Молодой лейтенант шёл мимо царского парка в старое здание бывшего полицейского околотка, потом отдела милиции, потом спецкомендатуры НКВД, а потом опять отдела милиции.
Двухэтажный особняк постройки 19 века давно выработал свой ресурс, перекосился и грозил рухнуть. Чего только не видело это здание на своём веку – от цыган – конокрадов, жандармов, рабочих отрядов ЧОН и ВЧК, до немецких военнопленных и серийных маньяков…
Но молодой лейтенант не думал об этом – он вообще не особо задумывался о том, что будет впереди, а что было тогда, много лет назад – его не волновало вовсе…
- Здравствуйте – кивнул он лейтенанту лет сорока, дежурившему на входе в бронежилете, с автоматом – «ксюхой».
- Здоровей видали – не боялись – насупился лейтенант, - чего надо?
«Карьерист – отметил про себя Вадим, - мудя седые, а уже лейтенант…» - я у вас работаю теперь… - протянул документы лейтенант лейтенанту.
- Опер? В розыск? – оценил внешний вид Вадима лейтенант.
Вадим оделся в деловой костюм, только вместо галстука и рубашки одел скромную черную водолазку. Мало ли?
- Ну…
- Пройдёшь через дежурку, на второй этаж. Там увидишь дверь с «петухом», тебе в неё не надо, там Хохол сидит. Рядом с ней дверь попроще, там сидит Розенбаум. Не спутаешь – один в один русский народный певец. Василич зовут. Вот, к нему – протянул документы назад лейтенант.

На первом этаже резко несло запахом пота, мочи, хлорки. По стенам, жёлтых от никотина, ползали огромные черные мухи. В дежурке за пультом скучал толстый майор, который не обратил на Вадима никакого внимания.
На втором этаже, рядом с дверью с двуглавым орлом… Вадим отдышался. Страшно… Уголовный розыск – не собес… старейшая спецслужба России – матушки…
- Разрешите? – выпускник набрался смелости и постучал.
- Заходи – кто-то буркнул за дверью
Дверь неприятно скрипнула. В полумраке, за старым резным столом сидел… да, Розенбаум, действительно не спутаешь, только гитары не хватает. Даже лысина и усы один в один, бывает же… Над креслом знаменитого певца висело огромное чучело глухаря, чуть дальше – рукописный портрет Дзержинского.
- Ты кто? – спросил «певец»
- Лейтенант Пятницкий, - Вадим замялся, - для дальнейшего прохождения службы прибыл – выдохнул он.
- Присядь… - указал на диван, - слышал про тебя. Ты Валерьяна Григорьевича внук…
«О, как… - подумал Вадим, репутация деда – большое дело, оказывается… » Дед трудился по линии народного образования, курировал школы в тюрьмах и лагерях, при этом успевал заниматься научной работой и заседать в различных советах ветеранов.
- Как дед?
- Нормально, – растерялся Вадим. Собирают информацию…
- У тебя правда красный диплом? – улыбнулся в усы Розенбаум.
- Да, вот копия – протянул бумагу Вадим.
- Первый раз вижу дурака с красным дипломом – усмехнулся в усы Василич, - да вы, батенька, дипломированный дурак…
- Почему? – удивился Вадим.
- Потому, что в розыск – зло блеснул глазами Василич, - тут тебе не кино и книжки – никакой романтики… тут пахать надо… совсем не то, что ты ищешь.
"Я сам не знаю, чего ищу… "
- Следователем хотел, в Октябрьский?
- … ну да…
- Я не держу. Рапорт перепиши и иди. Не хочу тебе жизнь ломать, и деда твоего уважаю. У нас некомплект… работать некому. Зарплату не платят, а платят – слёзы. Но работа круглосуточно, без выходных. Пьёшь?
- Нет… а это обязательно?
- Запьешь… Смотри, у нас вход рубль, выход – два. Здесь не народное хозяйство. Выход – пьянка, дурдом, тюрьма или кладбище. Как тебе перспективы?
- Пугающие… но я остаюсь – выдавил из себя лейтенант. Ему казалось, что если он сейчас перепишет рапорт, он струсит и перестанет себя уважать. В конце концов, рапорт переписать никогда не поздно…
- Тогда меня послушай. Теперь ты мент. Не волк, конечно, так, щенок… ты для всех чужой. Тебя будут презирать, унижать, плевать в спину. Тобой будут пугать, перед тобой будут заискивать и искать с тобой дружбы, хотя в глубине души тебя будут презирать и ненавидеть… Так вот… хочешь работать в уголовном розыске – умей выбирать себе друзей! – старый опер посмотрел Вадиму в глаза, - и меньше говори. Или говори, но всё, что угодно – не касаемо работы. Рядом с тобой такие же, как ты. Каждое не осторожно брошенное тобой слово – может стоить кому-то жизни. А ребята у нас хорошие… только пьют много – а ты ещё молодой, не не слушай их – Розенбаум улыбнулся, - Остаёшься?
- Да.
- Тогда в оперативную группу дежурить сегодня заступишь. Идёт операция «Розыск», мне сегодня опера нужны. А ты подежуришь…
- А что делать? – спросил Вадим.
- Дежурный всё объяснит. Выедешь на место происшествия – слушай следователя и делай, всё, что он скажет… Ступай. Дежурному скажешь, что я сказал поменять наряд. Вот ключи – 13 кабинет. Он пустой – Санек в госпитале, ему Пися ноги прострелил… долго лежать будет. Обживайся… - Розенбаум протянул связку ключей.

