Гл 1. Встреча во тьме.

С присущей ей звонкому хихиканью, она появилась силуэтом в темной комнате перед светлым окном. Силуэт показывал ее утонченную талию, выпирающий бюст, обернутый в полотенце. Опять же хихикая, она бросила полотенце, представив взору  точеную фигурку. Единственное, что делало ее отличной от других, даже в лунном силуэте, это ее азиатское или северное происхождение. Легким шагом, подойдя к нему, игривый голос спросил:

«А ты правда меня любишь»?

Соврать было трудно. Он помнил ее, еще тогда, девченкой-абитуриенткой, когда ее взгляд лишь коснулся его, а его остался с ней навеки. Встав и приобняв ее, я сделал то, о чем мечтал.
У нее были длинные волосы, но сейчас у нее была прическа «под карэ». Резко развернув, он поцеловал ее в маленький хвостик, который остается при таких прическах, и из-за которого он потерял разум около 15 лет назад. Она втянула голову от щекотки и шутливо отпрянула.

«Ты так и не ответил…».

Что могло служить ответом, если не этот жест? Как он мог доказать свою любовь и преданность своей Северной звезде? Он ее так называл с того времени, когда узнал, что она из края алмазов и охотников.

«Любимая, я не устану говорить, что я тебя люблю», - отразили стены приятым баритоном.

«А я не устаю слушать», - дополнило звонкое девичье эхо.

Ненавязчиво пихнув мышку, она осветила экраном себя.

«А разве ты не выключил»! Наигранный тон. Про себя он обрадовался, что оставил свое рабочее место всего лишь в спящем режиме.

В свете экрана появилась молодая ухоженная девушка, длинноногая (отметил он), с бархатистой кожей и подтянутыми грудями. Венцом были карие глаза под челкой, от которых у него кожа стала пупырчатой, а волосы встали дыбом.

«Поймал меня», - прозвенел голос. «И как я тебе при свете»?.

Он не смог ничего сказать… Ее красота его очаровала и сделала немым. Он в последний раз так стоял перед своим первым командиром, перед тем, как стать безжалостным политическим убийцей. Но, разумеется, она не знала о его прошлом и его мыслях, пролетевших в тот момент, и вопросительно смотрела на него.

«Мое Северное сияние! Я даже представить не мог, какая ты…», - выдавил он, придя в себя от представившийся картины внеземной красоты этой Леди с звонким голосом.

Смеясь, она обняла его и закинула свою точеную ножку за его волосатую ногу, как у страуса. Первый раз он так смущался женщины. Может потому, что любил ее всерьез, в отличие от других…

«Может наконец-то пойдем в постель», - толкнула она его.

Перекатившись через него, она ждала. Гладить ее бархатистую кожу, чуть прикоснувшись к ее волосам было величайшем наслажденьем. Разумеется был поцелуй. В губы. Нежный и в то же время страстный. Целуя ее большие и сладкие губя он, то нежно проводил по ним языком, то страстно прикусывал. Пихнув ее в щечку, как носорог, он заставил ее склонить голову, и наконец-то увидел ее аккуратненькой ушко. Нежно коснувшись его он ждал ее реакции – не всем это могло понравится. Получив одобрительный вздох он прошелся языком по всей раковинки, и, когда его язык лизнул ушную дырочку, он почувствовал ее легкую дрожь.

Поцеловав за ушком, он провел языком по ее подбородку и спустился к темным пятнышкам на ее груди. Одобрительный, но не сильный стон, сказал, что он идет в правильном направлении.

Чуть прикасаясь губами он спустился ниже, и в тот же момент его голову сжали ее прелестные ноги, а руки притянули к ее самому нежному месту.

«Да, дааа…» разносило эхо этой честной любви…

Когда она удовлетворенно сжала его голову ногами, после горячих поцелуев, он вышел на Сибирский мороз покурить.

Свет тусклых фонарей заслоняли клубы дыма…

Кто мы? Что с нами будет? Будем ли мы вместе…


Гл. 2 Отчаяние.

Пролетев пищевод, дешевое вино гулко ударилось об печень, и, как теннисный мяч, попыталось уйти рикошетом назад, чем заставило его смешно выпучить глаза. Сидя в полумраке с кириешками и этим пойлом, ему хорошо думалось. Главное – цель. Отношение к алкоголю было интересным – если нужно нажраться, то какая разница чем.
В памяти пролетали события прошлых лет, причем самые разные. Но его интересовали другие, связанные с ней, Северной звездой.
Пролетали моменты… Вот ее улыбка и смех при поступлении в ВУЗ. Первое знакомство, и ее книжки в руках. Пара по экономической теории… Ее блеск в глазах, когда она полюбила другого… Физкультура с ее обязательными позами спортивными… Все это предстояло сжечь. Уже второй раз. Он уже доверял одной свое сердце, не отпускав далеко свою Звездочку, но она не захотела идти рядом.  Он не обладал никакими психотехниками. Он просто помнил, как жгли его чувства другие люди. Нещадно.
Откуда-то пахнуло кровью… Внимательно себя осмотрев, он понял, что походу пахнуло из прошлого. Прошлое… Жаль, что тебя не вернуть. Жаль, что нельзя сейчас подойти к ней… И что? Это ничего бы не изменило. Северное сияние не засияло над ним и тогда, и сейчас.
С крикоматами гулко ударили два выстрела из кафе под окном. «Таки травмат «Стражник»» пронеслось в голове. Лениво взяв сигарету он пошел на балкон покурить и посмотреть – кто продует матч в этот раз и с каким счетом.
Мысли лезли, как клоуны из Запарожца. Ведь он только встретил ее за многие годы, и опять придется…

