять, почему напали именно на полковника Дрынова, - мало ли, у кого можно было отжать машину и барсетку с цепочкой. Да и убивать при этом совсем не обязательно.
И главное, как это вяжется с треклятым оборудованием и пропавшими самолётами.
Мокруха, замаскированная под «гоп-стоп»? Может, убийство связано с хищением самолётов?
Раскрыть «глухарь» хотели все службы – информации не было ни у одной из них.
У милиции, - понятно, военные – закрытая каста, нет источников оперативной информации, чужая среда.
У «контриков» улетело в синюю даль два самолёта, а наземное оборудование ушло в подвал к убитому – это было главным. Сам убиенный их волновал мало, есть менты – пусть трахаются.
Вскоре выяснилось, что согласно спецификаций, самолёты взлетели с аэродрома в Западной группе войск при выводе из ФРГ, а вот на родную землю не прилетели. Было давно и почти неправда. Зря «особист» переживал – в это время он кормил тушканчиков с руки в Таджикистане, и такого залета физически допустить не мог.
Теперь его главной задачей стало этот позорный недуг обратить в подвиг. Он хотел договориться с Хохлом, о том, что они, совместно, в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий обнаружили схрон с ЗИПами и успеть доложить в Москву быстрее остальных. Судя по всему, Дьяченко возражать не собирался, и "контрик" Демидов уже приказал растопить кислородную вип-баню на аэродроме.