****
Вспоминая прошедшее, пришёл к выводу, что цифра 13 – меня преследует…
Получил сегодня чек на 1313 рублей, закинув вещи, не глядя в ячейку номер 13. Просидев до последней пятилетки в кабинетах номер 13, на двери последнего эту цифру написал сам маркером - чтобы было.
На обоих «смертных» жетонах цифра заканчивается на 1 и 3 - на «ВС СССР» на 13, а на «МВД России» - на 31.
Вагоны дальнего следования, в которых я часто ездил имели номер 13, в котором я получал 13 место - потому что… - сам не просил.
Летая в самолётах спокойно стою у кресла с номером 13 и жду очередного суеверного - мне куда сесть, к окошку? – если не затруднит.
Да, пожалуйста, у вас будет время помолиться, - а мне это ни к чему.
Когда получал медицинский полис - даже не глянул - цифра 13 спряталась в середине, будто поджидая меня.
Где то в документах валяется ИНН - никогда его номер меня не интересовал, однако чёртик спрятался и там - не зря верующие протестовали.
В тюрьму мне нельзя совсем - потому что дадут только 13 лет, потому, что 13 месяцев в году не бывает.
А 13 лет я в тюрьме не протяну - помру от скуки.
Я прекрасно жил в 13 лет - а вот в 31 не подфартило - чёртик сыграл в орлянку, прорядив самых близких мне людей.
Когда меняю номер телефона - если этой цифры нет, я меняю его немедленно, доплачивая - привык.
Хотя с последним так не поступил - больно красивый, докупив вторую «симку», с “хвостиком”, как у первой жены - 1300.
Даже соавтор живёт в 13 квартире.
Знать, судьба такая, - а ведь, красивое число, согласитесь…

****
Милиция, как и театр – начинается с вешалки. А вешаются в ней – сотрудники дежурной части. Дежурная часть – это лицо «органов». Любых, конечно, хоть МВД, ФСБ, хоть ГРУ.
…но лицо «внутренних органов» - как вы догадались – жопа. Именно в дежурную часть доставляют пьяных, рваных, битых, стреляных, хулиганов, негодяев и просто мимо проходящих граждан.
В дежурную часть приходят граждане, залетают жулики, приползают сотрудники, на нее нападают бесконечные проверяющие – от ответственных чиновников Главка до министров.
В дежурке принимают телеграммы, факсы, электронную почту, получают и передают ориентировки, спецсообщения, отвечают за оружие, бензин и даже хранение вещдоков.
В дежурке составляют протоколы, охраняют и сортируют задержанных, высылают опер группу и ПМГ–шки на место происшествия, руководят патрулями ОВО, ППС, ГАИ.
В дежурке стоит перегар, запах блевотины, пота, изъятого и разлитого самогона, табачный смрад, крики задержанных, звуки ударов ПР-73 по спинам и даже изредка мелодии уличных музыкантов.
Поэтому, в дежурной части всегда царит треш, угар, содомия, ад, Израиль, бой в Крыму – всё в дыму, апокалипсис, конец света....
Если вы хотите увидеть дно жизни человеческой – не надо искать на жопу приключений, до полусмерти пить водку, колоться или ехать на войну – просто зайдите в любой РОВД в разгар рабочего дня. И, взглянув на окружающие Содом и Гоморру, желание жить забьёт в вас ключом – потому, что чаще всего в милицию попадают милиционеры, а вас -пронесло!
Потому, что если вы не готовы посочувствовать дежурной смене – значит вы воистину чёрствый и грубый человек, способный пасть геройски на дальних подступах.
А для мирной жизни вы не годитесь…
В дежурную часть набирают наиболее подготовленных сотрудников. Например тех, которые могут каждый день получать плевок в лицо и не реагировать. Для которого – «Эй, мусор, пошёл на хуй!», – вместо «С добрым утром, любимый», - и это – нормально. Которого все окружающие норовят ударить, оскорбить, подставить, обмануть и обокрасть – то сольют бензин с дежурки, то украдут вещдок в виде водки или телевизора.
В дежурку набирают людей с железными нервами и титановой печенью.
Только человек с холодным умом, горячим сердцем и чистыми руками способен возвысится над всеобщим бардаком, имя которому – органы внутренних дел…
Хороший дежурный знает кому, как и что доложить, кого послать на хуй, а к кому отнестись с пониманием.
Очень хороший дежурный, как правило из бывших оперов или участковых, раскрывает преступления прямо у телефона, убалтывает или раскалывает нерадивых потерпевших, не поднимая задницы с кресла.
Идеальный дежурный умеет это всё и сразу, но при этом знает, где можно закосить от работы, а где и наоборот – навалиться на неё силами дежурного наряда.
Идеальный дежурный огораживает родной РОВД не только от регулярно летящих «глухарей», но и от проверяющих и ответственных различного ранга, действуя на свой страх и риск.

