Семьдесят процентов моих дней начинается одинаково. Звонок будильника, выдергивающий сознание из глубины сна. Деревянные ощущения в тренированном теле. Привычный утренний комплекс, который большинству сверстников, уставших от жизни пузанчиков "под 30" покажется цирковым номером, душ, невкусный холостяцкий завтрак… через день кросс и тренировка с соседом - таким же веселым отморозком с криминальным прошлым, случайно оставшимся на свободе после "горнила 90-х".  На остальные 30 процентов приходятся командировки, случайные подружки, любящие утренний секс, и ночные смены, после которых встать утром затруднительно.
    Люблю выезжать из дома рано. Криминальная, она же культурная, столица России, колыбель революции. Поребрики, трамвайные пути, мосты, Васька, Нева. Город, не забитый еще утренними пробками. Субару, летящий по встречке, распугивающий отморозков на советских еще тазиках, работяг подступившего внезапно "угара рыночной экономики" на уродливых японских рыдванах с правым рулем, коммерсов на вальяжных чисто вымытых "немцах", не знакомое нынешнему поколению отсутствие камер контроля скорости на каждом столбе. Ручная коробка передач, провизгивание шин на светофоре, учащение дыхания, уличные гонки с такими же психами, случайно встреченными по пути.
    Работа. Стол, абсолютно пустой до моего прихода, Привычка убирать свои бумаги и записи в сейф приходит от осознания того, сколько стоит утрата некоторых из этих бумаг.
    Телефон. "Зайди". Голос шефа, Сергея Сергеевича, для своих ЭсЭс, комитетского полковника глубоко за полтос, казавшегося мне тогда современником динозавров. Раздражающая привычка шефа начинать утро с разноса подчиненных, на этот раз видимо ничего не обычного. "Что нового по "Снайперу"?"- над этой фразой угорают уже во всех отделах нашей суперэффективаной структуры. Служба экономической безопасности Корпорации, карманное кгб "семибанкирщика", оно же "гестапо" для своих собственных жуликов. Сборная солянка людей с самым разнообразным опытом - ментов, контрразведчиков, спортсменов с мутным прошлым и не менее неопределенным будущим.
-Смотайся в пятнашку, там что то странное случилось -  сказал Сергей Сергеевич, туша не первую за утро сигарету.
    Худощавый, высокий, светлоглазый, лицо вечно уставшее, с брезгливо опущенными уголками губ. Вскидывает глаза, пристально смотрит, видимо в надежде увидеть что то, лишь ему понятное.
- Там короче у девелоперов со счета бабки скрысили, еще перед праздниками- продолжает шеф - Они с 5 ноября выверку не делали, сегодня говорят - минус мульт грина. Бери своих, кого хочешь, морячка задействуй, кто там еще посмышленее у тебя?
    Хороший вопрос. У меня в отделе пятеро бойцов. Называемся мы "Группой по урегулированию особо крупных убытков", по факту падает на нас все, от ограблений филиалов до банального воровства сотрудников. Упомянутый шефом "морячок", на самом деле бывший курсант Севастопольского военно-морского училища, отказавшийся давать присягу Украине, специалист по налоговым проверкам с подготовкой морского пехотинца. Зовем Каптри, по званию, которого он так и не увидел. Еще один - специалист Службы валютно-экспортного контроля, неврастеничного вида интеллектуал с погонялом Нос. Не менее колоритная личность - полиглот Сан Саныч, мой тезка, оттрубивший "на холоде", как он говорит, лет 15, владеющий в совершенстве тремя языками. Старше нас всех, сильный, крепкий, с феноменальными способностями делать выводы из обрывков сплетен, слухов, донос и кляуз, данных некачественной прослушки своих и чужих сотрудников, вообщем из всего того, что называем мы "оперативной информацией". Еще двое - компьютерный гений, собравший базы всех спецслужб в единую оболочку под СУБД "КроноС", с замашками хакера, и криминального вида парень с западным, как ни странно, образованием, проработавший в совзагранбанках несколько лет, мажор и пьяница. Единственный из нас, умеющий на одном языке говорить с банковскими дилерами, спецами по коротношениям, свифту и прочим специфичным премудростям.
    Иногда мне странно, почему ЭсЭс в нашем балагане старшим скоморохом назначил именно меня. Он объяснил это так:
- Ты не умнее Саныча, не сильнее морячка, про специфичные знания тех троих, которых у тебя и близко нет, вообще промолчу; но даже в банде ты бы был организатором и сидел потом максимальный срок - умеешь договариваться и подчинять без принуждения.
    Возвращаюсь к своим.
- Каптри, поезжай в пятнашку, забери все подлинники платежек по счету Эвина, там походу крупняк улетел.
- Хакер - выписку из РКЦ, куда уходили бабки, по цепочке, все фактуру из баз Санычу,
- Сан Саныч, подумай, кто у них враги, зачем им сейчас кипешь, банальная кража или подстава?
- Остальным работать по своим планам, сбор вечером как обычно. Приоритет - хакер - куда бабки дели?
    Через 20 минут - доклад от Хакера:
- Сань, вижу несколько платежей, рваные суммы, но через два-три колена в один банк".
    Уже что то. Когда все это начиналось, не было ни баз, ни "входов" в государственные органы, позволяющих черпать информацию оттуда, все делали сами и с нуля.
-Что за банк, Андрюха?
- Все как полагается, наши заклятые "друзья".
    Это уже плохо. Банк, принадлежащий выходцам с Кавказа.
- А кто там безопасностью рулит, можешь пробить?
- Обижаешь, начальник, уже все знаю: рулят сапоги из военной прокуратуры, а старшой у них некто Слышкин Александр Робертович.
     Красный туман перед глазами, горло стискивает судорога. Издалека голос Андрюхи-хакера:
- Саня, что с тобой?"

