Меня выковыряла она на свет, как козявку из носу.

В.Ерофеев

Всю жизнь меня обличали. Особенно в детстве и особенно мать. Я всюду был виноват. Иисусик из 26ой квартиры- так наш сосед по лестничной клетке Иван Палыч Легеньков меня звал. Мать меня со свету сживала. Но я как-то жил и в ус не дул. Или надо было мотать на этот самый ус, не уверен. Но жилось мне вольготно, хотя и виновато. И, знаете, я всегда винился. Здесь я был первым и за мной просил уже не занимать. Пусть хоть словесно, хоть ремнем, хоть в угол и на горох- к любой Голгофе я был готов как пионЭр. 

Главное в школе я был стабильным середнячком. Так, ни украсть, ни посторожить. Но три с плюсом- всегда были при мне. Но вот уже до четверки с минусом я никогда не дотягивал- не те вершины. Дома, открыв мой дневник мать всегда знала, что там и сколько. Так и говорила:" как у твоего покойного папаши- стабильно 0,7 , но зато не больше и не меньше". И давала мне подзатыльник, свидетельствующий что я неуч. И я вновь винился и блеял, что к следующей четверти подтянусь и встану в один ряд  с хорошистами,а то и чем черт не шутит, но дальше решал не продолжать, нет, не потому что боялся спугнуть удачу, а не хотелось получать еще одну затрещину за явную переоценку самого себя. 

Во дворе с пацанами я тоже чаще всего был виноват. Во-первых, я был самым младшим и это уже было непростительно. Во-вторых, как самого младшего. меня всегда ставили на ворота. Естественно, что мяча я практически никогда даже не касался. И меня тузили. Но я к этому давно привык. Да и тузили больше для виду. В пол силы. 

После очередного проигрыша я шел домой, отряхивая пыль и иногда утирая кровь с разбитой губы и там меня с новой силой обличала мать. Мать- как много в этом слове...и не только у Горького. Мне тоже было не сладко. То ухо вывернет наизнанку, то ремня всыпит. Но я всё мог терпеть. Я всех мог понять. И только меня никто так и не хотел понимать. Почему я такой, как ни от мира сего. Меня наказывают, ругают, бьют, дразнят, а я даже не обижаюсь. Дурачок прямо. Ну какой же я дурачок- просто мне было жаль всех вокруг. И мать, маму больше всех жалко. Папаша то наш давно помер, загнулся от пьянки. Допился до чертей, ушел в ночь и замерз возле памятника жертвам домашнего насилия. Мать осталась одна, и её это подкосило. У неё же молодости не было. Замуж вышла рано, сразу после школы. Муж алкаш, сын балбес. Всё одно к одному. Вот она меня и стала во всем винить, срываться на мне. А я что- мне не жалко, винит таки и пусть винит. 

и во дворе пацаны- думают я специально мяч не могу словить или люблю когда меня бьют, наверное. Дудки. Сами виноваты, может я защитник или вообще нападающий от бога, только кто бы дал попробовать. А потом дразнят и бьют. И в школе тоже- дураки они там сами с усами. Я же не совсем пропащий, на трояк да еще с плюсом всегда знаю. Это я твердо говорю. А то что им показатели порчу- это не ко мне- плохая обстановка в стране, стране нужен газ и нефть, а не троечники с плюсом. Вот все  финтят кто на кого может. Мне только не на кого. Да я и не пытаюсь. Один только Иван Палыч всё понимает, хоть и придумал мне кличку такую. Я бы ему даже 777 поставил, только у меня денег нет, а он его и не пьет, портвейн этот. Иван Палыч Каберне любит. А денег на Каберне у меня нет и в помине.