Итак, «алё, есть чо курить?» То есть, «мы ищем таланты». Не отпускает тяжёлое наследие ситниковского прошлого. Держит цепкими прокуренными «Ватрой» клешнями. В группе прошёл мозговой шторм в стиле «ой, девочки, а мы вот такое.. такое сделаем! Ой ваще! Да, да! Лена молодец!» То есть безрезультатно, но многообещающее. Но в итоге с попытки третьей у нас нарисовалась программка цирка карликов-уродов на полчаса. Песня про лето, Родину и жизнь удалась, танец о том же, но с элементом разврата и скрытого призыва, стишок-пантомима типа «Гагарин и алеуты» и что-там-ещё с блэк джэком и шлюхами. Фокусы, акробатические этюды и сиськи все показывать отказались, это я помню точно.
Деталей нашего мегашоу «Кобзону — 130!» я, конечно, не помню, скорее всего, нечто заунывное как вой старой гиены, иначе бы отпечаталось в извилинах. Сам я был увлечён выбором мощнейшего текста для реализации своих революционных режиссёрских находок, призванных перевернуть ко всем ебеням эстрадное искусство конца восьмидесятых. Выбор авторов был невелик: Шекспир, Жванецкий и я.

Первый был для меня гавном мамонта, третий — пока ещё в одном шаге от совершенства, оставался Михал Михалыч, тем более у меня был сборник его миниатюр. Тонкая такая брошюрка, то ли « Эстрадное оборзение-78», то ли «Вечерний Душанбе, лучшее за триста лет», не помню. Итак, с автором я определился, он, наверняка был не против, напарник у меня был, тот самый Боря-тормоз, на фоне которого я смотрелся внебрачным сыном мистера Бина и Елены Джек-Воробей. Боря тоже был, скорее всего,  не против, точнее, не успел сформулировать ни да, ни нет за те двадцать минут , что я рассказывал ему о нашем скором совместном  триумфе. Согласился через два дня, когда всё уже было решено, и роли распределены. Как-то он быстро в тот раз скумекал, сиднофену может просроченного кто подсыпал, в любом случае молодец.
Не знаю, что толкнуло меня выбрать из всех текстов Михалыча (которые на бумаге чаще всего воспринимаются  как унылое гавно) именно этот шыдевр. Миниатюра Даже в исполнении отечественных киломэтров Карцева и Ильченки — отборнейший шлак ни о чём.

https://rutube.ru/video/c9ddfe892b607e7e83c5e8aa1e1f122f/?ref=logo&bms

Я и сейчас зачастую не могу понять логики собственных поступков, если она, конечно, вообще есть. Что до мотиваций тогдашнего меня — Гений видел Материал, Гений хотел Творить. То, что, Гений был юн, глуп и в друзьях у него был Боря Фил — это ничего не меняет. Тем более, записи «Кассира» в исполнении деденек Ильи и Ромы я не видел, и творить нетленку мне ничего не мешало.  
Однако, продукт (другого слова к нашей сценке у меня нет, хотя в табуированной лексике я тут не стесняюсь) наш пошёл на ура. Видимо, кривлялись качественно, орали громко. Гражданин Швондер бы поощрил.  
Текст вроде бы мёртвый, зал нигде не рвёт, кроме сомнительного «ты танкист», адских переворотов сюжета не наблюдается, УГ в чистом виде. Но во время первого и второго туров (ага, мы прошли во второй тур — курсовой — видимо, в конкурирующих вивариях качество мочевого осадка было ещё хуже) меня трясло и колбасило перед, во время и после выступления так, что отходил потом сутками. Такой вот сценический приход был. А вещь это, товарищи присяжные, скажу я вам, мощная, неизлечимая и привыкание вызывает с первого раза. Перед выступлением заснуть не можешь, во время — только Миша Ефремов может, когда на поддаче (то есть всегда), а после — крутишь в башке эпизоды, моменты, улыбаешься и, опять же не спишь. А с утра, кстати, колюмны вертебрале, лямины фиброзы в цикле Кребса и прочая учёба. Такие вот серотонины с эндорфинами. И что бы я делал без постоянной подпитки этим эндогенным ершом?   ХЗ, может в парашютисты бы пошёл, там, говорят, не все срутся.

 Фестиваль перешёл в фазу «Покеда, таланты найдены», приз в виде торта за рубь с копейками нашей группой получен и сожран прямо у сцены в НУКе. Грации наши  групповые, кстати, метали в себя бисквитные глыбы, что твой Маугли сникерсы. Тогда я и подумал, что в общагах люди могут и недоедать. Но отмёл эту крамолу как несуразную; позже убедился, да, и такое бывает, недоедают. Вот чтоб недопивали — нет, не видел. Нонсенс и казуистика. Опять занесло в сторону, бывает.
Итак, время триумфов и оваций завершалось, и я подумывал о том, куда бы в дальнейшем приложить себя, такого успешного и прославленного. Нет, не в смысле, в какую общагу и с каким набором, приложить себя я собирался дома в кровать, в Ситниках, без всяких наборов пока пускали, а в смысле на перспективу, в туманных и звёздных далях. И тут, около меня, неожиданно, резко и напористо возник высокий человек в очках,  достаточно пожилой (как, минимум курс третий), с длинными, жилистыми руками. Блеснув минусовыми перископами и произнеся «то бишь», этот опасный тип самонавёлся на меня. «Ну всё, пиздец» — с присущей всем ситниковцам лаконичностью подумал я. Или танкист, или бухгалтер. Или, что вообще фатально — Сидоров. Обострённое чувство опасности вообще свойственно ботанам из спальных районов, а тут оно вопило — беги от этого взрослого гиганта-миопа, один шанс из тысячи у тебя, может быть, есть. Но всё оказалось ещё хуже, чем я предполагал. Это был Вадим Никуткин.