"Следующая станция – "Марксистская"". Какой приятный голос. Женский голос. Да, тебя ждут дома. А когда едешь в центр, строгий диктор-мужчина, объявляя ту же "Марксистскую", будто зовёт на работу. Кажется, об этом знают только приезжие. И слепые. Сами москвичи на голос просто не обращают внимания. Смотрят в свои гаджеты и внутренним чутьём понимают, сколько осталось ехать до нужной станции.

Раньше и я думал, что Москва огромная, больше моей родной Сибири, думал, что Москва – город, где двум человеческим атомам больше не суждено будет, единожды встретившись, найти друг друга снова. Но уже вторую неделю, ровно в 7:45, я захожу в первый вагон на "Третьяковской" и встречаю её. Никогда раньше не думал, что мне нравятся блондинки. Но она не блондинка. Она.. с в е т л а я. И мы встречаемся каждый будний день в 7:45. Вернее, она заходит вместе со мной в вагон. Выходит на "Авиамоторной". Скорее всего, едет на работу. А я с ночной смены.

Может, и познакомился бы я с ней, смело подошёл, ляпнул бы какую-нибудь чушь и молодцевато пострелял шаблонными шутками, намекая на телефонный номер, но за 15 лет сломавшей меня супружеской жизни все эти журнальные "инстинкты охотника-самца" у меня начисто атрофировались. Да и были ли они? Женился в 20 на той, которая любила. А потом разлюбила. И если бы не интербрейн, никогда не знать бы мне, как выглядит тот, из-за кого она утащила из семьи двух ещё мелких пацанов.

Интербрейн. Регистратор жизни. Принудительное чипирование. Подключаешь шнур в разъём за ухом и скидываешь файлом в компьютер или планшет полное видео всего, что попало за день в поле зрения. Хочешь – просто смотри, хочешь – редактируй. Что-то ненужное, не оказывающее влияние на физиологию мозга, можно удалить и закинуть файл обратно в голову. После пьянки очень удобная штука, я, когда из-за развода ушёл в запой, только благодаря интербрейну и узнавал, куда ездил, с кем пил и где оставил последние рубли, которые был должен за съёмное койко-место в "Новогиреево". Картинка, правда, не всегда чёткая и стабильная у пьяного. А сейчас приеду домой, скину суточное видео, остановлю кадр на той, с которой каждое утро захожу в вагон и буду просто на неё смотреть. Потом спать. Потом снова ночная смена. От дневных я уже отвык, да и ладно, так гораздо лучше, ни с кем не пересекаюсь, кроме сменщика.

Ночью можно постоянно торчать в сети, изредка поглядывая на контрольные стрелки на пульте, смотреть потоками интербрейн-ролики. Когда ещё увидишь мир глазами полицейского из Чили, например, или, допустим, кубинской проститутки (не самое приятное зрелище, кстати). Мир глазами тигра в зоопарке. Пилота самолёта. Мясника. Перевёрнутая картинка в роликах младенцев, которым только-только вживили чип. Но самые рейтинговые ролики – последние. Запрета на распространение таких видео нет, и последние секунды жизни ушедшего человека тут же из морга сливаются в сеть. И как будто всё с тобой: вот в тебя влетает грузовик, а вот уже лица твоих близких расплываются перед глазами в момент финального выдоха; ты падаешь в яму, тебе стреляют в голову, ты ловишь раскрытой ладонью ускользающий край неба, падая на спину после сердечного приступа..

А влюблённых, кстати, рассматривать совсем неинтересно. Я был подписан на канал одного парня, который каждую неделю менял девушек и скидывал видео. И вроде она красивая, вроде каждый раз другая, но как только её лицо приближается к "твоему" до критических пяти-десяти сантиметров – всё. Лица сразу расплываются и становятся о д и н а к о в ы м и.

Суперская штука интербрейн, просто суперская. В закрытых сетях, говорят, можно даже посмотреть видео убийц, насильников, палачей, всяких психопатов и террористов. Как только эти животные попадают в руки властей, нет даже смысла собирать улики, искать причастных и виноватых – вот оно, полное видеодоказательство. С чёткой картинкой и предсмертными хрипами. И есть у полиции такие технологии, которые позволяют получить доступ к чипу без запросов кода, а сразу напрямую. Так что в судебно-следственных органах народу сильно поубавилось. И конечно, "благодаря" интербрейну начисто разорились производители видеокамер, фотоаппаратов, видеорегистраторов.

"Разорилась" и моя семья. Я любил жену, честно, любил. И всегда находил для неё оправдания в двусмысленных ситуациях. И мои оправдания были даже лучше, чем её. Задержалась на работе? Тиранит начальник. Какой-то мужик пишет ночью? Тоже по работе. Серьёзная у неё организация. Но когда с корпоратива она пришла под утро и свалилась пьяной замертво с лифчиком, неаккуратно засунутым в сумку, я не выдержал.

Да, у каждого из нас есть свой пин-код на доступ к интербрейну. Тайный, индивидуальный. Но её пин я знал – случайно однажды увидел, как она набирает цифры на планшете. Просто мельком. Потом зачем-то, как чувствовал, скинул своё видео в комп, промотал тот фрагмент в замедленном воспроизведении. И пожалуйста – 362852.
И вот она лежит на животе, с помятым красным лицом, жутким перегаром. Отвожу прокуренные волосы (она же не курит?!) в сторону, нащупываю за её ухом разъём, вставляю кабель, подключаю к планшету.

