Неизменимый, древний, неизменный
Со всех доисторических начал,
Я под Тамбовом, Лондоном и Веной
Скрывался, мерз, страдал и убивал,

Но все же жил! И знаньем потаенным
Деля на тропы мне покорный лес,
Я помогал царевичам влюбленным
Спасать своих похищенных принцесс.

Слуга стихий, сосед и друг колдуний,
Природу поворачивая вспять,
Я избранным в безмолвьи полнолуний
Давал свой страшный облик принимать.

Но срок пробьет – и жизни повторенья
Сойдутся в ноль на дальнем рубеже,
Ведь в древнем манускрипте завершенье
Предсказано, открыто – и уже

Моя погибель, в темно-красной шапке,
От матери отправлена судьбой
К праматери – а, если проще, к бабке
(Почти слепой, беззубой и глухой),

Легко неся корзину с пирожками,
И перейдя ручей-границу вброд,
По тропке в лес красивыми ногами
Беззлобно и безжалостно идет.