Пятьдесят килограммов пасты!
Он нашёл около пятидесяти килограммов пасты в чёрном пластиковом мешке возле мусорного контейнера!
И это тогда, когда он и она уже собирались "девятый хер без соли доедать" в той безысходности, что обрушилась на их страньерскую семейную ячейку долгожителей-нелегалов в благословленной и сытой стране Италии.

Кризис.

Итальянцы охотно пользовались этим словом, что ворвалось в их благополучную и размеренно-сонную жизнь, от обеда до ужина...жрать, ебать, гулять и спать.

Они использовали это, так кстати прилетевшее с вершин власти слово, чтобы , наконец-то, легко, не обосновывая ничем, кроме этого слова, не платить этим проклятым страньерам за их рабский, унизительный и, уже заранее малооплачиваемый труд, на нивах их прекрасной Италии и в душных казах их, где открыть окно, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха в затхлую от пердежа и прочей вони их поголовно безумных стариков хату, считалось чуть ли не грехом, достойным четвертования!

Мы не говорим о "болетах", счетах за свет, газ, воду, телефон и другие коммунальные услуги, при виде которых, каждый раз в палаццо, апартаментах, казах и казарэллах, однохуйственно где, независимо от материального и культурного уровня обитателей, назревали и лопались фурункулы возмущения, с выяснениями типа "Кто нажёг столько света и наговорил столько денег по телефону?".

И дикие крики, одинаково эмоционально вырывались из законопаченых душных гнёзд их, в пространство, зажатое узкими улочками старого города, где дома лепились друг к другу, пристроившись к стене соседa, образуя неприступные дебри экзотических разноцветных и разностилевых нагромождений разной высоты, как выщербленные зубы олигофрена.

Не менее дикие разборки происходили и в модерновой части нового города, где в просторных аппартаментах обитал добропорядочный средний класс, врачи, учителя, архитекторы, банкиры, юристы, держатели среднего и малого бизнеса, и даже парикмахеры, которые всегда были востребованны в этой стране.

Не орали только на виллах настоящих богатеев, миллионеров и миллиардеров. Эти виллы наподобие садово-огородных тавариществ, держались подальше от города и основной массы его жителей, образуя свой особый "солярис", преимущественно в отдaлённых районах, почти за городом, где воздух чист и квестура поблизости...полицейское управление, если кто не понял, да.

Среди вилловладельцев, владельцев крупных оптовых складов медичины, продуктов питания, мебели и изделий эксклюзивной итальянской обувно-одёжной промышленности, было не принято орать.
Они смиренно вопрошали к многочисленным своим, обдолбанным дорогой травкой и ведущим неограниченный средствами, нoчной образ жизни золотой молoдёжи, недорослям :" Сынок, ты случайно не звонил в Уругвай?"

Счёт в триста полновесных евро за разговоры с Уругваем.

- B Уругвай? Зачем?
- Откуда мне знать, сокровище моё, зачем? Возможно, ты опять развлекался сексом по-телефону...в прошлый раз это был счёт из Латинской Америки...
- Мамма! Я не звонил в Уругвай!
- Ладно, сынок, успокойся, я спрошу у папА. Дорогой, это ты звонил в Уругвай?
- Не, ты уже совсем одичала, дорогая! С какого хуя мне всрался этот Уругвай?

Да-да, вилловладельцы тоже вкрапляют повсеместно в свои тихие и цивиллизованные разговоры "параллаччи", матюки то бишь...только делают они это очень изысканно и вежливо, то есть не орут как свиньи, недорезанные неопытным мачелайо, мясником по-ихнему, да.

И невдомёк им всем, богатым и менее богатым, что никакого Уругвая не было и в помине, а была Украина, куда втихаря прозвонила триста евро одна страньерка, которую они наняли за "четыре сольди" выносить говна из-под их ебанувшихся на склоне лет родоков.
В качестве компенсации за мизерную стипендию и массу унижений, которые она вынуждена была сносить от всей их великоразумной и образованной семейки.

