Мельчайшая водная пыль, заполнившая тоннель, образованный снизу Новым Арбатом, а сверху – поликарбоновым 8м транспортным кольцом, пахла озоном и пеплом.
Косяки перелётных птиц, которых гнал на юг древний инстинкт, часто попадали под выхлоп стартующих шаттлов «Аэрофлота», и векторный факел тяги за доли секунды превращал их тела  в пепел размером меньше микрона. От них оставался лишь запах, да и тот, впитавшись в капли воды, через несколько секунд стекал по выщербленной брусчатке в глубины московской клоаки.

Ира, прикрытая от ленивых капель дождя хлипкой крышей остановки пневмобусов «Нью-Москва-Лайнс», достала из кармана прозрачного дождевика мятую пачку «Янхуэн» и закурила. 17 дней. 17 дней, подумала она, с ненавистью посмотрев на свои новые ноги. «Жулики всегда проигрывают», сказал когда-то Уинстон Черчилль. Она помнила эти слова из строчки «статуса» одной подруги, ещё с тех времён, когда «Вконтакте» не слился с «Мей Гоу». И хотя мир вокруг неё каждой своей молекулой уверенно демонстрировал обратное, ей казалось, что сегодня древняя мудрость решила сделать исключение лично для неё.

Шигабэ, этот тупой лоу-тек, столь любивший Новые Йены, наверняка смеялся над ней, поджариваясь в аду. К тому моменту, когда она привезла сумку, набитую украденными наличными в Чиба-Сити, случилось непредвиденное. Федерация государств Северной и Центральной Азии, при поддержке крупнейших корпораций, объявила о полном запрете наличных рассчётов на своей территории. Всем держателям наличности гарантировался 100% обмен на электронные кредит-читы, при условии предъявления налоговой декларации за последние 3 года. Вариант с официальными клиниками отпал сразу. Отмыв трёх миллионов через местное отделение якудзы был бы самоубийством – на вопрос, откуда у неё такая сумма, ответить было бы нечего. В эпоху, когда каждый мелкий ростовщик мог воспользоваться услугами нейро-спрута, лгать на переговорах стало дурным тоном. Оставались подпольные клиники Чибы, где улыбки и предельная вежливость были призваны скрывать полное отсутствие каких-либо гарантий. После долгих переговоров Ира выбрала оптимальную процедуру и, заплатив грабительскую 15% комиссию за «обслуживание наличных трансфертов», погрузилась в двухнедельный целебный анабиоз. Выйти из него она должна была полностью обновлённой и генетически целостной. Она вспоминала дежурную улыбку и мелкие белые зубы доктора Чинчина, говорящего о «высоком шансе увеличения обозримого долголетия до 170 лет» и «избирательном воздействии на метаболизм».

Острая боль была первым, что почувствовала Ира, выходя из анабиоза. Доктор Чинчин, стоящий у изголовья её постели, умудрился скомбинировать свою любезнейшую улыбку с выражением глубочайшего сожаления. Слова, произнесённые им, тонули в тумане боли и внутривенных псевдоэндорфинов. Доктор крайне сожалел о случившемся. Видит Будда, его команда сделала всё, что было в их силах, но некоторые генетические аномалии не поддаются ранней диагностике. Как Ира-сама, разумеется, помнит, она четыре года прожила в непосредственной близости от зоны применения тактического нейтронного оружия, и это, несомненно, увеличило шанс неконтролируемой мутации. Мы глубоко сожалеем, но все клонированные органы, пересаженные ей, оказались генетически несовместимыми. Разумеется, в данный момент её благополучию ничто не угрожает и её жизнедеятельность поддерживается лучшими компьютерами. Однако, для того, чтобы Ира-сама могла покинуть клинику, ей снова придётся принимать нейрофизин. Чтобы не наступило отторжение органов, уровень нейрофизина придётся довести до 55%, в противном случае в течение 20 дней наступит смерть от интоксикации.  Доктор глубоко сочувствовал Ире-саме, и был готов предоставить десятидневный запас нейрофизина в качестве компенсации за доставленные ей неудобства.