    Самарский окружной военный госпиталь, за 10 лет до описываемых событий:
- Э, солдат, ты сколько служишь? - голос с характерным выговором. Не везет так не везет. Касательное пулевое ранение ноги в полевых условиях обернулось заражением крови. Не помогла повязка с антисептиками, моча тоже не помогла. Нога как бревно, температура под сорок, узкая госпитальная палата и стайка шакалья в дверях. Не отбиться, вот никак. Нет шансов. Здоровые спортивные пацаны, служащие в госпитале каптерами, медбратьями, кладовщиками. Как они здесь появляются? Почему нет их в строевых частях? Не о том думаю, походу сейчас будут убивать. Первый идет ко мне протягивая руки с раскрытыми пальцами. А у меня на ногу наступить не получается, так и стою на одной. Спасает размер палаты, проход узкий, друг другу мешают, первым подошел тот, что с пальцами - хватаю его за растопыренные пальцы, дергаю разворотом в залом и приставляю к глазу обломок зубной щетки.
-Шли бы вы пацаны отсюда, а то будет у вас брат кривой - такого не простят.
    Крик дневального в коридоре:"Дежурный по роте, на выход" - действует на зверьков, как запах чеснока на вампира - морщатся, шипят, пятятся.
- Ти труп, рюсський, жить тебе до ночи - шепчут мне на прощание "друзья".
     Верю. Ноябрьские праздники, 72 -я годовщина "Великой октябрьской". Очень хочется жить. Мне 19, спортивный мальчик, сдуру бросивший авиационный институт, группа годности "0", мечта военкома… только вот армия уже не та, табачные бунты, безкормица, массовое увольнение офицеров.
    Как же страшно. На соседей по госпиталю надежды никакой - зачморенные братья-славяне, не готовые дать отпор никому, покорно подставляющие, даже не хочется говорить что именно.
    Выход? Бежать отсюда, хоть как, хоть тушкой, хоть чучелом. Длинный госпитальный коридор отделения травматологии. Тусклые лампы, грязные окна с широкими подоконниками. Третий этаж - сейчас не выпрыгну, разобьюсь. К выходу? Там пост, сидит медбрат - здоровенный детина лет 26, переросток. Его так то хрен убьешь, а в моем нынешнем состоянии и подавно. Иду в туалет, вижу  на подоконнике разбросаны инструменты, среди них длинная и тонкая крестовуя отвертка. Толщиною с шомпол. Шомпол. В памяти рассказ ветерана-погранца с Даманского о том, как китайцы вырезали наши спящие заставы шомполами. Заходили в расположение, кололи спящих шомполами в ухо. Трясутся руки, то ли от страха, то ли от температуры, вкус желчи во рту, холодный пот.
    Как же не вовремя я попал в такую жопу. "Хватит ныть, или сдохни сам или заставь сдохнуть их"- кто это сказал? Ощущение, что телом начинает управлять кто куда более решительный и опытный, чем 19-летний щенок. Волчьим шагом вдоль коридора к двери. Хач спит, положив голову на стол боком. Ключ от входной двери на запястье толщиной с мою ногу. Автоматически отмечаю время на часах над выходом - 19:40. Тихо подхожу к столу чуть сбоку и, не давая себе засомневаться, приставляю отвертку к заросшему жестким волосом отверстию в ухе.  Резко бью открытой ладонью по рукоятке отвертки сверху вниз. Хруст. Даже не дернулся. Вонь - видимо непроизвольное опорожнение кишечника. Готов.
    Странное безучастие. Не наделать глупостей. Не оставить отпечатков. Отвертку пока с собой. Вытаскиваю ключ, отпираю дверь, засовываю ключ обратно под ладонь размером с три моих. Вниз по лестнице, на территорию к КПП. Заворачиваю к складам, вижу куча рванья, ватник, все лучше чем пижама. Быстро одеваюсь, беру в руки два ведра, зачерпываю какие то помои в стоящих рядом кадках. От адреналина, видимо, даже температура ушла, только вот ногу приволакиваю сильно.
Иду к КПП, с ведрами.
-Ты куда, болезный?" - пьяный сержантик у турникета.
-Да вот, Салман послал" - начинаю импровизировать - там к нему приехали земляки, шмаль привезли, сейчас молочко варить будем.
-Ты с какого отделения?
- С урологии - вдохновенно вру я
- Сышься что ли?
- Так точно, ссусь, товарищ сержант
Ржет, довольный собой. Непроизвольно стискиваю отвертку в кармане.
-Так, сколько время - спрашивает он
-18-40
- У тебя 20 минут, ссыкун, иди, потом от меня Салману привет передашь
- Есть
Есть. Я на улице. Жив.