ФСБ «гражданскому» на военные беды было откровенно безразлично – другой департамент. Сидящие «трое из ларца – одинаковых с лица» пытались строить серьезные лица и космические версии – но получалось откровенно плохо, не натурально. Горящие желанием срубить палку хоть на чём-нибудь и примазаться к положительному результату, «пиджаки» пообещали любую помощь по проведению технических мероприятий – в этом они были действительно мастера – быстро поставить на прослушку телефон, продублировать пейджер, или поставить «жучка».
В итоге на совещании отделили мух от котлет – «убой» оставили раскрывать милиции, пообещав в благодарность карточку на раскрытие хищения наземного оборудования.
Хохол вздыхал – деваться было некуда.
Когда, наконец, все разошлись, Хохол осмотрел кабинет.
- Я так и знал, - глядя под стол, вздохнул старый опер - дежурный, собери-ка мне личный состав розыска, хочу посмотреть им в глаза. С делами. - сказал он в телефонную трубку.
****
Через несколько минут, отдел УР во главе с атаманом – бухим «казачьим певцом» был на месте.
- Розенбаум, я эту ебаную бутылку о твою лысину расшибу, - ревел, словно раненый медведь Дьяченко, - ты какой день пьёшь?
- Ык, - попытался ответить начальник УгРо.
Раньше Хохол никогда не позволял себе унижать руководителя при подчинённых.
Что-то произошло неординарное, что разозлило начальника… Что?
- Дела розыскные сюда, - приказал он «линейщику» Вите, сорокапятилетнему майору и ветерану Отдела.
- Вот, - Витя положил перед Хохлом стопку дел.
- Это триппер, а не дела… - пролистнул «корки» Хохол, - татарке своей отдай, пусть она в них беляши заворачивает! Приведи дела в порядок, наконец, прокуратура скоро с проверкой придёт!
- Молодой, что с ОПД? – накинулся он на Пятницкого.
- 74, товарищ подполковник, - подскочил молодой.
- Что 74?
«А что ОПД?» – вспомнил анекдот про Петьку и Василия Ивановича Чапаева Вадим, но вслух разъяренному шефу сказать не решился, - завести осталось… - опустил глаза, сделав виноватый вид.
Из-за ужесточения уголовного законодательства, оперативно-поисковые дела заводили на любую ерунду, типа кражи телефонного кабеля или пары куриц у бабки местными алкашами. Заведение фуфла и перевод дефицитной бумаги на говно поручили самым перспективным оперативникам – Вадиму и Клейстеру.
- Медленно, медленно работаете, медленно…
Хохол был еблив не только в отношении баб. За двадцать минут он удовлетворил весь личный состав уголовного розыска орально–анальными способами.
- Дебилы, вы чего творите? – орал он на оперов, - вы забили до смерти человека!
Опера переглянулись. Какого человека? Били, да… но вроде бы никого не насмерть…
- Вы понимаете, кого вы убили? Убийцу целого полковника, заместителя по тылу авиадивизии... Возможно, иностранного шпиона, - заламывал в истерике руки Хохол, - ну ладно, бывает. Убили, но зачем его закапывать на клумбе у райотдела? Каким нужно быть идиотом? Увезите в лес, там закопайте. Поставьте бутылку сторожу на кладбище, подселите труп к бомжам. Совсем мозги от пьянки заплыли? Розенбаум, чему ты учишь молодёжь?
Розенбаум потупил взгляд в пол. Сказать ему было нечего, - он был пьян.
«Бля, не убивал я никого… да и не бил… Клейстер, может? – он, конечно, умом не блещет… но не идиот же… А кто? Да и вроде бы не задерживали по убийству никого… - размышлял Вадим, - что за цирк устроил шеф?»
- Идите, работайте, - резюмировал Дьяченко, - триппер свой со стола заберите. Виновные в убийстве подозреваемого шпиона будут мной установлены и переданы ФСБ! Лично!
Вспотевший от разноса оперативный состав, собрав разбросанные дела в кучу, спешно покидал кабинет шефа криминальной милиции. Вопросов никто не задавал – от греха подальше…
Что это было – не понял никто.
Вадим решил уточнить у Хохла сроки по заведению оперативно-поисковых дел, - обламывался поход в гости к Ирочке… завести 74 штуки – непростая задача, учитывая
нехватку бумаги и бесконечные дежурства.
Он решил вернуться к Дьяченко, приоткрыл дверь кабинета и замер.
Прямо напротив него, стоя у зеркала Хохол поправлял свой франтоватый галстук.
Глядя на себя он повторял стишки из детского мультика – «Я кровожадный? Я беспощадный? Я злой разбойник Бармалей?» - и заливисто смеялся.
Начальник Вадима заметить не мог - опер стоял в пол-оборота, между двумя дверьми.
Побеспокоить шефа Вадим не решился, - давясь от смеха, он поспешил к себе в кабинет.
Вечером Хохол опять внезапно собрал личный состав розыска. Вадим, конечно, растрепал коллегам о гримасах Хохла у зеркала, поэтому шли не на разрыв, а посмеивались, чувствуя какой-то подвох.
Скрытные даже друг от друга опера не стали выяснять, кто закопал мужика на клумбе. Закопал и закопал, - значит, нужно было. Бывает, мужиков много, а оперов всего двенадцать на район.
- Товарищи офицеры, - скомандовал Розенбаум, приподняв задницу от стула.
- Тсс, - прошептал Дьяченко и на цыпочках подошёл к окну, которое выходило на злочастную клумбу, - сюда идите, только тихо… - поманил он оперов к большому старинному окну.
Смеркалось…
Клумбу перекапывали «люди в чёрном», старались тщательно, обследуя каждый сантиметр.
Один из них работал саперным щупом. Один – миноискателем. Двое других – стояли с лопатами рядом.
- По моему я знаю этих долбоебов, - смеялся Хохол, - вот тот, в белой рубашке, - в гараже на «убое» Дрынова был – показал он пальцем на «конторского» со щупом.
Опера сначала ничего не поняли, глядя на «работяг». Зачем сотрудникам ФСБ копаться в клумбе? Кого ищем?
Хохол поманил их жестом к своему дубовому столу. Прямо под столешницей было закреплено устройство для съёма аудиоинформации, проще говоря – «жучок».
Взрыв хохота разорвал тишину.
- Ыыы, - рыдали от смеха опера,
- Бля, - держался за живот Розенбаум,
- Ааа, - умирал в истерике Хохол.