"Вас приветствует Интербрейн. Введите пин". Ввожу. "Пожалуйста, подождите. Выберите операцию: скачать суточный файл, архивировать суточный файл, извлечь из архива неделю". Ну, неделя это слишком. Копирую суточный. Спящая жена даже не пошевелилась, хотя есть у интербрейна неприятные ощущения во время копирования, как будто колет в затылке тоненькая игла.

Но что та игла по сравнению с суточным файлом.. "Воспроизвести видео". Палец дрожит, не попадаю в кнопку с первого раза. Так, перемотка на два часа ночи. И как в том видео с влюблёнными – расплывшееся мужское лицо в сантиметрах от "меня". Шумное дыхание, пьяное чмоканье поцелуев. Шелест его ладоней по её платью. Её стон. Дребезжащий смешок. "Давай ещё выпьем!". Снова чмоканье, опять стоны. И вот её глазами я вижу, как когда-то самые мои любимые пальцы расстёгивают чужую рубашку, звонко цокнув пряжкой, вытаскивают ремень, тянут вниз ЕГО джинсы.

Я не стал сразу её будить. Собирал всё утро вещи. И как же она потом кричала. Конечно, только я был виноват во всём. "Не любил. Не ценил. Не уважал. Не был внимательным. Не дарил".
- Но детей ты не получишь! - всё ещё развязно хохоча, заорала она.
- Интербрейн-файла пьяной матери-шлюхи для определения, с кем останутся пацаны, будет достаточно, - отмахнулся я.
- Незаконный доступ к файлам даже самых близких родственников категорически запрещён, забыл?!
- Не забыл.
- А я не только не забыла, но и сохранила видео, где ты ударил меня, помнишь?
"Ударил".. Вышел из себя, когда она однажды поздно вернулась, схватил за ухо, толкнул на кровать, ушёл, громко хлопнув дверью.
- Это пацаны, и они будут жить с отцом.
- Я нашла им отца получше!
Долбаный интербрейн. Как же хотелось влепить ей оплеуху, чтобы погасло торжествующе злое, любимое и красивое лицо, но всё пишется, всё запоминается..


Когда это было? Полтора года назад.. Почти забылось, почти прошло. Она в Тюмени, я в Москве. Детей не вижу. Прорывные технологии, 2020-й год, а как был отец вторичным для всех судей мира, так и остался. Встречаться с пацанами она не запрещает, но не часто я бываю дома. А ещё так хотелось бы посмотреть их интербрейн-файлы – чем живут, где бывают. Не вбивает ли им в голову мать формулу "Ваш отец плохой, нам без него будет лучше"?
Надо жить, надо жить дальше. Работа-дом-работа. Выходные заливаю джином, потом иду гулять. Потом пересматриваю файлы. Хочу всё начать сначала, и, кажется, я нашёл в вагоне московского метро свою новую любовь. Но главный вопрос – нашла ли она меня?

7:45. На платформе у первого вагона человек пятнадцать, но их я не вижу. Потому что, как всегда в это время, перед открывающимися дверьми замерла светлая  о н а. Я буду стоять у правой стенки, она сидеть в левом ряду кресел. Каждый будний день одно и то же, но я готов кружить вместе с ней бесконечно и по кольцевой.

Она достаёт планшет, шнур, подключает интербрейн. Чуть морщит нос, улыбается. Как, ну как мне увидеть мир её глазами? Где взять хотя бы один суточный её файл? Без проводов доступа к чипу нет, только по шнуру. И что, подойти, попросить скопировать? Тогда вообще без шансов. Думай, думай, так не может продолжаться бесконечно, нужно как-то сблизиться.. Паника, опять паника.  С этими гаджетами мы совершенно разучились устанавливать первые контакты. Ведь удобнее просто написать, кликнуть "ОК!", проигнорировать сообщение, в конце концов.

Она широко расставляет два пальца, водит ими по экрану сверху вниз. Вырезает фрагменты из файла. Может, что-то приятное увидела уже. Может, из недельных видео оставляет какие-то картинки на память. Как же узнать, о чём она думает сейчас?! Двадцать первый век, а я не могу элементарно получить доступ ни к ней, ни к её голове, ни к её файлам.

Стоп, что это? Яркий прямоугольник цвета в чёрном окне, за которым летит, прочерченная редкими лампами, темнота тоннеля метро. Прямоугольник.. Это же.. Отражение! Отражение её огромного планшета "Spectrum" в окне вагона. Как я раньше не замечал?! А на экране..

На экране я. Вот я захожу в вагон. Вот, пряча глаза, осторожно смотрю на неё. Это точно я. Я специально купил зелёную куртку, чтобы не сойти с ума в этой жуткой тёмной зимней Москве. Это я. И она, мягко ткнув пальцами в экран, увеличивает моё фото. И почему-то именно сегодня в левом ряду кресел она сидит одна.

Сейчас! Огромные шаги через пару самых  густых в моей жизни метров обычного воздуха вагона метро. Сажусь рядом, протягиваю дрожащую от волнения руку ладонью вверх:
- Юра!
Она поворачивается, вспыхивает, недоверчиво улыбается. Смущённо нажимает кнопку блокировки планшета, кладёт его на колени и протягивает мне ладонь в ответ:
- Света!