Марина родилась в семье советского пограничника. Судя по записям в свидетельстве о рождении, это знаменательное событие случилось  где-то на Сахалине. Но Сахалин она не помнила по малости лет. Потом отца перевели служить в Прибалтику. Воспоминания о Прибалтике у нее остались не очень приятные. Они с отцом и мамой гуляют по красивому старинному городу, а люди вслед шипят:
-Оккупанты! Оккупанты! Когда вы уберётесь?
Детский сад там-же, в котором надменные воспитательницы говорили с ней  на непонятном кудахтающем языке, ее мама, разговаривающая с ними на повышенных тонах. Маринка не могла дождаться воскресенья, когда не надо было ходить в этот опостылевший детсад, где у нее не было друзей,  а дети были высокомерные и чванливые.
    Потом отца опять перевели по службе, и в школу Маринка пошла уже в Таджикистане.  Год перед школой она просидела безвылазно на заставе, играя с детьми офицеров и прапорщиков.  О суровой  жизни за пределами заставы напоминали выстрелы вдалеке в горах. Пропахший потом и пылью отцовский камуфляж, который он бросал на стул возле кровати в офицерском общежитии, проваливаясь в сон после бесконечных дежурств и ночных тревог. Мама, втихаря плакавшая во время долгого отсутствия отца, и радостно улыбающаяся во время, когда они всей семьей собирались вместе за ужином.
    В школу Маринка пошла в ближайший кишлак, потому что своей школы на заставе не было. Кишлак и школа  находились ниже заставы метрах в трехстах по склону, обычно детей с заставы до школьного переулка подкидывали попутным транспортом. Но бывало,  дети сами шли пешком, прогуляться по свежему памирскому воздуху  было даже приятно. Марина была девочка симпатичная. И у нее, как у всех симпатичных девочек в классе  сразу завелся поклонник. Поклонника звали Славик. Он был сыном поварихи из солдатской столовой, крепкий не по годам  и абсолютно белобрысый увалень. Славик уже в первом классе смог утвердиться в классе и доказал всем, что Маринка это его девочка. Он носил Маринкин портфель, провожал ее до самого общежития и сидел с ней в школе за одной партой. Наверно, он был в Маринку влюблен той самой первой детской любовью.  А Маринка относилась к нему скорее как к брату, который всегда поможет и заступится. Нет, ей нравилось, что Славик в играх ей подчинялся, при игре в шашки поддавался и самыми вкусными конфетами с ней делился. Самые дерзкие дети на заставе дразнили их женихом и невестой, родители загадочно переглядывались и улыбались.
    Такая идиллия и  счастливое детство продлилось лет семь. Нет, за эти семь лет, многое изменилось. Рухнул Советский Союз, и застава стала российской. По периметру заставы нарыли окопов и настроили ДОТов и пулеметных точек. Вместо стареньких БТРов пригнали БМП.  Солдат-срочников частично заменили на местных контрактников. И теперь  в беседке, возле солдатской столовой, не играли на баяне или аккордеоне, а играли на зурне или домбре. Маринкин отец обучал этих контрактников премудростям охраны границы, не мотался в горы по ночным тревогам, часто ночевал дома, но был страшно злым и сердитым. Он злился на контрактников, не умевших выполнить простейших команд, злился на новое начальство, злился на задержку зарплаты, злился на саму зарплату, которой с трудом хватало на семью из трех человек.  Маринка в такие моменты старалась не попадать ему на глаза, быстро делала уроки и убегала к Славику играть в шашки или смотреть мультики.
    В восьмой класс Маринка пошла уже  юной девушкой. Не будем вдаваться в детали физиологии, но изменения с ее телом случились буквально за лето.  Ее тело изменилось и стало привлекательным для окружающих ее мужчин. Она стала чувствовать на себе мужские взгляды. Взгляды были разные. Некоторые мужчины смотрели на нее с восхищением и таили в себе легкую влюбленность. Были, конечно, откровенно раздевающие и похотливые взгляды, но Маринка старалась не обращать на них внимания. Тем более, за ней всюду и везде следовал Славик.  Она пряталась за ним как за каменной стеной и чувствовала себя с ним гораздо уверенней.
