Вечер. Я иду домой с работы. Стоят последние дни бабьего лета. Дует теплый ветерок, гоняя по сухому асфальту разноцветные листья. Солнце еще не село, но уже слегка окрасило город в золотистые тона. То тут, то там поблескивает игриво в отражении витрин, мелких лужиц и зеркал, проезжающих автомобилей. Воздух не успел остыть, и я с удовольствием втягиваю его в полную силу, заполняя легкие букетом увядающего разнотравия. «Хорошо-то как!», -проносится в голове. Замедляю шаг. Рассматриваю богато одетые золотом деревья, вслушиваюсь в гармонию шелестящих листьев, и внутренне сожалею, что не могу зарисовать эту красоту природы прямо сейчас в какой-нибудь блокнот.

В детстве я мечтал о таком устройстве, которое могло бы сохранять то, что я вижу, и именно таким, каким Я это вижу. Со всеми ракурсами, оттенками, смыслами, чувствами в точности. Чтобы друзья могли увидеть то же самое, что вижу сейчас я, а не то, что напечатал дядька в фотостудии с моей пленки. Ведь сколько я не пытался, на фотографии всегда чего-то не хватало. Приходилось каждый раз показывая фото, приговаривать: «Ах, если бы ты был тогда со мной, ты бы понял, как это было красиво». К тому же носить повсюду с собой фотоаппарат было неудобно, а красота всегда открывалась глазу внезапно. Таково уж, видимо, ее существо – внезапность и неуловимость. Современные телефоны, или как их сейчас называют – гаджеты, миниатюрны и способны сделать профессиональный и качественны снимок, но, увы, все также беспомощны в том, чтобы вдохнуть в него жизнь, а ведь именно ее и хочется разделить с ближним. Хочется, чтобы запечатленный момент жил, а не умирал, как сорванный цветок. Фотоаппарат этого осуществить не мог. А вот рука и карандаш, оказывается, – могли. Мелкая зарисовка, выполненная простым карандашом, вдруг, как выяснилось, может передать чувства лучше, чем огромное панорамное фото-полотно во всю стену. Живопись одухотворена человеком. Живопись живая. Она рождается из человеческого сердца, взращивается, питаясь его чувствами и мыслями, а потом отрывается от него и летит в мир. Но, я не художник, поэтому все, что я вижу, могу передать только из уст в уста, но никак не через холст и кисть.

С такими мыслями я продолжаю свою прогулку по выставке природы без свидетельств и архивных зарисовок. Сворачиваю в парк и сразу примечаю пустеющую вдали лавочку. Иду к ней. Смахиваю, налетевшие за день листья. Сажусь. Ставлю рядом с собой портфель и замираю. Я жду. Жду, когда парк сделает меня частью себя. Пока я еще чужой для него. Но я постараюсь с ним сродниться. Жадно, как губка, начинаю впитывать в себя все звуки, шорох кустов, шелест листьев, вскрики птиц. Стараюсь слиться с парком. И постепенно у меня это получается. Я чувствую, как ритм рабочей суеты сменяется покоем и тишиной, которая разлита вокруг. Мысли все реже ударяют в голову. Я расслабляюсь. Тело тяжелеет и все сильнее вдавливается в сиденье парковой скамьи. Медленно отклоняю голову назад и кладу ее на спинку. Закрываю глаза. И растворяюсь полностью…

Меня больше нет. Нет никого и ничего вокруг. Полная тишина. Наверное, кто-то назвал бы это блаженством. Но я-то знаю, что это преддверие, ведущее далеко не в рай. Через пару минут в горле появляется горьковатый привкус, от которого я рефлекторно сглатываю слюну и открываю глаза.

Так шалит моя память.

LAAADIES AND GENTLEMENSE!

Я не пил ничего с утра. Во рту сухо. Но вдруг явственно ощущается прохладная жидкость, которую  я слегка перекатываю языком и одним резким глотком отправляю в пищевод. Дыхание сперло. Все обожгло на секунду, потом стихло, а по телу растекается приятная истома. Выдох. Рука ставит на стол запотевшую рюмку, на которой остались следы от пальцев. Закрыв глаза, вдыхаю аромат свежего черного хлеба с луком и салом и откусываю добрый кусок, начиная с удовольствием его пережевывать.

LET's GET READY TO RUMBLE!!!

- «А почему бы и нет? Лучшее не враг хорошего.» - от этой мысли я уворачиваюсь сразу, почти автоматически.
- «Да брось! От пятидесяти грамм еще никому хуже не было. Ты же не алкаш какой-нибудь! Полтишок, за ужином, под пельмешки, а?»
- «Пойди прочь…»
- «Это ты с кем? Сам с собой что ли? Тогда тебе и пить не нужно, с головой у тебя и так уже не в порядке»

Молчу. В голове снова тихо. Виски стучат.

- «Ну скажи, что плохого в том, чтобы человек получил удовольствие?» «Ведь можно же человеку, к примеру, выпить бокал пива, да? Оно свежее, плотное, тягучее… Вот посмотри – прозрачный бокал, по которому стекают капельки влаги, изнутри со дна выстреливают и струятся вверх пузырьки газа, а сверху шипит и поднимается густая белая пена. Ну давай! Ее так приятно слизнуть с усов после долгого и глубокого глотка. А ее аромат, сносящий голову, ты же помнишь его! Он нам так нравится!..»

Вот ты и раскрылся…

BANG!

Нет никаких НАС. Есть только Я и Ты.

TEN… NINE… EIGHT…

И ты давно мне не хозяин, а я не твой раб. Хотя ты с этим никак не хочешь смириться. Смирение – это вообще не по твоей части. Оно тебя бесит! Ты ненавидишь его. Ненавидишь меня. Ненавидишь вообще все. Интересно, а себя ты тоже ненавидишь?

SEVEN… SIX… FIVE…

Я знал, что ты придешь. Я ждал. Ты всегда рядом. И не оставишь меня в покое до самой смерти. Но ты ослаб. Я знаю, что это мнимая слабость. Ты лукав. И стоит мне только хоть чуть-чуть возгордиться свободой, как ты тут же схватишь меня за горло и стиснешь его мертвой хваткой. И на этот раз, я уже вряд ли смогу расцепить твои пальцы. Но пока я помню о тебе, шанс есть.

За эти годы я запомнил твой голос. Я научился отличать его из сотен других. Но, самое главное, я научился отличать его от своего собственного. И это стало началом моего восстания. Я увидел тебя. И перестал тебя слушаться. С этого момента твой голос начал терять свою силу и властность… Я все помню. Я не забыл, как он звучал раньше. Жестко. Без колебаний. Ты не заискивал, не уговаривал, ты приказывал… И я покорно исполнял все, что ты скажешь. Ведь я был раб твой. Я служил тебе. А ты надо мной издевался. А сейчас ты просишь. Ты торгуешься. Ты дразнишь. Угрожаешь. Но сделать ничего не можешь. Ты проиграл тогда, а я победил. Я все помню.

FOUR… THREE… TWO…

Встаю с лавки, беру портфель и иду неторопливо в сторону дома. Птицы стихли. Солнце скрывается за крышами домов. Полоса заката залита розовым светом. Поднимаю голову и смотрю в небо. Прямо над моей головой медленно кружится голубь…

KNOCKOUT!!!

Еще один раунд закончен. Можно передохнуть и подкопить сил. Ты вновь побежден.
А кто кем побежден, тот тому и раб.