Так, совсем недавно один генерал армии, по счастливой случайности ставший министром внутренних дел, решил проверить базу ОМОН в ближнем заМКАДье.
На резонный вопрос дежурного о пароле, полный генерал заявил, что он министр и ему можно без пароля и вообще его статус в этом мире по-среднему, между царём и господом Богом. Царя огромный капитан видел только на картинке, а в Бога после двух чеченских кампаний не верил вовсе – поэтому взял генерала за маленькие ножки, перевернул буйной головой вниз, немного потряс и засунул головой в сугроб. После чего растворился в подмосковной ночи, закрыв большую стальную дверь, оставив министра в его любимой позе йоги – Ширшасана.

На этом генерал не угомонился и поехал терроризировать заМКАДье дальнее. Сто километров от Москвы – ваш покорный слуга там бывал, при помощи местного РОВД разыскивал беглого жулика. Представьте себе заросшие низким пролеском холмы, между ними течёт Ока, под холмами покосившиеся домики аборигенов, большие похожие на хижины, чем на дома, не работает сотовая связь, нет даже газа и посреди этого посконного великолепия стоит деревянная избушка на курьих ножках с надписью «Криводрищенский ОВД». Но даже не это удивило автора, а то, что рядом со входом в столь почтеннейшее заведение в огромной луже купались вполне живые белые гуси.
Идиллия – начало 20 века, непонятно чья власть в районе – даже флаг над зданием ОВД потемнел и напоминал чёрный флаг анархистов. Казалось, ещё немного, и на резное крыльцо райотдела выйдут батька Махно в красных революционных шароварах и пьяный Лева Задов, и скажут зажигательную речь, постреливая в воздух из «Маузера» – Viva la anarchia!
Однако, в тот злополучный день вместо Нестора Ивановича на крыльце Отдела появился сам министр – в модном кожаном пальто и дорогом черном костюме, как и подобает настоящему чекисту.
- Я – министр внутренних дел, - заявил он дежурному, старому седому майору.
- Очень приятно, заявил майор, - зовите меня просто – Царь, - и, не убирая ног с пульта, ухитрился протянуть министру руку в маленькое окошко. В райотделе был обед – личного состава и начальства на местах не было, задержанных распустили утром и дежурный определённо скучал в одиночестве. Объект для развлечения пришёл сам - один, без ансамбля. Как дурак, бля.
Появление не то что министра, а просто постороннего человека в этом забытом Богом углу было равнозначно второму пришествию… автор – свидетель, немедленно задержав «своего» жулика в розыске по наводке соседей. Приехал мол тут, чужой-непонятный…
- Я министр – бил себя маленькой пяткой в грудь человек в кожаном плаще.
- Поздравляю! – отвечал ему дежурный, листая телефонный справочник с номерами экстренных служб в поиске телефонного номера психиатрической «неотложки».
- Позовите начальника! – требовал маленький человек.
- Сейчас приедет начальник, - к Наполеону поедем – говорил седой майор и, в глубине ментовской души нежно жалел душевнобольного касатика.
«Наверное, из московского поезда выпал, - думал майор, - головой ударился и приблудился, сердешный… сейчас его в психушке отмоют, а там и родственники найдутся… - скидывал он сигаретный пепел на пол, строго соблюдая на указание этого же министра о внимательном и вежливом обращении с гражданами.
Министра от посещения местной психушки спасла подоспевшая свита, а вот майора от пенсии не спас никто…
Конечно, это всё неправда – не могут у нас брать в министры неадекватов… только честных и заслуженных и очень уважаемых в определённых кругах людей.
Господи, за что ты так не любишь милицию? (с)
Но это будет потом…
****
В пластиковом «аквариуме» дежурной части плавали двое – майор и какая-то женщина затрапезного, пропитого вида.
Дама в чём-то горячо объясняла майору. Дежурный, развалившись на кресле, вяло парировал её словесные выпады.
- Меня изнасиловали – сорвалась на крик женщина.
- Где? – в сотый раз спрашивал сотрудник.
- В пизде – не выдержала женщина.
В ответ не выдержал майор, он вскочил с кресла, схватил потерпевшую за плечи и подвёл к зеркалу – Манька, ты на себя посмотри – кому ты нужна, кто тебя ебать то будет – ты же пьянь конченная – тыкал он гражданку опухшим от пьянки лицом в зеркало.
- Разрешите, товарищ майор?
- Ты ещё кто? – обернулся на него майор, но руки с шеи Маньки так и не отпустил.
- Опер я, новенький. Василич сказал, меня в наряд от розыска поставить.
- Ааа, - промычал он, разворачивая жертву насилия лицом к выходу – а ну, пошла на хуй отсюда – погнал он её пинками к двери, - а ты пока тут, в аквариуме подожди…