      Тревожный звонок прозвучал в середине сентября. В школу, на первый урок,  пришла Светка, дочь бывшего замполита заставы в абсолютно растрепанном виде. Одежда не ней была разорвана, как будто ее рвала стая диких собак, волосы на голове были вырваны клочьями, школьный портфель при ней отсутствовал, лицо было разодрано, губы разбиты, она плакала навзрыд и не могла остановить рыдания. Позвонили ее родителям, родители примчались с заставы на УАЗике и отвезли Светку в больницу. Оказалось, на нее напали малолетние кишлачные хулиганы. Хулиганов никто особенно ловить не стел, хотя все знали, что это шалят дети таджиков, пустившихся с горных кишлаков. Подобные вольности с таджикскими девочками были недопустимы, братья или отец любой обиженной  таджички просто перерезал бы обидчикам кадыки, и никто из кишлачных его бы за это не осудил. Ибо это традиции и законы гор. В отношении русских девочек такие традиции и законы гор не работали.  В этом Маринка убедилась через неделю. Они со Славиком шли в школу, и только свернули с центральной улицы в школьный проулок, как навстречу  из-за дувала выбежали пятеро оборванных таджикских пацанов, они со Славиком развернулись и хотели выбежать из проулка назад, но и сзади выкатила другая ватага оборванцев. Это была западня. Оборванцы как муравьи облепили Маринку со Славиком и Маринка почувствовала на своем теле десяток рук. Руки лезли под юбку, руки хватали за волосы, хватали за грудь и  лезли ей в трусики. На минуту она впала в ступор от неожиданности, а потом в ней вспыхнула ярость, она несколько раз рубанула наотмашь портфелем и видимо удачно попала. Ей сильно помог двухтомник с творениями Льва Николаевича Толстого лежавший в портфеле, удары портфелем получались убойные.  Трое нападавших побежали прочь, размазывая кровавые сопли, стальные боязливо отступили.  Маринка оглянулась по сторонам, ища своего защитника Славика. Он стоял чуть сзади бледный от страха, а в глазах его она увидела не страх, а просто животный ужас. Славик стоял рядом, в каком- то оцепенении и на  его штанах в районе ширинки  расплылось мокрое пятно.  Нет, Маринку не растерзали как Светку на прошлой неделе, но стресс она получила серьезный.  Но больше всего ее поразил Славик.  Он дошел с ней до школы на полусогнутых от страха  ногах, с трясущимися губами, возле самой школы он развернулся и побежал домой, на заставу, видимо менять штаны.  На большой перемене к Марине подошел старшеклассник Рашид.
- На тебя сегодня напали?- Спросил он, окинув ее обволакивающим взглядом.
- А твое какое дело? – Психанула она
  - Давай будем с тобой дружить, и тебя никогда никто не тронет. – Сказал Рашид, вкрадчиво улыбаясь.
- У меня уже есть парень, Славик. – Ответила она, еще не сообразив к чему этот разговор.
- Славик возле тебя больше не появится!- Категорично ответил Рашид.- А я могу тебя защитить
- Я сама себя защищу! – Ответила она, дав понять, что разговор окончен.
Славик возле нее и в самом деле больше не появился. Видимо Рашид с друзьями с ним поговорил по-взрослому. Более того, Славик  начал ее избегать. Он пересел на заднюю парту, он уходил в школу один, не дождавшись ее, и один  из школы возвращался. Более того, увидев, что она идет по улице навстречу, Славик торопливо перебегал на другую сторону улицы. Месяца два спустя, мать Славика уволилась с работы и они со Славиком уехали в родной Чернигов. Но Славик навсегда остался в ее сердце, как пример  масштабного предателя. Есть такая категория друзей, которые клянутся в вечной любви и дружбе и способны предать при первой же опасности.