****
Дежурный по Фрунзенскому РОВД снял трубку.
- Милиция, майор бр-бр-ский…
- Милиция? – это дежурная больница, - медсестра спокойно диктовала сообщение, - травма у нас. Поступил по «скорой» Теслин Владимир Александрович, 1964 года, с диагнозом: перелом челюсти, тупая травма живота, алкогольное опьянение. Поясняет, что был избит работниками милиции во Фрунзенском РОВД.
- Блядь… - вздохнул дежурный, - материал придется регистрировать…
- Что вы сказали?
- Ничего – ничего, - сообщил дежурный, я записал.
- Хорошо, только вы знаете, он в прокуратуру будет писать…
- Спасибо вам, записал, - дежурный положил трубку.
«Доигрались, дебилы», - думал он.

****
- Саныч, - Розенбаум глянул на секретаря прокурора в приёмной и осекся, - Иван Александрович, разрешите?
- О, Валера, - обрадовался визитеру прокурор района, - заходи, давненько не было тебя… обижаешь старика, не заходишь…
-… ну, уж лучше вы к нам, - пошутил Розенбаум.
- Присядь, - прокурор воспаленными глазами указал на кресло.
- Я не с пустыми руками, - вытащил из рукава куртки бутылку «Ани» Василич
Прокурор молча закрыл дверь, крикнув в приёмную, - нет меня пока!
- Отлично, что принёс, день сегодня плохой, а вчера был хороший – подмигнул Иван Александрович, сдвигая стаканы в советских чайных подстаканниках.
- Ты ведь по делу пришёл, - поморщился от выпитого прокурор, - не любишь ты нас…
- Да ты, Саныч, чай не баба, чтобы тебя любить, - помнишь в восемьдесят седьмом ты меня чуть не посадил, поборник социалистической законности?
- Ну ты сам виноват, - не посадил же…
- Должок за тобой, помнишь?
- Помню, Валер, - выдохнул прокурор и опустил глаза, - помню…
- Наливай тогда, а то уйду – продолжил розыскник, - я действительно по делу…
- Что у тебя?
- Саныч, ты бы унял пса своего. Руки распускает, на моего опера наезжает. Нехорошо.
- Знаю, Валера, - прокурор понял о ком идёт речь, - ты знаешь, что происходит в стране. Но даже для этого – уже слишком. Я бы выгнал его давно, но там – прокурор показал пальцем в потолок, хотят его на моё место. Вот тогда вы зарыдаете.
- Мы уже сейчас плачем, - шмыгнул носом Василич, - сам посуди, - мальчик при исполнении спас девочку, теперь он не герой, а преступник, а девочка бежит ко мне, плакать, что её облапали. Нехорошо. Очень нехорошо.
- Камал лапал?
- Он. Вызвал, просил дать показания на опера, грозил его посадить а потом приставал.
- Ирочку эту вашу что ли? Лучшего следователя? Да она сама кого хочешь трахнет…
- Ну да… намекал, типа, решит проблему, если… ну ты понимаешь.
- Вот свинья… Чурка сраная.
- Ну какой же он чурка? – обрусел давно, даже почти блондин.
- Василич, не начинай мне лекцию про интернационализм, - прокурор сделал вид, что зевнул, - ты же знаешь, когда человек нормальный, всем насрать, кто он. А когда начинает вести себя плохо, ему и прабабку, согрешившую с водолазом припомнят…
- Он бы аккуратнее себя вёл, времена лихие нынче… можно в подъезде поскользнуться… и с высоты падения собственного роста… но ты понял, - Василич глянул на прокурора.
- Ты угрожаешь сейчас?
- Намекаю. И пусть молит своего Аллаха, что Ирочка к тёте не бежит. А тётка у неё баба боевая, раздавит твоего заместителя, как таракана… будет на рынке помидорами торговать до пенсии…
- Василич, не начинай… Ты знаешь, откуда пошло выражение «всё фиолетово»?
- Помню, здание генеральной прокуратуры было фиолетового цвета…
- Ну и не спрашивай тогда. Коммунизм кончился. Теперь всё всем фиолетово. Чего ты хочешь?
- Правосудия, не поверишь. Закона. Пусть Аксёнов расследует дело без давления, сам, по закону.
- Будет тебе закон. Но, я тебя тоже попрошу… что у вас там за отморозок появился… зачем мужику челюсть сломал?
- Оскорбил он его, сосать предлагал… - Валера смутился.
- Если нам на спины наклеить хуи, какими нас обещали выебать, мы бы, с тобой, Валера, ёжиками были… не повод это людей калечить, сам понимаешь… а «палки» мне тоже нужны. Выбирай, кто остаётся у тебя, Пятницкий или Берестнев?
- Вот это уже разговор, - Пятницкий, - нахмурился Розенбаум.
- Ну вот, тогда наливай…