    10 лет спустя.
- Алло, могу я поговорить с Александром Робертовичем Слышкиным? Кто спрашивает? Скажите, из Службы безопасности Корпорации, Александр Корнев.
- Слушаю Вас внимательно.
- Александр Робертович, могу я с Вами увидеться, так сказать в приватной обстановке?
- Можете, конечно. Приезжайте в офис, устроим и приват и интим. А я Вас знаю?
- Да встречались мы с Вами лет 10 тому назад.
- Заинтриговали. Жду. А как Вы сказали, Вас величать?
- Корь.

Приволжско-уральский военный округ, 1989 год.
    Как я добрался до части, помню смутно. Автобусы, перекладные из Самары в область, холод, ногу не согнуть. К своему КПП подошел, примотрелся, кто на смене караула. Время - к полуночи. Офицеров нет. Солдатики - повезло - знакомые.
- О привет, Питер, ты же вроде в госпитале?
- Поправился уже. Ты журнал по КПП сегодня брал?
- Нафига? Праздники, кому надо проверять. Сейчас посмотрю - вот последняя запись сегодня в 14-30.
- Запиши, что я пришел, только не сейчас, а в 17-00 например.
- Загадочный ты, Питер. Хорошо, с тебя пачка Астры.
- Да не вопрос.

    две недели спустя
Ленинская комната вч 24028
-Солдат, меня зовут Слышкин Александр Робертович, я старший дознаватель военной окружной прокуратуры. Мне надо задать тебе несколько вопросов.
    Я ждал того, что сейчас происходило. Репетировал ответы, держал лицо перед зеркалом в умывальнике. Нога почти зажила, кроссы еще не бегал, а вот завернутое в матрас бревно в сушилке уже молотил в полную силу. Но страх. Липкий страх того, что припрут, расколют и отправят в камеру с такими же упырями, от которых тогда удалось вырваться, сказав им, за что меня приняли. Плохо спал, мало ел, спасали тренировки.
    Смотрю на военного дознавателя. Рослый, холеный, чуть за 30, майорские погоны. Русский.
- У тебя был конфликт в госпитале?
- Так точно.
- И что?
- Я убежал сразу после конфликта около часу дня.
- Как выбрался из здания госпиталя?
- Через окно третьего этажа.
- Допустим. Где взял шмотки?
- На складе.
- Как прошел через КПП?
- Ну иду, меня спрашивают "Куда?", говорю "За гвоздями", "За какими?"- пальцами показываю "вот за такими". Так и ушел.

    Дознаватель встал, прошелся по комнате, остановился напротив Ленинского бюста.
- Солдат, ты ничего не хочешь мне сказать?
- Никак нет
- Я знаю, что это сделал ты.
    Внутри тоскливый ужас. Где я ошибся? Что забыл? Что?
- Молчишь? Ты действительно не оставил улик, ты как то ухитрился обставить все так, что якобы попал в свою часть, судя по записи в журнале КПП, еще до обнаружения трупа в госпитале. Как ты вышел из госпиталя, никто не видел. Но я знаю, что это сделал ты.
    Зачем он говорит мне, что нет улик? В чем подвох?
- Встать.
    Встаю. Молчу. Подходит вплотную. Тихий, будничный голос.
- Ты молодец, солдат. Вот только они за этого своего урода троих наших в ту ночь замучили. И никто даже не попробовал сделать так, как ты. Мы их закроем. Надолго. Но щенков наших этим мы не вернем. А расстреливать их нам не дадут. Я написал рапорт на увольнение из армии вчера.
    Достал из кармана пачку "Веги".
- Кури, солдат
- Не курю
- Уволишься из армии, станет скучно - найди меня. Запоминай адрес: Чкаловск, улица летчика Ляпидевского, дом 43 квартира 36. Слышкин Александр Робертович.
    Помолчали.
- Какое у тебя погоняло в части?
- Корь
- Болезнь такая? Я запомню. Так и передашь, если меня не застанешь - мол, Корь заходил.