    Между тем, нападения на Маринку не прекратились. После первого нападения она поняла, что этим все не закончится, и как могла подготовилась к следующим выпадам агрессоров. Она  положила на дно портфеля  обычный красный кирпич.  Носить с собой кирпич было очень неудобно, он оттягивал руку при ходьбе и при следующем нападении на нее  показал свою неэффективность. Через две недели после первого нападения малолетние басмачи опять подстерегли ее в том же переулке. Но этот раз они были гораздо осторожнее, близко к ней не походили, обложили ее со всех сторон  и нападали со спины. Маринка махнула раз пять портфелем с кирпичом, и сразу запыхалась. Портфель с кирпичом был явно тяжеловат для обороны. Неизвестно чем бы все закончилось не окажись в этом переулке другая девочка с заставы. Девочку звали Клара, она была на год старше Маринки и они не дружили, так как ее дружба со Славиком  просто исключала других друзей и подруг. Клара, увидев, что Маринку обложили, и она выдохлась, без раздумий пришла ей на выручку.  Школьного портфеля при Кларе не было, вместо портфеля она носила офицерскую полевую сумку с укороченным плечевым ремнем. Клара сняла сумку и, ухватив ее за ремень, как пращой двинула двоим нападавшим по головам. Один малолетний басмач сразу  свалился на землю и умылся кровью, второй присел на корточки и заплакал от боли, остальные бросились врассыпную. Девочки добежали до школы и у крыльца присели на лавку, чтобы отдышаться.
- Ловко ты их!- Восхищенно сказала Маринка.
- Я просто приготовилась к встрече с ними, – Сказала Клара - дай ка мне твой портфель.
-Я так и думала!- Сказала Клара, увидев в ее портфеле кирпич. – Это тяжело и неудобно, и теперь смотри, что у меня.
Она расстегнула свою офицерскую сумки и вынула книги и показала Маринке скрытое содержимое сумки.  На дне сумки была насыпана обычная мелкая щебенка.
- Это очень удобно! – Сказала Клара, - Можно насыпать любой вес. Главное чтобы было удобно носить и удобно отмахиваться.
Маринка усвоила урок. Выпросила у отца старую офицерскую сумку, укоротила у сумки ремень  и насыпала на дно сумки мелких камешков.  В школу она начала ходить вместе с Кларой.  Малолетние басмачи нападали на них еще не раз. Семьи у таджиков многодетные. Многие дети в школу не ходили, и полапать тело русской девочки, у них было как вид спорта. Сегодня Маринка с Кларой набили шишек одной группировке, и отбили у них нескромные желания, а через пару недель выходила на охоту  другая группировка, с соседней улицы. Еще через неделю первая побитая группировку подлечив побои, снова выходила на охоту.  Месяца через три боевых действий офицерская сумка изрядно поистрепалась.
- Ты с сумкой в футбол играешь? Спросил ее отец, увидев надорванный ремень сумки и оббитые углы. – Может тебя мячик купить?
Маринка прекрасно понимала, что их с Кларой спасает только малолетство нападающих. Будь пацаны постарше и покрупней, сумки со щебенкой их бы не спасли. Кстати, некоторые девочки с заставы не стали как они сопротивляться и отбиваться. Та же Светка, на которую напали первый раз, согласилась принять покровительство Рашида  и он поначалу ее охранял и защищал, а  потом он ее просто обрюхатил. Жениться на ней он конечно не стал, его родственники перевели  в другую школу, а со Светкой знаться не хотели.  У Светки на позднем сроке случился выкидыш, школу она не закончила и рассорилась с родителями. Пошла работать к кишлачному лавочнику продавцом, стала любовницей лавочника, потом он передал ее другому лавочнику и след ее затерялся.
      Между тем,  прошло еще полтора года на границе  снова произошли перемены.  Маринка многого тогда не понимала, но из подслушанных разговоров отца с матерью сделала вывод, что некие люди хотят перевезти через границу крупную партию Товара. Владельцы Товара обещают много денег, если пограничники в нужное время  ослабят или уберут контроль на некоторых участках границы.
