Это псто написано без всякой конкретной цели, а уж тем более не с умыслом кого то там патроллить (я на это от природы не способен) или растоптать чьи то святыни. Это просто рассказ, основанный на реальных событиях, случившихся в жизни тех людей, которые имеют ко мне некоторое отношение. Его можно читать, а можно - не читать.

Мой первый прадед погиб на войне, в самом её начале. И сделал он это абсолютно не геройски и максимально глупо. Его, вместе с другими колхозниками и горожанами загрузили в грязные, вонючие (я так думаю) вагоны, в которых до этого перевозили КРС, и отправили в сторону линии фронта. По пути паровоз попал под авианалёт. Часть пассажиров, вперемешку с вагонами, рельсами и кишками соседей раскидало кровавой слизью по округе, а те, кто успел выскочить из вагонов - побежали в ближайшие кусты и колосящиеся несжатые поля - ховаться. Ну а хуле ждать от безоружных людей, никогда не видевших до этого самолёту, тем более - самолёту фашистского и стреляющего?
Такова официальная версия, присланная в форме извещения, сообщающая, что "ваш муж пропал без вести".
Тоже кстати пиздец формулировочка. Без вести блять! Как будто можно пропасть с вестью, с предуведомлением. Дескать - товарищи! Внимание! Я сейчас пропаду! Ясен хуй, что никто никого там и не искал - ни пострелянных во ржи, ни размотанных кишками наружу вдоль железной дороги. Нахуй надо, не до этого было.
Хотя я конечно предпочитаю думать, что прадед всё ж таки выжил, и проблуждав пару суток во ржи, голодный и не выспавшийся перешёл на сторону предполагаемого противника. Там отважно бил коммунистическую гадину, дослужился до офицерских чинов, получил железный крест и в мае сорокпятого сдался американцам. Ну и прожил в дальнейшем весьма насыщенную жизнь где-нибудь в Бельгии и умер в глубокой старости. В объятиях пьяной шлюхи и с бутылкой вискаря в крепкой руке.
Хотя, конечно же, скорее всего – всё таки во ржи кишками наружу. И каждую весну весёлых колхозный плуг перемалывает его кости, засевая очередное просо на месте случайно убитых людей.
Ну и да, о нём я знаю только имя и фамилию, даже отчества не помню, не говоря уже о дате рождения. Фотографий его тоже не сохранилось. Да и к чему? Прадедом он мне был чисто технически, сами понимаете. Я его не видел. Он меня - тоже. Никто не помнит тех, кого никогда не видел. Тут живых бы не забыть.
Второй мой прадед - был общепризнанным героем. Ордена и медали, всё как надо. Сначала - юзал машынган Дегтярёва, потом, после ранения - штабной писарь, ибо в ноги и сильно. Ну и прадедом он был мне тоже настоящим, труЪ. Ибо охотно нянчился со мной, когда меня, несмышлёного ещё сопливого уёбка доставляли к нему в село. Собирали мы с ним яблоки в саду и ходили купаться на пруд. Помню, как он важно и степенно, в чёрных семейных трусах, заходил он в воду, а я с ужасом и любопытством смотрел на его изуродованные, перетянутые сизыми шрамами ноги.
Один раз, когда мне было лет пять, мы ходили с ним на девятое мая. К памятнику. На прадеде был коричневый праздничный пиджак в наградах, и мне всё это очень нравилось и было как то хорошо и спокойно. Не гордость, не это ебливое и не понятное мне чувство, а именно такое детское спокойствие. Такое бывает только в детстве и практически - ни когда потом. Что типа вот - у меня всё как надо - на дворе праздник, в руке красный флажок, на голове - будёновка, а за вторую руку меня крепко держит мой персональный ветеран с неплохим количеством красивых блестящих медалей. Всё как у людей, а местами даже лучше! Детям свойственно такое, мне кажется.
Иногда я ревностно, как человек уже умеющий считать, определял - у кого медалей больше, и если мы с прадедом проигрывали кому-нибудь - я немного расстраивался. Но не сильно.
И играла печальная музыка, и сбившиеся в кучу старики, многие с такими же малолетними долбаёбами как и я, беззвучно плакали, позвякивая наградами. А остальные - взрослые и не очень, стояли молча в стороне и лишь остекленевшие от торжественности пионеры, подходили дарить цветы и вязать им красные галстуки.
Не было уёбищной, веселящейся толпы, не было толстопузых быдломужыков, орущих "спасибо деду!", небыло пьяных блядей в лентах и прочей хуеты, с которой теперь прочно ассоцыируется у меня этот празнек.
Не было лишних, не причастных, примазавшихся пидорасов. Все как то, как мне казалось тогда, понимали - что это их день и старались сильно не отсвечивать и не путаться под ногами.
Видимо сейчас те, кто создаёт и активно потдерживает эту ленточно-дедопобедную истерию - люди у которых не было в детстве таких вот походов на памятник. Спокойных и правильных. И им, этим людям, просто нечего вспоминать. И получается в итоге суррогат воспоминаний, подмена прошлого и прочие, не очень хорошие психологические чудеса и штуки. Ну и хуй с ними, я считаю. Тот, кто не понимает разницы между личным и казённым - не заслуживает особого внимания.
А прадеда давно уже нет, и я никогда не вспоминаю его на девятое мая. Зачем? Если мне хочется ково то вспомнить - для этого не нужны официальные даты.
Какой то не жизнеутверждающий вышел рассказ, ну и хуй с ним. Я и не обещал, что будет весело.
Вроде всё. Доклад окончен.