- Юра, привет, это я. Извини, что так поздно. Хотел услышать тебя. Не страшно, что так поздно?
- Нет? Ну - хорошо. Хотел еще раз сказать тебе слова соболезнования и еще хотел тебе сказать, что я тоже потерял родного человека. Надя ушла.
- Да. Вчера. Сказала мне и не пришла вечером домой. Да, вместе с ребенком.
- Да. Я охуел. Да я не знаю что делать.
- Что делать, Юра? Не давать развод? А что потом?
- Я не знаю, Юра.
- Я подумаю.
- Спасибо, что выслушал. Прими еще раз мои соболезнования. Терять родных мне до сих пор еще не приходилось.
- Пока.
Он закончил звонок и налил себе еще один бокал. Жаль, что это не портвейн.
---
"Портвейн Сурож в Крыму в Балаклаве. 
Ты помнишь этот портвейн, который  мы пили в Балаклаве на морском камне, сразу за поворотом из бухты справа?
Мы тогда сказали лодочнику Роману, чтобы он завез нас на отдаленный самый безлюдный берег. Он хлебнул из моей бутылки и сказал, что все занято, разве что эти камни справа. Тут никого нет, потому, что трудно добраться, но лодки будут проплывать мимо.
Мы собирались купаться голяком. Портвейн сделал нам похуй-на-всех и мы согласились.

Ты помнишь, как неудобно, но очень классно было трахаться на этом камне под яркими звездами? Тогда еще ты точно любила меня.
А может быть ты помнишь ерша и зеленуху, которых я поймал утром, и какой вкусной была уха? И как потом мы узнали, что зеленух не едят, потому, что они ядовитые и долго смеялись? А правда было вкусно?"
---
Вино закончилось. Он взял деньги и вышел из дома. Вернулся еще с тремя бутылками. До вечера хватит или до утра. А там что-то образуется.
---
"Ты помнишь, как я ждал тебя в Схипхоле два с половиной часа возле выхода из рейса?
Это произошло потому, что ты проебала свой рейс.
Ты вышла на пересадку в Шарль-де-Голле и у тебя закружилась голова от Европы и ее запахов. И ты, как деревенская лохушка, пошла глазеть на всю эту Европу и нюхать все эти запахи, совсем позабыв смотреть на часы. А время перевели на час. Но ты даже и по не переведенному времени опоздала бы на свой рейс.
Как ты потом плакала в рукав офицеру в юбке. Как она сказала тебе "you're lucky, my dear" и посадила тебя на следующий рейс совсем бесплатно.
Ты действительно lucky потому, что ты красивая и умеешь притворяться, когда надо.
А те два с половиной часа, которые я простоял с букетом тюльпанов возле выхода показались мне вечностью."

"Но лучше всего, было то, как я по многу раз трахал тебя в отеле. Ты уже тогда отходила от меня и, как проститутка, убирала губы. Я все-равно заводился и еще сильнее непрерывно ебал тебя вечерами и особенно на рассвете, когда просыпался и был трезв. Сейчас я понимаю, какая это была пытка для тебя. Деваться тебе было некуда. Отель. Комната и большая кровать.
Зачем ты поехала тогда? Ты сама не знаешь."

"А еще, помнишь, как мы искали приличный кофешоп, потому, что в принципе, мы были друзья и хотели по дружески накуриться. Ты - в первый раз. Ты очень хотела попробовать настоящую траву тогда. Мы нашли ближний кофешоп у канала недалеко от отеля. Зашли туда и черная барменша показала нам разные сорта травы. Я говорил тебе, что надо пробовать самую слабую.Но ты жадничала. Ты всегда жадничала. На все абсолютно. Это как "от жадности за компанию и жид повесился". А ты и есть - жид. В смысле - жидовка. И эта притча - про тебя.

Я говорил тебе, что надо пробовать самую легкую, но сошлись на средней. Еще, я учил тебя не торопиться, но ты же жадная! Ты жадно хапала и хапала. И хватило тебя ровно на три или четыре хапки. А потом ты сразу побелела и начала сползать под стол. У тебя начало замирать сердце, ты слабо шептала и я сильно испугался. Я поднял тебя на руки и понес к выходу через дым и столики с людьми. Примерно по середине кафе, когда я пробивался через висящие на стульях сонные тела, ты обняла меня за шею слабой рукой и блеванула мне на рубашку и за шиворот. Потом ты блеванула еще раз. Я думаю это кафе надолго тебя запомнит! Все кто сидел и стоял рядом, столы, стулья и пол в радиусе двух метров были покрыты твоей блевотой.
Я дал барменше 50 евро. Она стояла и не уходила, глядя на меня. Я дал ей еще 50. Барменша ушла молча, а мы остались сидеть на лавочке у канала. Мы сидели час или два, пока ты не пришла в себя.
Я думаю, что если бы ты умерла тогда, то я бы поставил тебе памятник из золота и всю свою жизнь помнил бы тебя и больше бы никогда не женился. Да."
---
"А еще ты, наверно, помнишь Лиссабон.
Хотя нет, ты можешь его не помнить совсем.
Прекрасный Лиссабон, который на семи холмах и который спускается к Тежу. Разве ты помнишь этот удивительный, ни с чем не сравнимый бульвар Либердаде?

