Помошник начальника караула по службе караульных собак назначается из особо подготовленных караульных-собак.
(Устав караульной службы)
Старый прапорщик Мишка Свинопук имел на погонах всего по две звезды, а «старым» он был по возрасту, потому что на службу поступил в тридцать лет. После закрытия родного завода Мишка заявился к командиру части, где когда-то проходил срочную и написал рапорт. Закончив школу прапорщиков он гордо стоял на плацу в новенькой офицерской форме, отличаясь от лейтенанта лишь расположением звёзд и отсутствием просветов на погонах. Впрочем, в тот первый день, такая «беспросветная» жизнь его не угнетала.
Учитывая, что из всех существующих в его городишке учебных заведений Мишка закончил лишь ПТУ по специальности «каменщик», его назначили командиром взвода хозобеспечения и дали двенадцать человек солдат, преимущественно азиатской наружности. Через двое на третьи сутки он ходил в наряд дежурным по батальону, по вечерам в субботу дежурным по столовой. И, если в столовой ему удавалось разжиться салом, мясом и луком, то в казарме он коротал время, издеваясь над солдатами. Особенно он любил мстить старослужащим за все мучения и лишения, которые он переносил в 18 лет. Иногда он жидко гадил в корзину для сраной бумаги или просто дрыстал во все стороны мимо очка, потом звал дневального и, наблюдая как тот отмывает дырку, покуривал «Приму».
Сразу после того, как Мишка стал безработным и впоследствие прапорщиком, его и его уёбищную фамилию бросила жена. Дочь в школе предпочитала говорить одноклассникам, что папу посадили в тюрьму за жестокое изнасилование собаки при отягчающих обстоятельствах. Отец слёг в больницу с трансмуральным инфарктом и вскоре умер. Мать долго ходила к психологам, потом попала к психиатру и умерла в интернате для психохроников, постоянно крича: «Товарищъ прапорщик, вольно!!!». Вобщем, жизнь, казалось, удалась...
* * *
Срать Миша любил с детсва, но не в горшок, как все дети, а по тёмным углам, чтобы говно пахло подольше, пока не высохнет. Воспитатели в детском саду ненавидели его и при каждом удобном случае аккуратно, по родительски били по дерьмовой сраке. В школьный же туалет его просто не пускали старшекласники. Когда Миша служил срочную, его раза по два в неделю засылали на гарнизонный свинарник, но даже там он умудрялся нагадить свиньям в каждую клетку. Бедные жевотные блевали прямо в свои корыта. На очко после Мишки не мог зайти часа два никто, сколько бы хлорки не сыпал туда бедолага дневальный. Кровати вокруг мишкиной если не пустовали, то были отодвинуты на расстояние в два раза превышавшее нормальное — он бздел тошнотворным, густым одором, гнилостным, богатым сероводородом и меркаптопуринами, кадаверином, путресцином и прочими каловыми ароматизаторами.
Как-то, посрамши в казарме во время дежурства, Мишка Свинопук потянулся к коробке с бумагой для подтирки, но, вместо привычно нарезанных квадратов из газеты «Во славу родины», обнаружил там аккуратно четвертованные листы А4 с изображением собственной морды. Он долго орал «Дневальный!!!», в результате чего получил добрый отрывок из ватмана. «Ну насру им, сукам!», подумал Мишка и стал ждать вечерней поверки.
Вечером нагрянувший неожиданно начальник штаба полка майор Ширин построил личный состав и долго что-то кричал о караульном помещении и «собачьем» посту. За это время Мишка успел под видом проверки тумбочек дристануть между батареей и кроватью ефрейтора Мдивнишвили. Не подтираясь он вернулся и стал рядом с майором. Тот как-то постепенно перестал кричать, потом умолк, отошёл в сторону, наклонился и срыгнул чем-то прозрачно-жетоватым с включениями плохопережёванных макарон. Услужливо наклонившись чтобы помочь командиру, Свинопук обнажил форменные брюки и показал строю размазанное по ним жидковатое гавно. Строй ржал.
После гауптвахты сроком в пятнадцать суток, старый прапорщик Мишка предстал перед самым нелепым в мире судом — судом чести прапорщиков. В результате на погонах у него осталось по одной маленькой, стёртой до аллюминия звёздочке, звёздочке, каждая из которых тускло освещала его путь к военной пенсии.
SIROTA, 23. 04. 2015.