Я проснулся от его крика:"Не убивааайте! Не убивааайте, пацаныыы! Пожалуйстааа! Я ничего не скажу...ууу...ууу..."
Холодный пот...в голове расплавленная вязкая масса из мозгов...лясим-трясим, бля!



Мы убили его...если бы я был один...но я не был один, нас было пятеро и мы убили его, а потом сбросили его труп в озеро...мне пришлось держать его голову, когда мы тащили его безжизненное тело к обрыву...его глаза ничего не выражали в тот момент...а потом он всплыл и его нашли, пиз...дец.

Если бы я был один...я бы отпустил его...но я был не один, нас было пятеро, и я не мог отпустить его, лясим-трясим, бля!

Он был случайным свидетелем и его надо было убрать...я не мог отпустить его потому, что нас было пятеро...а потом его нашли, лясим-трясим, да.

И теперь вот уже 10 лет как он умоляет меня:"Не убивай...отпусти... ", и вот уже 10 лет как я просыпаюсь в холодном поту и в голове моей расплавленная вязкая масса из мозгов...лясим-трясим, бля!

Я давно уже завязал...это было бы невозможно, если бы я был там...но я сбежал, а они сели за групповое убийство...вчетвером...только я остался на воле, если это существование, на которое я обрёк себя 10 лет назад, можно назвать волей...но я завязал и не хочу возвращаться туда, где уже за давностью мне не светит срок...а эти четверо...они сели..все...на 15 лет, лясим-трясим, да.

С тех пор ни одной ночи я не спал спокойно, хотя мои приятели говорят, что меня невозможно добудиться даже пушкой...особенно если я напьюсь накануне...но я никогда не опаздывал на работу...в пиццерии...где меня называют "Джованни" - этот придурок , имбецил Саверио, кассир Фабио и наш патрон Жанфанко...я никогда не опаздывал на работу, где я создаю мои пиццы...я - пиццайоло Джованни, лясим трясим, блин горелый...пицца то есть, да. Я даже создал мою собственную пиццу под названием "Дон Джованни".

Они знают, что я - русский и что у меня другое имя, но им так удобно называть меня Джованни...это была моя идея..меня нарекли "Иоанн" в церкви при крещении, и я ношу большой золотой крест на массивной цепи...так меня нарекли в Донецке...а в Ташкенте, откуда родом моя матушка...там моя родня называет меня "Рустам"...обряд обрезания, всё как положено, лясим-трясим, да.

Ну ещё есть одна русская тётка, которая работает официанткой в нашей пиццерии, и она знает, что я - Рустам...мы с ней треплемся обо всём, когда нет клиентов, и нагло опустошаем запасы пива "Моретти" в хозяйском холодильнике, закусывая той робой, которую я нарезаю для приготовления пиццы...Алине нравится делать рулет из больших круглых тонких ломтей сыра "качо кавалло", в которые она закатывает кружочки сальсиччи пиканте...пока Жанфранко молчит, а мы наглеем, лясим-трясим, да.

Я не знаю почему я доверил ей эту историю...я никогда никому не доверял, а ей как-то сразу раз, и всё как на духу...мы напиваемся у меня дома после работы всё тем же пивом "Моретти", которое я набираю до фига в ночном баре "Нессун дорме", никто не спит типа, который единственный открыт до утра в нашем маленьком провинциальном городке.

И тогда мы сидим с Алиной до утра...пьём бутылку за бутылкой, и трындим обо всём...она тоже говорит о себе, о своей жизни, о том как она повстречала свою настоящую любовь в Италии...она повстречала араба Али и приняла Ислам, а потом он уехал к себе домой и не может вернуться назад, в Италию, а она как раз сейчас делает всё возможное и невозможное, чтобы он вернулся...меня эта история всего перевернула, в душу вошла...я не встречал здесь таких женщин, которым бабло пофигу, а любовь - всё...мы с нею как два выродка в этой стране...оба фифти-фифти...наполовину христиане - наполовину мусульмане...она понимает меня...и она мне как мать, больше, чем мать, которая мечтала, чтобы я стал "доном"...так она говорила мне:"Рустам, ты будешь доном!", лясим-трясим...а я не хочу!!!

Я хочу жену, которая будет меня любить и родит мне много детей...я очень люблю детей. Там, в Узбекистане, у меня была куча племянников, малыши такие...я их нянчил, когда приезжал к дедушке Умару в гости...а когда кто-то из них уписивался или укакивался, я мыл ему жопку и переодевал в чистое...мне не было интересно знакомиться на то время, когда я гостил у дедушки, с пацанами-одногодками...я был нянькой моим племяшам и всё.

У меня была красивая молодая жена, с которой я приехал сюда...моя матушка привезла нас в этот город, где она устроилась на работу к одному старику, и где она имела ещё другой заработок, торгуя работами для наших землячек...и не только работами торговала Катя-Каттаб совместно с одной полячкой по-имени Барбара...мне стыдно было признаться Алине, кто моя мать, но она догадалась сама...город маленький..а жена моя сбежала к одному богатому макарону, лясим-трясим, да.

