Март добрался до центра, и обнажились контрасты.
Слева пока еще солнце, справа зато уже тучи.
Что нынче лучше? Гуччи? Маски, баллоны, ласты,
Что нынче в моде сучьей? Дольче Габбана ль круче?

Дремлют гранитные кони прямо на крыше театра,
Вниз по Тверской витрины,вверх по Тверской сугробы,
Лезет Москва из гроба томною Клеопатрой,
Жмутся к метро в ознобе дворники в грязных робах.

Желтая, как маршрутка, зиму весна итожит,
Кольцами автострады давит столицу между,
Люди меняют одежду, словно гадюка кожу,
Чтобы все было, как прежде, люди меняют надежду.

Женщины сбросят годы, девушки сбросят шали,
Только одна ты будешь пить у окошка кофе,
Пальцы рисуют строфы, но отболит едва ли,
Вороны на Голгофе -вестники катастрофы.

Я оглянусь. Морзянка: точка, тире. До связи.
Вниз по Тверской шагают разные веры и касты,
Люди недели маски. Только не надо грязи,
Март обнажил контрасты. Март обнажил контрасты.