- Ну и что? – Старалась убедить его жена. – Граница давно не наша, это граница другого государства, а мы тут вообще никто на этой границе.
- Если мы откроем границу, - Пытался убедить ее отец.- То порошком засыпят Россию и половину Европы.
- Кому надо, засыпят без тебя, - парировала ему Маринкина мамка.
Но отец остался непреклонен и выполнил свой офицерский долг до конца.  В одном из рейдов на дальний горный участок его застрелил снайпер. Отца привезли на заставу  на броне БМП завернутого в огромный кусок фольги. Пуля снайпера попала ему  в голову сзади и разнесла лицо на куски. Поэтому Маринка до последнего не верила, что траурная церемония именно по ее отцу, и это ее любимый папка лежит на столе в солдатском клубе, завернутый в бинты как мумия  и полностью укрытый простыней. Мать заходилась в крике и целовала отцовские руки, но потом доктора накололи ее успокаивающим, и она забылась в полусне.  В себя она пришла, когда гроб с телом отца переложили в ящик из оцинкованной жести и два прапорщика начали запаивать ящик.
- Мариночка, папы больше нет! – твердила она без конца, прижимая к себе Маринку. 
      Хоронить отца в Таджикистане мать отказалась. Отец был детдомовский, так что отца повезли хоронить к родителям Маринкиной матери.  До этого Маринка их никогда не видела, только знала, что они живут в Казахстане. Тут для простого человека возникли бы непреодолимые препятствия, похороны человека в другом государстве, каким к этому времени стал Казахстан. Но отец Маринки служил в пограничных войсках, а пограничники принадлежали одной влиятельной государственной структуре. Эта структура от погибшего офицера не отказалась,  запустила некие процессы согласования, груз 200 погрузили в военно-транспортный самолет и Маринку с матерью и скорбным грузом встретили в Караганде  вежливые  люди в одинаковых серых костюмах.  Вежливые люди  перегрузили в  груз 200 в бусик и доставили  прибывших  к Маринкиным дедушке и бабушке. Дедушка с бабушкой жили  в100 километрах от тогдашнего Целинограда, в совхозе с названием Новодолинка. Сельское кладбище оказалось католическим, поэтому отца похоронили в некотором отдалении од общих рядов. На похороны пришли  почти все жители, Маринины дедушка с бабушкой были сельскими учителями, все их знали и уважали. Отца похоронили с воинскими почестями под залпы оружейного салюта, для этого привезли роту почетного караула из местного военкомата. Маринкина мать и сама Маринка к этому времени выплакали все слезы. Но при звуках оружейного салюта обе они завыли в голос, тут же завыли в голос многие женщины из траурной церемонии. Факт этот не объяснимый, видимо женщины прониклись горечью утраты и разделили скорбь. Что-то вроде женской солидарности. 
        Вечером дедушка с бабушкой устроили поминки, и Маринка с удивлением заметила, что все местные жители говорят по-немецки и с большим трудом изъясняются по-русски. Многих жителей Маринкина мама знала лично и свободно общалась с ними по немецки. Для Маринки это было открытие. Она много лет прожила в Таджикистане и ей казалось, что весь мир это русские и таджики. А тут целый пласт немцев, со своим языком, со своей культурой и традициями. Еще больше Маринка удивилась, узнав, что половина совхоза переехали жить в далекую Германию, а вторая половина сидели на чемоданах в ожидании документов на выезд.  И у бабушки с дедушкой документы на выезд были практически готовы
- Я вас тоже обеих вызову в Германию. - Твердо обещала бабушка Маринке и ее матери. – У нас тут в Казахстане жизни нету, а у вас в Таджикистане и подавно.
-- Да куда мы поедем! – вяло отнекивалась Маринкина мама.- Маринке еще школу надо закончить.
- Вот пока она закончит школу, документы на вызов и будут готовы. – Убеждала их бабушка.