Назвонила триста евриков в "Уругвай" и свалила тёмной ночкой из их добропорядочного обиталища, прихватив пару подносов из серебра высшей пробы, комплект дорогущего кружевного постельного белья и, если повезёт, ювелирку синьoры и наличку, тысячи две-три еврикoв, которая, как правило, лежит в таких домах в комодах, в кассетах без замков.

И вот, когда шок и охуение от подобного дурновкусия в таких благословленных семействах на короткий миг сменяется подобием логического мышления, и получатели счетов, наконец-то, начинают внимательно вчитываться в мелкие циферки распечатки из телефонной компании, то из экзотических чащоб Уругвая выплывает расписное и певучее слово "Украина".

Все страньеры - ладры дисграциаты и путтаны. Воровки несчастные и бляди. Такое резюме устаканивается в подсознании у этих богатых буратин, удаляя подозрительные мысли относительно сексa по-телефону деточек и неверных мужей. И мир воцаряется в семьях....до следующих счетов.
С навязчивостью кретинов они снова и снова наступают на всё те же грабли, нанимая за 4 копейки новую прислугу и няньку для своих ебанутых родоков...этой истории нет конца.

И, даже если следующая наймычка - образец честности и порядочности, её принимаются контроллировать ещё пуще, нежели прежнюю ладру и путтану, и унижать постоянными подозрениями, типа а куда подевалaсь пепельница из сортира? что заканчивается примерно таким же бунтом этой несчастной, которая в отместку названивает в очередной Уругвай, жалясь родным на бесправное життя и негуманное обращение италийцев.

- Они кричали на меня как на пса! А я их наказала на триста евро!

Вот и весь сказ.

Едиственное, что объединяет и богатых и не сильно богатых обитантов всех этих палаццо, аппартаментов, каз и казарелл-студий, построенных на земле с выходом сразу на улицу, это то, что они достаточно регулярно выбрасывают запасы продуктов питания долгого хранения, такие как пасту, рис и тому подобную ерунду, а также посуду, кастрюли и сковородки, а иногда и дорогую ни разу не одёванную обувь, или даже одежду, среди которой попадаются охуенные меховые изделия типа полушyбка из чёрного песца...
Они просто решают всё это выбросить, "чтобы освободить пространство". Так они всегда говорят.

Всё это выносится в чистых пластиковых пакетах или огромных картонных сумках с верёвочными ручками и ставится рядышком с мусорными контейнерами. И удачлив тот страньер, который набрёл на такое богатство первым!

Он набрёл, набрёл первым на этот огромный чёрный пластиковый пакет промозглым зимним утром, когда возвращался от одного старьёвщика, который торговал подержанными замками!

Kогда она увидела всё это богатство, что послал им Бог, как раз в тот самый момент, когда они долгие месяцы сидели оба без работы и долг за аренду "говняной дыры" , как одна итальянка назвала их казареллу на земляном этаже, зашкаливал...паста...у них не было даже пасты...настало время "девятый хер без соли доедать", как было принято говорить в её стране.

А он...ему Аллах не позволял произнoсить подобную скверну, но он научился у неё некоторым русским словам и словосочетаниям, которыми нашим людям легче всего выражать те чувства, которые просто невозможно выразить по-другому.

Он, с видом победителя, втащил это мешок в дом, а она, увидев что в этом мешке, запрыгала от радости, как девочка-подросток, закричала "Ура!" и принялась вынимать все эти пакеты дорогой и разнообразной пасты, но. Не тут-то было!

Он отобрал у неё из рук то, что она уже успела выудить из мешка. И с умным видом стал вглядываться в мелкие циферки на пакетах этих сокровищ, проверяя срок годности!

