Сказка о червячке-ебарике, Принцессе НеебАне и злобном карлике-экзгибиционисте.

Разучились сказки писать, падонки,? Вот Вам и сказка с моралью и поучением.

Было это давно, ещё в те времена, когда люди ебались задорно, а звери человечьими голосами говорили. Дык вот, жил да был в те времена червячок-поебарик. Фсем бы червячок, да тока имел он тело не кольчатое, а человечье, и руки-ноги росли у него, и даже голова, а между ног инструмент причиный имел, в простонародье ХУЙ именуемый. И был уж больно наш червячок до дефок охож, словом паибаца любил. Как мима дефок идёт, так сразу и кричит - дефки, ибаца давай! На что дефки лишь смущёно краснели, отварачивались и шептались прамеж собой, да сиськи нервно от возбеждения мяли, ибо флюды еротичные червячок испускал не ибаца как сильно.
Фсем бы сказка счастливой была, да был у червячка один недуг, болезнь метеоритная, и не знал он как избавица от него, ибо окромя флюидов еротичных испускал он ис себя дух злавоный, шо ваще не устоять а сразу в гроб песдец ложица можно была, да того воняло от его газов. И дефки гатовы были пад него лечь, но ни хуйа не выходило, ибо от одного его плотного приблежения к телу дефки валились в обморок, а потом долга не могли в себя прити, что-то бормотали себе пад нос и схадили с ума ф конец, что можно было их ебать за так, даже не спрашивая, чем многие и пользовались.
Долго скаска сказываеца, не долго тело ибёца.
Узнал наш червячок шо есть бабка Дрочея Молофеевна, заговорщица старая, от фсех нидугов исцыляющая. Собрал он, значит, лавандос (башли то бишь, для незнающих малалетних), и направил свои стопы к старой пердунье, дабы полечица.
Хули тут лечица? Не усел подойти к избушке, как выбигает аттуда бапка и арёт: "Кто насрал?! Кто насрал?! Да таким голосом зычным да жалостливым, что у червячка слёзы на глаза навернулись, да газы так мелодично, жалобно попукиваца стали. Старуха, йопт, не дура, сразу смекнула, что червячок заражён вирусом страшным, в мидицине "Пердунос Фамилиарус" именуемым и говорит ему: хуй ли?
Он ей в ответ: йопт, во как оно, мля на хуй.
Она: не ибаца?
Он: беспесды!
Так и поговорили. И раскрыла она ему тайну, как излечение получить на веки вечные и радость познать необычную да неизведаную. Есть, говорит, на свете, Принцесса НеебАна, так вот тот кто ей вставит, тот от всех недугов вмиг излечица и песдец неибаца ему харашо будет.
Внял ей червячок, а бабло зажал отдавать, поскольку старуха про него говорить ничо не стала, и как бы на хуй.
И пошёл червячок на поиск, а шоб замаскироваца, вставил он себя в жопу пропку, шоб не срать не пердеть. Тяжко ему было, но хуй ли, надо терпеть.
Долго ли, коротко ли, да дашёл он до границы каралевства того, где Принцесса НеебАна проживала и понял что песдец ему настал, настока от говна и газов внутри него содержащихся он распух. Вытащил он через немогу пробочку из жопы, и тут началось. Свойо гавно, как известно, малиной пахнет, а вот флора, фауна, да население местное в радиусе десятикилометровом враз пагибли, даже понять не успев что за хуйня и отчего удушие великое произошло. А случилось так, что в том месте войско вражье стаяло, войско пидовское великое что на королевство позарилось и великий Ахтунг готово совершить было, да не судьба - спас червячок население страны, ценой правда жертв невротъебенных. Но народ местный на мелочи такие внимания обращать не стал, а решил награду преподнести герою, тобишь Принцессу неебАну паибать.
Завели героя в спальню королевскую, говорят, жди мол, принцессу, а сами переглядываюца да перемигиваюца с ухмылками мерзотными. Червячок уставший был, посему не смекнул что к чему, а так бы в миг раскусил заподло непотребное, а хуй ли хотели? - путешествие утомительное песдец какое было, да не посрать, не попукать, лишь отрыжечку лёгкую падпустить, да разве это выход?
Лёг герой наш на альков королевский, разделся, левой рукой мудя почёсывает, правой хуй надрачиавет от возбуждения, изнемогая по песде нейобаной. Лежит, значит себе, фантазирует, а дверь са скрипом аткрываеца, и вплывает в сумрак комнаты баба красоты неописуемой в ткань прозрачную абёрнутая, что сисочки с сосочками бордовыми набухшими просвечивают, обдрачица можно, и бёдра покачиваюца ахуеть можно. Смотрит червячок, слюни капают, хуй лопнуть готов от напряжения, подбегает к принцессе, ткань срывает, и йопт! Глянул вниз и ахуел - у принцессы между ног.. ХУЙ набухший ему в яйца упираеца! Зарыдал червячок голосом нечеловечьим и понял, что наебали его в очередной раз. И слово у него в голове само собой сформировалось, словно клич боевой "АХТУНГ" и вскричал он его и дёрнул Принцессу за хуй, да так сильно, да так злобно, что оторвал напрочь вместе с яйцами. Возопила принцесса, и..Воблин-Гоблин! На месте хуйа песда красивая образовалась, да такая, что сразу паибать захотелось. Оказываица, принцессу околдовал злой карлик-экзгибиционист, которому она ни хуйа не дала. Сказал он ей в момент посыла на хуй - не хочешь мой хуй, ходить тебе со своим, и произнёс мантру древнюю: гыгыгы. Испортил дефку, йопт, на свой манер, сделал ейо Ахтунгом страшным, чему Принцесса была не рада ни хуйа естесно, ибо песду свою любила. И стала она НеебАной в народе, ибо кто бабу ебать будет, есл иу неё промеж ног хуй с яйцами болтаюца?
Словом, спас ейо червячок, а сказка естесно с концом счасливым и без неожиданностей - умер червячок от недолеченого давнего сифилиса.