***

Следующий год Ира провела в лихорадочной горячке хастла, зарабатывая деньги абсолютно любыми способами. Оставшиеся после клиники 8000 Новых Йен она потратила на среднего качества фальшивый кредит-чит и билет до Москвы. Мелкие кражи, эскорт-услуги, перепродажа октагона и пентамина своим клиентам - она не гнушалась ничем. Начав с полных 30 дней запаса жизни, в течение двух недель она довела свой резерв до 120, а через месяц – до 400. Её переполненное нейрофизином тело легко переносило любые нагрузки. Она могла спать 2 часа в сутки. Она жила и каждую секунду боролась за жизнь. Наркобизнес ей пришлось оставить – местная группировка триад активно интересовалась каждым новым дилером, и засветка была неоправданным риском. Сосредоточившись на VIP-эскорте, она приобрела популярность у группы пожилых джентельменов, готовых платить по 2000 кредитов за ночь истязания её совершенного тела. В течение следующего дня с помощью дермальной иньекции нейрофизина и горсти протеиновых таблеток раны заживали, и вечером пытки могли продолжаться. Кнуты, акуумуляторы, раскалённые клейма и скальпели не пугали Иру – доведя уровень препарата в организме до 60%, она перестала чувствовать боль, хотя и бурно имитировала её для удовольствия клиентов. К концу года, когда состояние счёта уже позволяло Ире рассчитывать на 14 лет жизни, производитель нейрофизина «Пейдж индастриз» подал в суд иск о банкротстве. За одну ночь цена препарата на чёрном рынке выросла в 20 раз. Дилеры, многие из которых сами имели несколько имплантов, припрятывали запас до лучших времён. Клуб «House of Pain», ранее с радостью предоставлявший Ире членство за 30% её доходов, потребовал  80...

Ещё через месяц Ира сидела на остановке пневмобусов «Нью-Москва-Лайнс»,  рассеянно куря «Янхуэн», стараясь не думать о том, что ей осталось 17 дней до летальной интоксикации организма. Тихий гул антигравов заставил её обернуться. Чёрный, тонированный в ноль лимузин «Маджеста» сошёл с траектории на транспортном кольце и плавно приземлился в полуметре до остановки. Бронированное стекло с пассажирской стороны медленно опустилось.
- Привет, зайчонок, это я! – раздался знакомый голос из темноты салона и внутри зажёгся свет, являя Ире лицо Сергея Ильича, казначея солнцевской триады Белого Лотоса, который, напившись, любил величать себя Мини-олигархом.

***

- Итак, повторим условия сделки, - сказала Ира, глядя в глаза Сергею. – 48 часов моего абсолютного подчинения вам, безлимитная боль, допускаются телесные повреждения средней тяжести. Оплата – нейрофизин, в количестве, достаточном для поддержания  жизнедеятельности моего тела в течение 10 лет.
- Клянусь тенью Предков, что не отступлю от договора. – Произнёс ритуальную фразу Сергей. Ульфат, Малый Дракон триады,  исполнив свою роль свидетеля, с поклоном удалился.
- Приступим, дорогая. – мягко сказал Сергей. – Мои 48 часов уже пошли.
- Как будет угодно повелителю. – Нарочито официально ответила Ира. Повинуясь жесту Сергея, она скинула шёлковое кимоно, оставшись в красном корсете в чёрную полоску, и опустилась на колени.
Сергей несколько секунд рассматривал совершенное в своей красоте создание, стоящее перед ним, а затем, взяв со стола бамбуовый шест, с размаху опустил его на плечи Иры. Едва не потеряв сознание от боли, Ира, конвульсивно дёргаясь, упала на пол.
- Ого, судя по твоей реакции, твой уровень нейрофизина гораздо ниже 50%! -  усмехнулся Сергей.  – Думаю, нас ждут интересные выходные.

***

Открыв глаза, Ира попыталась привстать, но не смогла. С трудом повернув голову, она увидела дицо Сергея.
- Проснулась? У меня хорошие новости! – радостно объявил он. – Нам удалось спасти все твои внутренние органы. Твоя жизнь вне опасности.  К сожалению, твой уровень нейрофизина упал настолько низко, что процесс отторжения крупных мышечных масс уже было не остановить.  Не волнуйся, вопрос о новых конечностях мы ещё обсудим, а пока отдыхай.

Сергей повернулся и пошёл к выходу. В дверях он остановился и, улыбнувшись, добавил: 
-Торопиться нам некуда. Я связан клятвой Предков, значит впереди у нас целых десять  лет.