Я живу один в маленькой хате, пьяно террено, земляной этаж типа, выход сразу на улицу...так почти все наши живут...и бедные итальянцы тоже ваще-то...я не люблю, когда ко мне приходят наши, и они уже не приходят...один хрен, меня не добудиться, когда я сплю после работы...я вообще только и делаю, что сплю...днём, а по-ночам я просыпаюсь от его крика:"Не убивайте, пацаныыыыы!"

И если он молчит и не зовёт меня однажды ночью, то меня швыряет с постели внезапно врубившийся на всю мощность музыкальный центр, который я уже стал выключать на ночь из розетки, но он всё-равно врубается и орёт...сам...и тогда холодный пот мгновенно пропитывает мою пижаму...как будто я только что всплыл на поверхность...и я чувствую, что я мёртвый, лясим-трясим, бля.

А иногда я просыпаюсь от того, что чувствую невыносимый зуд в моих руках...и потом я вижу, что я сижу в темноте и сам себя режу лезвием...я режу мои руки этим лезвием, неизвестно откуда взявшимся в моём доме..я не бреюсь станком...есть электробритва и всё...я сплю как убитый днём, пушкой не разбудить...так говорят местные пацаны с которыми я иногда напиваюсь по понедельникам, когда пиццерия закрыта...я напиваюсь с ними в баре и зажигаю с какой-нибудь смазливой девчонкой, а потом я бросаю их всех и иду на Голгофу...домой иду, спать иду...если получится, лясим-трясим, бля.

Я проснулся от его крика:"Не убивааайте! Не убивааайте, пацаныыы! Пожалуйстааа! Я ничего не скажу...ууу...ууу..."
Холодный пот...в голове расплавленная вязкая масса из мозгов...лясим-трясим, бля!

Они нашли меня...здесь...через столько лет..группировка и эти...местные...я завязал, но они сказали, что сегодня в девять - стрелка...со мной будут разговаривать...надо платить...пацаны сидят, а я нет...только Алина знает, куда я иду сегодня вечером...я взял выходной в субботу, когда народу в пиццерии до фига, и Жанфранко будет работать вместо меня...я зашёл в пиццерию в восемь и Фабио спросил:" Джованни, что? Сегодня у тебя феста?" Праздник значит...лясим-трясим, ха...

Я оделся во всё новое...фирменные шмотки, туфли, чёрный кожаный плащ до пят...красавец-мусульманин...так оценила мой прикид Алина, которая уже переоделась в униформу и спрятала свои шикарные белокурые волосы под фирменной кепкой официантки...а я ей сказал:"Слышь, мать, как ты думаешь, меня можно сожрать?", а она ответила:"Можно...если ты позволишь", а потом спросила:"Рустам, что случилось?" и я ей сказал всё как есть, лясим-трясим, да, а она сказала, что пойдёт со мной, но я ответил нет, потому, что тогда меня точно убьют, если приведу её...и её тоже убьют нах!

Я сказал ей "нет", а она настаивала и сказала, что ей похер работа, если друга могут убить, но я ей сказал, что она должна вытащить Али из его голимой Арабии, а не идти убиваться хер знает куда и с кем, и вообще на разборки баб никто не таскает...вроде убедил, да.

И тогда она сказала:"Я буду звонить тебе каждые пятнадцать минут, чтобы они знали, что ты не один."
Так и порешили.

Она звонила мне каждые пятнадцать минут и каждый раз я отвечал:"Соно анкора виво", я ещё живой типа, лясим-трясим, бля...а в перерывах между звонками меня буцкали довольно чувствительно, но я держал мои руки свободными и отвечал только словами, типа лясим-трясим, да...они не сожрали меня...потому, что я им не позволил...отпустили...только жилетку кожаную порвали слегка и всё.

Отпустили они меня...похоже на чудо...они все меня отпустили...а того парнишку, случайного свидетеля...его не отпустили, бляaaa!

Как же я дышал слегка морозным ноябрьским воздухом тем вечером! Мир открыл все свои краски и запахи мне, тому, кто уже мысленно готов был умереть не своей смертью! Я высвистал одного длинноволосого недоумка Пашу и потащил его в бар, где собирались только молодые...о, как я зажигал там с девчонками...со всеми подряд...бухал и зажигал.Паша сказал, что он не узнаёт меня...вроде как другой человек типа, лясим-трясим, а я сказал, что днюха у меня сегодня и всё...хренасе ему знать, что я и вправду как на свет народился, да?

Ну и потом в пиццерию хороший такой красавец заявился и после закрытия с Фабио мы ещё шарахались по ночным заведениям до утра..."днюху" мою фестиджарили, ха...а Алине я сказал тогда:"Ты мне мать...настоящая мать"...красивая тётка между прочим, хоть и старше меня в разы...потом её уволили, узнав случайно, что ей 49, официантка типа не должна быть такой старой типа, да, а там и Али её любимый прикатил и они поженились в мечети, как положено правоверным, а я уехал в один курортный город, где такого пиццайоло как я с руками и ногами взяли и платили в разы больше, чем Жанфранко мне отстёгивал...и связь наша с ней прервалась.

Иногда по пьяни я ей звоню и мы разговариваем всю ночь напролёт...и тогда меня не будит его крик:"Не убивай! Отпусти! Пожалуйстаааа..."

Я не знаю кому бы ещё я мог рассказать всё это, лясим-трясим, да.