«ЙОБТвоюБАХ»… Успел перезарядить.

Видя, как к кафе подбегает десяток местных он понял, что чурки нынче продуют, как папуасы Бразилии, кинул бычок и вернулся в теплоту комнаты. Комната встретила его дешевым перегаром.
Неужели снова? Неужели опять? Мысли путались. Но одна мысль была четкой и протыкала разум, как штык-нож. «Ты лишний. Ты – френдзона»…
Иная мысль говорила – «Сжечь, сжечь все»…
Выпив остатки и отметав все мысли, кроме этих двух, он принял решение.

С тем и улегся поспать…


Гл. 3. Под Шатоем

- Да магниты у него на спине, под сбруей», - уверял Гришка-летеха, только что назначенный ЗАМом. «Ну а как он так носит своих 2 мачете и меч свой».
- Может у него кармашки. Сшил удобные, - вторил Димка-вэдэвэшник.
-Да не, точно магниты, - Гришка настаивал.
- А как у него меч-то держится. Ты вообще его видел? – Толик разбивал все надежды.
- Вот так и держится, на очень сильных магнитах, - Гришка не унимался.
- Отставить споры! Мудрый капитан Миша прервал разговор. Вот у тебя яйца на магнитах держатся?
Дружный хохот был полезен. Предстоял штурм Шатоя.
Признаться, даже мудрому капитану было неведомо как держатся мачете на спине его командира, и зачем он таскает этот двуручный меч палаца на своей спине. Ведь это мешает передвижению.
Капитан был практически с самого начала с ним. Но даже он не знал его имени – лишь позывной «Катана». О Катане ходили легенды, как и о его большом мече. Никто и никогда не видел, как Катана достает этот огромный меч в бою. Может ищет кого-то…
- Подразделение, становись! От голоса этого молодого командира сквозило холодом и смертью. Все, как один, прервали беседы и вытянулись, как перед Главнокомандующем.
- РДП Тесла. Нам поступило задание взять Шатой, при этом «максимально» не убивать. Задача ясна?
Это говорило о том, что он опять, как духи, прикажет выставить палки с головами и придется их добывать.
-ТАК ТОЧНО! Громыхнула «Тесла».
Заму – ко мне, приятным, не свойственном обстановке, приказал баритон.
Может он певец, подумал Гришка, прежде, чем войти в офицерскую палатку.


Гл. 4 Гришка.

Я своего батю помню. Вот как сейчас представляю. Наступает утро, батя, как самый главный в семье, идет на кухню. Я краем глаза слежу. Берет банку кваса, выпивает, и громко, во всю жопу, самоутверждается на кухне.
«Фу, орет мать. Иди на двор! Хоть жуков потравишь!».
И так почти каждое утро. Отец был фактурный. Он был жилистым работягой. Как он лозу вытягивал по кругу! А потом я влюбился. В Наташку. И она ко мне яйцаклекки ведь подкатывала… А ведь любил я ее – эхом в голове разносилось ее имя. Наташа. И вспоминая, как мой друг сказал на контактике – у тебя есть интим фото любимой? Прислать? Тварь, Шлюха, гнида… Слов нет… Помню пошел, сняв шнурок с берца, помню петлю делал. Помню громогласный голос Катаны «В толчках искать!»…
Дальше слабо. Помню в строю стоял. Помню особиста… Помню, как Катана сказал выйти из строя…
Он украл меня от дисбата, записав в разведчики-смертники. Теперь я с ним. И Мише-капитану обязан жизнью.


Гл. 4 Шамиль.

Глазам представилась картина – мертвые тела и некоторые головы на пиках. РДП перекрестилась, а Шамиль почему-то упал на колени и начал говорить непонятным языком…
«Это мои братья по вере сделали?» - Шамиль не верил. Все, чему учил его отец, его дед, моментально кануло в бездну.
- Шамиль, Шамиль, успокойся, ты же разведчик – звучало у него в ушах.
Только приятный, но строгий для всех, баритон, который нельзя спутать, его «К бою», отрезвило всю группу.