Она пыталась отобрать у него все те пакеты, которые он забраковал, возбуждённо крича, что она видит, что паста - хорошая! Но он мягко отстранял её своими огромными ручищами, каждый раз, когда она пыталась спасти очередной пакет макаронных изделий, который он бросал себе под ноги, наступая на нeгo грязными бутcами 46го размера, чтобы ей не удалось выхватить и унести эти несчастные макароны, и не спрятать и не сварить и не отравить ими его и себя!

Они всегда жили тихо, ни разу до этого случая соседям не доводилось уловить ни единого звука из их замкнутого от всей Италии мирка, ограниченного хлипкой деревянной дверью со сломанным замком. Но сейчас оттуда неслись разъярённые вопли, как если бы какая-то итальянская семейка получила очередную болету за Уругвай!

Она орала:"Отдай!"
Он орал:"Нет!"
Она орала:" Я не дам тебе это выбросить!"
Он орал:"Выброшу! Слово мужчины - закон!"
Она орала:"Я это буду есть сама!"
Он орал:" Ты не будешь! Ты умрёшь!"
Она орала:"Эта паста хорошая! Там нет плесени!"
Он орал:" Эта паста - ядовитая! Срок годности закончился в 2013м!"
Она орала на него:"Чучмек!"
Он орал на неё:" Гоу к ибеней матери!"

И тогда она, поняв, что против его силы она - кролик...она просто забилась в угол между холодильником и туалетом и неутешно расплакалась, прям как дитя, у которого отобрали любимую погремушку.

А он тут же опомнился, стал её подзывать, но она шмыгалa носом из-за холодильника и не отвечала.

И тогда он надел очки и стал пересматривать даты срока годности на этих злополучных пакетах с разнообразной пастой, которую он так героически топтал, защищая от её попыток выхватить из-под его грязных бутсов 46-го размера.

- Лапуся, - позвал он её по-русски, - я уже слепой, эта паста хорошая, я перепутал 2013й год с 2015м! Не плачь, иди сюда, смотри, я всё вернул. Это хорошая паста.

- Да пошёл ты нахуй!- тихо и злобно донеслось из-за холодильника, - Заебал!

- Каннибал? Ты сказала, я - каннибал?
- Да! Да! Ты - канибал! А-ха-ха!
- Почему ты смеёшься? Потому, что я - каннибал? А-ха-ха!
- Да...а-ха-ха...ты - каннибал!- мешая русские слова с английскими, прокричала она, - Людоед хуев! Ты до слёз меня довёл! Я так была счастлива, что ты нашёл это сокровище! А ты испортил моё счастье!
- Ну что ж, каннибал, так каннибал. Ты права. Все aфриканские люди - каннибалы.

Она всё смеялась и смеялась, сквозь слёзы, и никак не могла остановиться. И тогда он усадил её рядом с собой на диван и стал засовывать ей в рот маленькое пирожное с кремом, пакетик с которыми тоже был в том мешке с сокровищами, который чудом попался ему на пути от старьёвшика, торгующего подержанными замками.

- Мы с тобой стали старыми и невыносимыми, так нельзя, кто-то один должен уступать,- философски признёс он, глядя как она жуёт это пирожное.

- Найди себе молодую! Иди прямо сейчас и найди!
- Я тоже старый, зачем мне молодая? Мне хватило того, что я нашёл тебя. Я никогда не думал, что семейная жизнь такая ужасная, - скрывая смех, тихо произнёс он.
- Да, ужасная, ты превратил мою жизнь в кошмар, - удерживаясь, чтобы не расхохотаться, произнесла она, - Каннибал! А-ха-ха-ха-ха!
- Все женщины - дуры...
- Я не дура, почему ты всегда говоришь, что я - дура?
- Все мужчины говорят, что женщины - дуры. Я что - первый?

В большой кастрюле закипела вода. Она бросила туда крупной соли и ту самую пасту, которая чудом не оказалась снова на помойке.

- Кысюнь, иди, всё готово!
- Щас! - по-русски отозвался он.
- А вкусная эта паста, хорошо, что я её не выбросил.
- Кушай-кушай, - ласково проворчала она, - каннибал ты мой, каннибал...