****
Насмеявшись над «старшими братьями» вдоволь и потешив свое самолюбие, опера разошлись по домам.
Райотдел опустел, - осталась одна дежурная смена.
Вадим остался, - над ним дамокловым мечом висели оперативно-поисковые дела. Идти домой смысла особо не было, - завтра опять дежурить, а поспать можно и на диване в кабинете.
Розенбаум, как и обещал, прятал Вадима от прокурорских, ставя «через день на ремень».
Сутки Вадим был в группе, мотался по району, а сутки спал.
Прокуратора пока не тревожила его.
За окном лил сильный дождь, заливая пакет с вещдоком - окровавленными штанами и опарышами. Вещдок так никому не пригодился
Набодяжив кипятильником натурального кофе, опер включил настольную лампу, и накидал бланков постановлений на заведение оперативно – поисковых дел.
Я, оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант милиции…
… вступая в ряды всесоюзной пионерской организации … - улыбнулся он сам себе, - рассмотрев материалы уголовного дела по факту…
В дверь постучали.
- Войдите, - крикнул он.
На пороге, кутаясь в тёплую шаль стояла Ирочка.
- Можно к тебе?
- Конечно, заходи… кофе будешь?
- Нет, я сегодня напилась уже, - улыбнулась она. Можно, я просто посижу? Не помешаю?
- Ты чего так поздно?
- Обвинительное заключение готовлю, по алкашам твоим, - в суд они уходят… а ты чего?
- ОПД завожу, - по твоим «глухарям» - улыбнулся он. «Настолбила» ты нам… Курочек и проводов с кабелями…
- Хочешь, помогу тебе? Тоже заведу?
- Ну, - смутился опер, ты же права не имеешь, секретно тут…
- Не смеши, секретно, давай…
Вадим усадил следователя за соседний стол, протянув бланки постановлений.
Я, оперуполномоченный отдела уголовного розыска … рассмотрев материалы, - выводила Ирочка каллиграфическим почерком, украдкой поглядывая на опера.
Они были похожи на школьников, которые вместе делали уроки, и отличница Ирочка шефствовала над разгильдяем Вадимом по поручению совета пионерской дружины.
Всё, как в детстве…
Дверь открылась, на в кабинет зашел в дымину пьяный Розенбаум и плюхнулся на диван.
Ирочка попыталась спрятать секретные бланки в стол.
- Воркуете, голубки? – не обратил внимания на попытки скрыть нарушение режима секретности Василич, - воркуйте теперь спокойно… Помнишь, что ты мне обещала? – посмотрел он на Ирочку.
- Да… правда? – посмотрела она на него в ответ с надеждой.
- Быть мне посаженным отцом, - улыбнулся Розенбаум, - всё хорошо.
- Ура!!! – Ирочка бросилась на шею к оторопевшему оперу.
Что произошло, Вадим так и не понял, а Ирочка ему ничего не сказала..
Произошёл обмен - плохой для Димы и хороший для Ирочки и Вадима. Они не догадывались об этом.
«… люди в нашей работе - это фигуры на шахматной доске. Мы играем ими… и мы сами – фигуры на чьей-то доске. И играют уже нами – так говорил старый чекист.

Так вышло. Таковы правила игры.
Всё только начинается.

****
Спустя час, на мусорке у жилого дома, Розенбаум прикормил бездомную собаку остатками ужина.
- Цуцык хороший, - гладил он пса, прилаживая узким скотчем специальное техническое средство НАЗ «жучок» к ошейнику, – дай Джин на счастье лапу мне, такую лапу не видал я сроду, - давай с тобой повоем при Луне..
- Беги скорее, пусть другие псы тебя слушают… - толкнул в бок ногой собаку. А мне выть хочется...

Лил октябрьский дождь…