Я, когда увидел его, широченного с массивными пальмами, выложенного белыми камнями с черной мозаикой, прямо и мощно льющегося вниз в океан, я сразу влюбился в него. Я так хотел показать тебе это чудо, что сделал тебе эту сложную академическую визу. Я рассчитывал на то, что когда ты увидишь это чудо, у тебя замрет сердце и ты будешь счастлива и мне тоже немного достанется от этого счастья.

Но ты читала "Шантарам" все время! Индийский "Шантарам" в несравненной Португалии! Нахуя он там был нужен, когда ты в прекрасном Лиссабоне? Блядь! Блядь! Я удивлялся и все старался показать тебе жемчужины Лиссабона.

Вот, говорил я, это Белем. Тут жили короли и Васко да Гама отсюда отправлялся в свои походы. Тебе же нравится роскошь? А вечерами я тащил тебя в Байрру-Алту и мы, толкаясь с прочим людом, бродили по крутым узким улочкам, ища ресторанчик повкуснее. Ты помнишь, какое вкусное vinho verde? Ты не помнишь. Потому, что ты пила сангрию, а я пил зеленое vinho verde и к вечеру мягко набирался. Пьяный я искал тебя глубокой ночью в широкой постели и находил. Сейчас мне кажется, что ты давно уже была не моя, но все же поддавалась мне неохотно, что еще больше заводило меня. Может быть тебе это нравилось, а?, моя запиздевшаяся принцесса?

А одним утром я повел тебя смотреть музей Гульбенкяна. Для этого нужно было подняться из нашего отеля вверх по несравненному Либердаде и пройти еще вверх по зеленому парку мимо толстой каменной бабы и потом в конце свернуть направо и попасть в сказочный сад. В этом саду тебя сразу поразили карпы. Они ели из рук хлеб, который я взял с собой, и толкались с утками. Но мы сами отгоняли уток и кормили только карпов. Они были ручные и огромные. Он высовывали из воды огромные золотые морды и смешно раскрывали рты. Ты совала им в открытые рты кусочки и смеялась. Это был единственный момент, когда ты не читала Шантарам.

Гульбенкян - это богатый, богатейший, умный и сверх-хитрый армян. Я, конечно, в тайне всегда завидовал умению Гульбенкяна выебать напрочь мозги свирепого и кровавого партийного руководство молодой страны советов.
Как этот основатель Шелл сумел отиметь бешенных кровавых псов революции и как он сумел вывезти лучшие сокровища Эрмитажа? И при этом хуесосить в письмах высшее партийное руководство? Чудо, просто чудо. Он забрал из Эрмитажа лучшее: Диану охотницу - единственную обнаженную скульптуру, которая, наверно, является лучшей скульптурой всех времен и народов, не даром, она была единственной любимой скульптурой великой Екатерины Второй. Как он сумел вывезти и осиротить Эрмитаж "Стариком" Рембранта? А сколько еще он вывез из России и остался жив до глубокой и покойной старости?
Все это доступно сейчас в Лиссабоне в его музее. Я смотрел на эти шедевры Эрмитажа в Лиссабоне и думал, что я счастлив, что могу вот так просто видеть их на расстоянии вытянутой руки. Я думал, что счастлива и ты."
---
Закончилась третья бутылка и он уснул. Утро началось с поисков.
Холодильник пуст. Только кофе. Он заварил себе кофе и добавил немного черного перца. Хоть что-нибудь должно прожечь этот огонь внутри.
Кофе помог. Следующий день до вечера он менял бутылки. Потом он вспомнил, что есть старая-престарая заначка под вилками в серванте. Ура! Нечеткими движениями он свернул сигарету и закурил.
Сразу отпустило и все стало безразлично.
Может быть пристрелить его, как бешеную собаку? Ну да, конечно пристрелить. Он пошел в комнату и достал из сейфа газовый. Если выстрелить в упор в голову, то должно подействовать. Надо зарядить его. Вот патроны.
---
- Извини, Юра, это опять я. Мне кажется - я знаю, что делать, я нашел выход. Извини еще раз, брат.
- До свидания, брат.
- Надеюсь, до не скорого свидания, брат.
Он вставил ствол в рот и с наслаждением выстрелил.
---
Через несколько километров на другой стороне города в старом доме на втором этаже в закрытой комнате трахались двое. Свет был слегка притушен.
Она вздрогнула и остановилась.
- Что?, - спросил он.
- Ничего,- ответила она.
- Что-то не так?
- Подожди немного. Остановись.
Он с удивлением посмотрел на нее.
- Что такое? Умница, спортсменка, красавица..., что такое?
- Ничего, сейчас, сейчас, подожди немного.
Она тяжело дышала и не понимала, действительно, что такое?

Дверь отворилась и в комнату вошла маленькая девочка.
Он смущенно слез в сторону.
- Я же говорила тебе не заходить, когда мы с Игорешей разговариваем! Выйди сейчас же!
- А почему он лежал на тебе?
- Потому, что так надо, а ты выйди сейчас же, пока я не встала!
- Ты не встанешь. И папа не позвонит мне больше. Я знаю, - твердо сказала маленькая девочка. Он только что прилетал прощаться со мной. Он сказал, что мы встретимся, но очень не скоро. Он сказал, что чем позже, тем лучше,- и девочка вышла из комнаты.
- Что она сказала?
- Не знаю,- зло сказала она. Она встала и закрыла дверь на щеколду.