Два раза в жизни я застревала в лифте, но всегда эпично. В первый раз я застряла между 13 и 14 этажами чётко за пять минут до Нового Года. Нового 2000 года. Чуть-чуть прям не доехала до подруги, у которой собиралась отмечать Миллениум. Мобильника тогда у меня ещё не было, поэтому позвонить я могла или тёте-диспетчеру, или в воображаемую рынду. Я позвонила и туда, и сюда. С одинаковым результатом. Тётя-диспетчер тоже человек, и у тёти тоже Миллениум. Тем более, что статистика по застреванию в лифте ровно в полночь под Новый Год - практически нулевая. Два часа я провисела в лифте на высоте 13-го этажа, в обнимку со здоровенным плюшевым зайцем и бутылкой шампанского. Вернее, с шампанским я провисела только первые 10 минут, а дальше мы с зайцем  (я назвала его Люцифером) висели вдвоём. На улице гремели салюты, летали петарды и оторванные пальцы, люди ликовали и кричали "С Новым Годом!", а мы с Люцифером сидели в лифте, и ждали, когда хоть кто-нибудь с 14-го этажа захочет слепить по синей сливе снежную бабу, или хотя бы оторвать себе петардой пару пальцев. Но то ли там у всех жильцов ещё с прошлого Нового Года пальцы не выросли, то ли это Этаж Нищебродов, у которых денег хватило только на палёное бухло, от которого наступает мгновенная смерть, а вот на петарды уже не осталось.
В три ночи кто-то вышел на площадку и загремел мусорным ведром. Мы с Люцифером воспряли, и начали звать на помощь. Женский голос по ту сторону ответил, что помочь она ничем не может, потому что надо как-то раздвигать двери лифта, а из мужчин в её доме только фотография Юрия Гагарина, но он уже давно умер, так что до свиданья и с Новым годом.
К пяти утра за диспетчерский пульт наконец-то вернулась тётя-диспетчер, и, судя по голосу, она была не намного живее Юрия Гагарина. Но я всё же как-то смогла объяснить тёте, что я в беде. Возможно, не последнюю роль сыграли мои крики: "Тут темно и Люцифер!"
В общем, в шесть утра нас с зайцем освободили, и я потом ещё лет десять на лифте не ездила вообще,от чего мне была одна польза: жопа как орех, и в домах с лестницами пожарного выхода я частенько находила то чей-то труп, то денежку.
Второй раз я застряла в лифте в собственном доме, с собственным соседом. Очень неудачно для обоих. Соседу пришлось на мне жениться на последующие лет шесть.
И в третий раз я застряла в лифте сегодня. Опять в собственном доме, и опять с соседом. Но с другим. Этот сосед был с мамой, в июне ему исполнится два года, и зовут его, вы не поверите, Святослав-Серафим!
Святослав-Серафим! Я аж четыре раза переспросила: "как-как-как-как?, и чуть было сама себе не ответила "Принимайте Дюфалак". Святослав-Серафим!
Я, конечно, видела у нас во дворе и Гвидона, и Микаэля, и даже одного Ингеборга, но живого Святослава-Серафима не видела никогда. И он меня тоже никогда не видел, и увидеть не ожидал. И то ли от неожиданности, то ли от моей красоты - его стошнило прям на меня. Мама Святослава-Серафима очень извинялась, вытирала меня салфетками, уверяла, что вообще-то обычно Святослава-Серафима никогда не тошнит от женщин, он их, наоборот, очень даже любит, это просто у вас, наверное, парфюм говняный, извините ещё раз.
Дольчегабана, поди, в тот момент где-то в Италии пиццей Четыре Сыра подавились. И сразу волшебным образом лифт починился, дёрнулся, и поехал вниз.
В общем, извините за многабукв, я вообще-то просто спросить хотела: если на вас наблевал Святослав-Серафим - это к чему? Хотелось бы, конечно, чтобы к деньгам и урожаю картофеля, но мало ли чего мне хочется? Лишь бы не к дождю.